Допрос безутешной вдовы - Каминаси Кунио - Страница 75

• Предыдущая
• 75/81
• Следующая

– Вставай, страна огромная! – пробасил я ему в самое ухо.

– Надоел ты мне, Такуя, со своей патриотической работой и со своими смертными боями!… – вяло зевнул в ответ Ганин, отрывая локти от черного пластика послушного руля. – Чего такую рань ты меня, Такуя, поднял? Опять, что ли, смело мы в бой пойдем?

– Заводи свою таратайку и давай выдвигаться к «Майкалу», защитник советов!

– Мы ж там были только что, комиссар. – Ганин послушно повернул ключ в замке зажигания.

– Я там пару вещиц себе недокупил.

– А Наташа где? – с робкой надеждой спросил Ганин, выводя «галант» за пределы полицейской стоянки.

– В надежных руках, Ганин, – успокоил я его. – Цела будет твоя Наташа, не бойся!

– Хороша Наташа, да не моя она, Такуя, как и та Маша… – мечтательно вздохнул Ганин. – И не была никогда…

– Это к лучшему, Ганин, – сообщил я ему. – Твоя Саша в миллион раз красивее этой Наташи! Не говоря уж о характере! Разве нет?

– Разве да, – согласно кивнул он в ответ. – Я ведь, Такуя…

Договорить ему не удалось, потому что в моем нагрудном кармане заверещал сотовый. На дисплее высветилась фамилия Нисио, и я обрадовался в предвкушении получения информационной поддержки из центра по главным вопросам современности.

– Алло, Такуя! – прохрипел невидимый полковник.

– Я, Нисио-сан! Кто же еще!

– Ты в Отару? – проглотил мою формальную колкость строгий начальник.

– Да, в Отару. Только что сдал на хранение Ивахаре-сану Наташу Китадзиму, – бойко, сержантским тоном отрапортовал я.

– На хранение или на сохранение? – цинично переспросил Нисио.

– На сохранение ей, видно, уже не ложиться… – констатировал я печальный с демографической точки зрения факт. – Мы сейчас едем в «Майкал», куда должны из Саппоро наши филологи подъехать. Потом, когда вернусь, с Ивахарой-саном допросим ее под протокол и перевезем к нам, в Саппоро.

– «Мы» – это кто? – сердито спросил он.

– Я и Ганин-сэнсэй.

– Зря ты его с собой таскаешь, Такуя! – уже менее сердито, скорее по-отечески, нежели по-полковничьи, сказал Нисио. – Посади ты его где-нибудь кофе попить, пока с этими филологами разбираться будешь.

– Да не отвяжешься от него никак! – пошутил я и фамильярно качнул подбородком в сторону ухмыляющегося Ганина.

– Ладно, твое дело, – согласился со мной далекий Нисио. – Она, эта Наташа твоя, что-нибудь сказала?

– Не моя, а наша, – поправил я его. – Нет, не сказала, но, я уверен, Нисио-сан, это вопрос времени. Упираться долго не будет, она интеллигентный человек… У вас для меня есть информация?

– Затем и звоню! – обиделся полковник.

– И раз мое известие о задержании Наташи у вас начальственного гнева не вызвало, значит, новости не в ее пользу, так понимаю? – всегда, даже на расстоянии полусотни километров, не следует упускать возможности напоминать начальству о своей проницательности и сообразительности. – Так чего там ребята накопали?

– По Наташе следующее, – кашлянул мне в ухо Нисио. – Риелторская компания, фотографию которой… названия которой фотографию то есть… привез ты в телефоне… Надо же! Фотография в телефоне!…

– Что по Наташе? – перебил я ошарашенного успехами нашей электроники деда, еще десять лет назад не ведавшего, что такое компьютер и с какой стороны его едят. – И по ее риелтору что?

– Компания надежная, с хорошей репутацией, – вернулся к отчету Нисио. – «Саппоро Лэнд» называется. Китадзима-сан обратилась к ним по телефону в прошлую субботу, попросила подъехать и оценить ее дом. О сроке тогда разговора не было. Она взяла у одного из менеджеров, которые у них за Айно-сато отвечают, телефон и неожиданно для него позвонила сегодня рано утром. У риелторов сейчас времена не самые сахарные, так что парень руки в ноги и поскакал к ней.

– Кто с ним говорил?

– Я сам ему звонил, – поведал Нисио, подчеркнув тем самым важность ситуации.

– И что он вам сказал?

– Сказал, что она сегодня утром, то есть, как я понимаю, после того, как вы с Ганиным уехали, показала ему дом и попросила рассмотреть возможность продажи.

– Чем-нибудь она это ему объяснила?

– Нет, конечно, – хмыкнул Нисио. – Сам понимаешь, не риелторское это дело – такие вопросы задавать.

– Сам понимаю… – подтвердил я. – Во сколько он дом оценил, он не сказал?

– Он не сказал, но я его шефу перезвонил, – самодовольно сообщил полковник, – объяснил, что дело исключительно серьезное, что все другие риелторы с правоохранительными органами тесно сотрудничают, значит, и «Саппоро Лэнд», если не хочет из колеи выбиваться, должна помогать нам вести расследование убийства.

– Они что, про убийство ничего не знали? – удивился я.

– Нет, и Наташа своему гостю ничего сегодня утром не сказала. Так вот директор мне сообщил, что его сотрудник сегодня ей заниженную цену выдал – у них, у риелторов, так принято народ дурачить – двадцать миллионов иен. Себе они десять процентов от продажной цены берут. Но реально, как он мне сообщил, его компания миллионов за двадцать пять – двадцать семь этот дом продать сможет.

– Значит, у Наташи Китадзимы, не считая сбережений, еще двести тысяч долларов в руках может оказаться, – констатировал я очевидный факт. – Неплохие деньги…

– Ну да, богатая баба!… – согласился циничный Нисио.

– Это все?

– По Наташе да, – ответил он.

– А по кому нет?

– Ну, у тебя же теперь две зазнобы! – напомнил мне о существовании Ирины Катаямы ехидный старикан.

– А что по Ирине?

– По ней дело с утра пошло быстрее, потому как семьдесят два часа прошло, прокуратура стала все ордера подписывать, и Наката наш только что из банка «Мичиноку» вернулся.

– На коне и со щитом, надеюсь? – Я этого молоденького лейтенанта Накату знаю плохо: он недавно у нас, но на всякий случай авансом сделал ему боевой комплимент.

– На ишаке и с бумажкой! – натянуто пошутил Нисио.

– И что на бумажке написано?

– Суммы вчерашних переводов подтверждены, деньги действительно остались в системе «Мичиноку» и за пределы Японии не вышли.

– Не тяните душу, Нисио-сан! На чей счет она их перевела? – Любит этот проклятый Нисио тянуть волынку, когда ситуация требует свингового саксофона.

– Да ты и сам небось догадываешься, Такуя! – продолжил вместе с волынкой тянуть из меня душу, обмотанную жилами, веселый полковник. – Нетрудно догадаться-то!

– Понятно, – буркнул я. – К этим счетам доступ из России есть?

– Конечно, – подтвердил мои догадки Нисио. – Во всех трех отделениях – в Москве, в Хабаровске и на Сахалине – с них можно без проблем свои японские деньги получить.

– Все?

– Теперь вроде все. – Нисио еще громко кашлянул мне в ухо. – Ты там ивахарскими ребятами обойдешься или тебе подкрепление, прислать?

– Думаю, обойдусь, Нисио-сан! – Я нажал кнопку отбоя аккурат в тот момент, когда Ганин завел «галант» в сумеречное чрево левиафаноподобной «майкаловской» стоянки.

– Как стемнеет, будем брать, – брякнул он, вглядываясь в паркинговый полумрак в поисках свободного места.

– Знать бы только кого, Ганин, – лицемерно отреагировал я на его очередную цитату.

– Если уж даже я знаю, то ты-то и подавно, Такуя! – Ганин не может и дня прожить, не напомнив мне о том, что его ни на мякине, ни на мякише не проведешь. – Не набивай себе цену, а лучше подумай, как жить дальше, лицемерный ты наш!

– Дальше? Дальше, Ганин, раз ты говоришь про «жить», пошли искать женщину!

– Линду Хант твою, что ли? – брезгливо поморщился главный эстет и закоренелый женолюб всей федеративной России и императорской Японии Ганин.

– Линда Хант, как я, Ганин, полагаю, – теоретически, разумеется, чисто умозрительно – девушка. Я же говорю о настоящей женщине – молодой, красивой, полной сил и энергии…

– … достаточных для того, чтобы без посторонней помощи вытащить из багажника труп собственноручно убиенного супруга и выкинуть его за борт белоснежного лайнера, – быстренько подхватил и окончательно сформулировал мою мудрую мысль догадливый сэнсэй.

• Предыдущая
• 75/81
• Следующая