Повелитель драконов - Функе Корнелия - Страница 44

• Предыдущая
• 44/72
• Следующая

— Сей момент, ваше золотое сиятельство! — пролепетал гном. Ноги у него подгибались, когда он бежал к хвосту своего хозяина, однако наверх он взобрался так быстро, что шляпа чуть не слетела у него с головы.

— Теперь наконец домой, ваше золотое сиятельство? — спросил он.

— Домой? — Крапивник хрипло засмеялся. — Мы сейчас отправляемся на охоту. Но прежде ты расскажешь предателю Мухоножке о моей ужасной гибели в пустыне.

— О вашей…

— Я испекся, болван! — рявкнул на него Крапивник. — Испекся в горячем песке, занесен огромным барханом, изжарился и высох — выдумай, что хочешь. Но звучать должно правдоподобно, так правдоподобно, чтобы предатель запрыгал от радости и, ничего не подозревая, вывел нас на добычу!

— Но, — Галькобород, отдуваясь, взобрался на огромную голову хозяина, — где же вы теперь найдете Мухоножку?

— Не волнуйся, найду, — ответил Крапивник. — Я примерно себе представляю, куда отправился серебряный дракон. Но нам нужен для твоего представления хороший большой водоем. А если тебе не удастся разыграть свою роль так, чтобы он поверил каждому слову, — Крапивник скривил пасть в отвратительной усмешке, — я сожру тебя, гном!

Галькобород содрогнулся. Крапивник обмакнул черный коготь в лужицу слюны — и исчез, словно призрак, из Великой пустыни. Лишь следы его огромных лап остались на песке да опахало Галькоборода. Но ветер пустыни вскоре навеки замел и то и другое.

В гробнице Повелителя драконов было темно, хотя снаружи нещадно палило полуденное солнце. Лишь несколько пыльных лучей проникало туда сквозь трещины в стене и падало на странный орнамент, украшавший стены гробницы. Под каменным куполом было так много места, что даже Лунг мог там повернуться. От пожухших листьев, покрывавших землю вокруг каменного саркофага, поднимался острый незнакомый запах.

— Смотри, — сказала Зибеида Халиб, подводя Бена к саркофагу. Сухие листья шуршали у нее под ногами. — Видишь эти буквы? — специалистка по драконам провела рукой по каменной плите, покрывавшей саркофаг. Бен кивнул.

— Мне потребовалось много времени, чтобы разобрать эту надпись, — продолжала Зибеида. — Многие буквы разъел соленый морской ветер. Из местных жителей никто не знал, что было написано на гробнице. Никто не помнил древних легенд. Но с помощью двух дряхлых старух, которым бабушки когда-то рассказывали о Повелителе драконов, мне удалось воскресить забытые слова, и в тот момент, когда я увидела, как Лунг везет вас с Серношерсткой по деревне, они на мгновение стали реальностью.

— И что же здесь написано? — спросил Бен. Сердце сильно забилось у него в груди, когда госпожа Халиб повела его за собой в склеп. Он не любил кладбищ, боялся их — а тут ему пришлось стоять, можно сказать, прямо в могиле. Но запах, исходивший от листьев, успокаивал его нервы.

— Здесь написано, — ответила Зибеида Халиб, проводя рукой в кольцах по полустершимся буквам, — что Повелитель драконов вернется в обличье юноши, чья кожа бледна, как свет полной луны, чтобы спасти драконов от их величайшего врага.

Бен недоверчиво посмотрел на саркофаг:

— Тут так написано? Но… — он растерянно обернулся к профессору.

— Это сказала пророчица? — спросил Барнабас Визенгрунд. Зибеида Халиб кивнула:

— Да. Она присутствовала при кончине Повелителя драконов. А некоторые говорят даже, что это были его собственные слова.

— Вернется? Но он ведь был человек? — спросила Серношерстка, хихикнув. — Вы, люди, не возвращаетесь из загробного царства. Вы там теряетесь или забываете мир, из которого пришли.

— Откуда ты знаешь, что это верно для всех людей? — спросила Зибеида Халиб. — Я знаю, ты можешь навещать загробное царство, когда пожелаешь. Все сказочные существа это могут. Кроме тех, что погибли насильственной смертью. Но есть люди, которые считают, что и нам нужно только получше познакомиться со смертью, чтобы возвращаться, когда захотим. Так что, может быть, в Бене и вправду есть что-то от древнего Повелителя драконов.

Мальчик тревожно озирался.

— Вот еще! — Серношерстка насмешливо хохотнула. — Мы нашли его среди ящиков. Среди ящиков и картонных коробок на другой стороне земли, и он никогда и слыхом не слыхал о драконах и кобольдах.

— Это правда, — сказал Лунг, вытягивая шею через плечо Бена. — Но он стал, Серношерстка, настоящим Повелителем драконов. А их на свете немного. Их было немного даже в те времена, когда драконы еще свободно ходили по земле, ни от кого не скрываясь. По-моему, — он поднял голову и обвел глазами присутствующих, — совершенно неважно, есть ли в нем что-то от древнего Повелителя драконов; главное, что он здесь и, может быть, и вправду поможет нам победить Крапивника. В одном не приходится сомневаться, — Лунг легонько ткнул Бена мордой и сдул ему волосы со лба, — кожей он бледен, как луна. А сейчас, по-моему, даже немного бледнее.

Бен смущенно посмотрел на дракона.

— Пф-ф, — Серношерстка подняла пахучий листок и поднесла к носу. — Я тоже повелитель драконов. Сколько себя помню. Но об этом никто и не вспоминает.

— Но ты уж точно не бледная, как луна, — заметил Мухоножка, смерив взглядом ее мохнатую мордочку. — Цветом ты больше похожа на грозовые тучи, если хочешь знать мое мнение.

Серношерстка показала ему язык.

— Твоего мнения никто не спрашивал! — фыркнула она. Барнабас Визенгрунд откашлялся. Он стоял, задумчиво опираясь на древний саркофаг.

— Дорогая Зибеида, — сказал он. — Как я понимаю, ты показала нам эту древнюю надпись, потому что считаешь, что Лунгу не стоит сворачивать с пути. Несмотря на ужасного преследователя. Верно?

Специалистка по драконам кивнула:

— Да. Лунг уже добрался так далеко, и в пути у него нашлось столько помощников. Я просто не могу поверить, что все было напрасно. Мне кажется, пора драконам раз и навсегда избавиться от Крапивника, а не прятаться от него. Разве представлялся когда-нибудь более удобный случай? — она переводила глаза с одного на другого. — Вот перед нами дракон, которому уже нечего терять, маленькая кобольдиха, способная прогнать заколдованных воронов, мальчик — настоящий Повелитель драконов, о котором, к тому же, говорится в древнем пророчестве, и гомункулус, который знает почти все тайны своего хозяина, — она всплеснула руками, и браслеты ее зазвенели. — А также люди, мечтающие о том, чтобы драконы снова свободно летали по небу. Да, по-моему, Лунг должен продолжать путь. А я расскажу ему, как перехитрить луну.

В гробнице стало тихо-тихо. Все напряженно ждали, что скажет дракон. Лунг уставился в землю, размышляя. Наконец он поднял голову, обвел всех глазами — и кивнул.

— Я полечу дальше, — сказал он. — Может быть, то, что написано на этом камне, — правда. Может быть, надпись действительно говорит о нас. Но прежде чем мы полетим дальше, пусть Мухоножка попытается выяснить, где сейчас его хозяин, — он вопросительно посмотрел на гомункулуса. У Мухоножки задрожали колени, но он кивнул.

— Попробую, — прошептал он. — Не будь я Мухоножка, вылупившийся из колбы.

Когда все вернулись в деревню, она словно вымерла. Полуденная жара сморила и людей и животных. Воздух был, казалось, слишком густым для дыхания. Даже детей было не видно. Но в хижинах пекли и варили, и повсюду за пестрыми занавесками слышались возбужденные голоса.

— Вся деревня надеется, что ты принесешь им счастье, — сказала Зибеида Халиб Лунгу, когда они шли к ее хижине. — Они верят, что счастье сыплется с чешуи дракона, как золотая пыльца, и оседает на крышах наших хижин и на рыбачьих сетях и что оно останется там и тогда, когда ты со своими друзьями будешь уже далеко.

— Нам нужно лететь сегодня же ночью, — сказал Лунг. — Чем раньше мы вылетим, тем труднее будет Крапивнику нас догнать.

Зибеида Халиб кивнула:

— Да, это правда. Но если ты хочешь, чтобы я помогла тебе перехитрить луну, тебе придется сегодня ночью дождаться, пока она не поднимется совсем высоко. Иди сюда, — она повела Лунга и остальных на задворки своей хижины, где был отгорожен участок сухой земли. Там росли цветы с колючими листьями. Бутоны их были крепко сжаты.

• Предыдущая
• 44/72
• Следующая