Инцидент в «Кукушке» - Гарв Эндрю - Страница 37

• Предыдущая
• 37/46
• Следующая

– Разумеется, но Джон и я приняли эти условия из уважения к брату. Гай, конечно же, был ознакомлен с условиями завещания. В течение некоторого времени, казалось, оно возымело на него тот эффект, на который надеялся его отец. Он стал проводить больше времени в нашем обществе; постепенно создалось впечатление, что он собирается обзавестись семьей и зажить порядочной жизнью. Он заинтересовался постройкой и продажей яхт – на наш взгляд, вполне респектабельное и уважаемое занятие. К сожалению, это оказалось лишь фасадом: воля отца заставила его скрыть на время отвратительные черты своего характера. Время от времени мы наводили о нем справки и таким образом узнали, что, имея квартиру, автомобиль и яхту, он позволяет себе роскошь и излишества, невозможные при его небольшом доходе и той работе, которой он якобы занимался. Затем, как вы знаете, ему предъявили обвинение в контрабанде, и хотя впоследствии он был освобожден за недостатком улик, мы с моим братом уже поняли, как нам следует поступить.

Пришло время выносить решение. Мы долго и нелицеприятно советовались друг с другом. В конце концов мы спросили себя, как Артур поступил бы на нашем месте, и последние сомнения были отброшены. В разговоре с Гаем, который я запомню до конца своих дней, я объявил ему, что он лишен наследства, и объяснил, почему мы так решили.

– Вероятно, это был очень неприятный разговор, – заметил Квентин.

Щеки Вильями заметно порозовели.

– Это было чудовищно! Он оскорблял нас в вульгарных и отвратительных выражениях. Он вел себя бесстыдно и вызывающе: его поведение в тот день само по себе могло послужить причиной для нашего отказа. Произошло это в прошлом ноябре, и с тех пор ни я, ни мой брат не виделись с Гаем и ничего не слышали о нем. Боюсь, что он ушел от нас, преисполненный ненависти и с затаенной злобой в сердце. Все случившееся легло на наши души тяжелым бременем.

Вильями откинулся на спинку кресла и вытер мокрый лоб шелковым носовым платком. Судя по всему, он закончил свой рассказ.

– Он не пытался опротестовать ваше решение через суд? – спросил Квентин.

– Нет. Он знал, что это бесполезно.

– Не будет ли с нашей стороны бестактностью спросить, что случилось с деньгами?

– В завещании были предусмотрены различные варианты, мистер Лэтимер. Часть денег была пожертвована на пропаганду Евангелия в слаборазвитых странах, другая часть – на содействие Движению Воздержанности. Это движение всегда было близко сердцу Артура и нам с Джоном.

Хью внимательно изучал свои ногти.

– Мистер Вильями, вы с самого начала заявили, что вопрос о причастности вашего племянника к смерти Хелен Фэрли может решить только суд, – сказал Квентин. – Но из ваших слов я делаю вывод, что у него могло возникнуть желание разорить вас. Можете ли вы поверить в такую возможность?

Вильями медленно наклонил голову.

– С учетом всех фактов и зная характер своего племянника, я должен признать, что такая возможность существует, – сказал он. – Иначе я бы вообще не стал говорить с вами. Полагаю, что он может испытывать от мести такое же удовлетворение, как нормальные люди – от добрых поступков. Мне кажется, уже сама разработка этого плана в деталях доставляла ему удовольствие; такой способ мести был для него наиболее подходящим. Мы много раз обсуждали между собой его обращение с женщинами, и я уверен, что он ощущал позорное стремление к тому, чтобы публично опустить меня до своего морального уровня. В этом плане, если он действительно существовал, определенно есть… не знаю, как выразиться – тайное злорадство, что ли? Это похоже на моего племянника.

Он устало провел рукой по лицу.

– Ну что ж, джентльмены, – полагаю, я выполнил то, что считал своим долгом… – его речь прервал телефонный звонок.

– Просят подойти к телефону мистера Хью Лэтимера, дорогой, – сказала миссис Вильями, появившись в комнате.

Пробормотав извинения, Хью вышел. Он вернулся буквально через несколько секунд, его глаза возбужденно блестели.

– Квент, Цинтия нашла «Ласточку», – сообщил он. – Гай Вильями находится на борту. Яхта зашла в Пай-Ривер сегодня утром и сейчас стоит у причала.

– Ага! – Квентин быстро поднялся на ноги. – Извините, мистер Вильями, наверное, вы понимаете, что нам следует поторопиться.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Вильями.

– С учетом того, что вы нам рассказали, сэр, пришло время увидеться с вашим родственником. Может быть, вы хотите присутствовать при разговоре?

– Пожалуй, нет. Для меня это было бы слишком мучительно, а сегодня я и так чувствую себя не лучшим образом… Я провожу вас, джентльмены.

Когда они вышли в сад, Квентин обернулся.

– Мистер Вильями, мы очень признательны вам за откровенность, – сказал он. – Я понимаю, как тяжело вам было говорить обо всем этом.

– Спасибо, – пробормотал Вильями. – До свидания. Он медленно побрел назад в дом, опустив голову.

– Все к лучшему, – сказал Хью, когда они сели в автомобиль. – Но все-таки я очень рад, что мне не придется в будущем обращаться к мистеру Вильями за рекомендациями.

К тому времени, когда они вернулись в коттедж «Лаванда», привычная осторожность Квентина проснулась в нем с новой силой, и он засомневался в необходимости немедленного визита на «Ласточку». На этот раз Хью был очень настойчив.

– Мы вряд ли сможем собрать больше улик, чем у нас есть сейчас, – говорил он. – Нужно форсировать дело, а для этого лучше всего использовать фактор внезапности.

– Я в этом не уверен. Гай Вильями не похож на человека, готового признать свою вину.

– Конечно, но мы можем напугать его, и он совершит ошибку, которая выдаст его с головой.

Всем своим видом выражая сомнение, Квентин отправился звонить Брэддоку. Вернулся он заметно повеселевшим.

– Хорошо, Хью, – Брэддок считает, что нам стоит рискнуть. Отправляемся прямо сейчас.

– Будьте осторожны, – озабоченно сказала Цинтия, смирившаяся с мыслью, что ей придется остаться дома. – Не забывайте: он будет готов на все.

– Мы тоже, – мрачно проворчал Хью с таким видом, словно готовился к драке.

– Ладно, удачи вам.

Цинтия стояла у калитки вместе с Труди и наблюдала за автомобилем, пока он не скрылся за поворотом.

До Бригхэма, маленькой деревушки, причалы и пристани которой обслуживали яхтсменов со всей Пай-Ривер, было около тридцати миль. Несмотря на узкую дорогу и сильный встречный ветер, они проехали это расстояние меньше чем за пятьдесят минут. Хью остановил автомобиль на вершине невысокого холма, откуда открывался хороший вид на эстуарий и якорную стоянку, и вынул бинокль. Большинство яхт было сосредоточено у пристани напротив Бригхэма; некоторые стояли возле маленьких причалов или двигались вверх и вниз по реке.

– Вот она! – воскликнул он несколько секунд спустя, указывая на одинокую белую яхту, стоявшую на якоре возле самого устья. – В конце тропинки, Квент!

Квентин взял бинокль, повертел колесико, наводя на резкость, и кивнул.

– Да, я разобрал название. Что будем делать, Хью?

– Возьмем напрокат лодку и дойдем до яхты на веслах. Думаю, мы сможем получить лодку на причале Андерсона – это он сказал Цинтии, что Вильями находится здесь.

Они без труда убедили Андерсона ссудить им лодку; то, что он рассказал им о «Ласточке», укрепило их подозрения. Яхта появилась утром, чтобы пополнить запасы топлива и продуктов, и теперь могла отчалить в любую минуту. Через пять минут Хью уже налегал на весла, делая сильные короткие гребки. Вода почти достигала уровня солончаков, но отлив уже начался.

Квентин, выпрямившись, сидел на корме. Он выглядел довольно нелепо в своем парадном черном костюме в полоску, который в спешке не успел сменить на более подходящую одежду, и испытывал все возраставшее беспокойство, ибо несмотря на яркое солнце легкий морской бриз поднял небольшое волнение, и лодка ощутимо раскачивалась. Его природная неприязнь к воде укреплялась с каждым взмахом весел.

• Предыдущая
• 37/46
• Следующая