Жестокая схватка - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 49

• Предыдущая
• 49/58
• Следующая

– Спасибо, Александр Борисович. Вы уж извините, но осторожность – прежде всего. Тем более в наше неспокойное время. И при нашей неспокойной работе.

Турецкий сел на скамейку. По привычке потянулся в карман за сигаретами, но вспомнил, что они не в парке, а в метро, и оставил карман в покое.

– Итак? – сказал он. – О чем вы хотели со мной поговорить?

– Видите ли, Александр Борисович... – раздумчиво начал Коростель. – Пока Валентинов был жив, мне приходилось помалкивать.

– Вы его боялись?

– Не то чтобы боялся. Но опасаться человека, от которого зависишь, – это вполне разумное кредо.

– Согласен, – кивнул Александр Борисович.

Роман Петрович улыбнулся:

– Я знал, что вы меня поймете. Однако теперь я могу говорить. Начну с того, что Валентинов под вывеской «Пионера» вел свою личную и не совсем честную игру.

– Что вы имеете в виду?

Взгляд Турецкого стал колючим и проницательным. Коростель снова поправил очки. Подумал и сказал:

– Э-э... Я не так начал... Лучше сказать – «мы» вели не совсем честную игру. Поскольку косвенное участие во всех этих безобразиях принимал и я.

Коростель вздохнул и понурил голову.

– Продолжайте, – спокойно сказал Александр Борисович. – Я вас слушаю.

Должно быть, спокойная речь Турецкого подействовала на Романа Петровича ободряюще.

– Валентинов водил дружбу с бандитами, – быстро, словно боясь, что уйдет уверенность, произнес Коростель. – Иногда выполнял для них мелкие услуги – если нужно было за кем-то последить, кого-то припугнуть, выступить в качестве посредника и гаранта безопасности на переговорах, ну и так далее. Я был в курсе всех этих дел, но помалкивал. Я в основном занимался администрированием и организацией работы предприятия. Заказами предприятие обеспечивал непосредственно Валентинов. Вы понимаете, о чем я?

– Угу. Значит, вы были в курсе всех этих дел?

– Не совсем. Вернее, не всех. Валентинов держал меня за исполнительность и за то, что я не задаю вопросов. Он распоряжался, я выполнял. – Коростель вздохнул. – В последние два месяца мы развернули довольно бурную деятельность. Заказы сыпались на голову один за другим. От банков, от частных предпринимателей. Конечно же это не могло не настораживать.

– Почему?

– На нашем рынке очень высокая конкуренция. И за каждый крупный договор приходится биться, цепляться зубами, изворачиваться, подмазывать нужных людей, ну и так далее. А тут вдруг крупные ЧОПы решили посторониться, чтобы уступить нам свои места на рынке. Я над этим думал, и знаете, какая мысль пришла мне в голову?

– Какая?

– У нас, то есть у «Пионера», есть сильный и влиятельный покровитель. Настолько сильный, что никто не смеет ему возразить. А те, кто возражают... в общем, и для них находятся действенные меры убеждения.

– Это вы о чем?

– А то вы не понимаете? Борю Павлова, руководителя ЧОПа «Кремень», пристрелили в баре во время отдыха в Турции. Только не говорите мне, что это случайность. Я был знаком с Павловым. Это был отличный мужик. Принципиальный, честный, но, к сожалению, лишенный чувства самосохранения.

«У тебя-то оно, я вижу, отлично развито», – невольно подумал Александр Борисович, разглядывая физиономию Коростеля, которая сильно напоминала ему физиономию «человека в футляре» из старого советского фильма.

– Павлов не боялся ни черта, ни дьявола. И вот – он убит. Я думаю, он не захотел потесниться, не захотел уступить нам место. И его не стало.

Роман Петрович грустно вздохнул, и Турецкий нетерпеливо спросил:

– Кто же, по-вашему, обладает такой властью? Кто этот таинственный покровитель?

Коростель посмотрел на Александра Борисовича поверх очков. Прищурился:

– Точно сказать не могу. Но у меня есть основания полагать, что «крышу» нашему предприятию обеспечивает один из ваших.

– Кто именно?

Коростель опять замялся:

– Видите ли, Александр Борисович... Я боюсь ошибиться...

– Ничего не бойтесь. Говорите.

– Э-э... Пару раз я видел в нашем офисе полковника Шаповалова. Он начальник одного из окружных МВД...

– Он приходил к вам в офис?

– Ну да, – кивнул Роман Петрович. – Пару раз. И я наверняка знаю, что Валентинов постоянно встречался с ним на стороне. В общем, они тесно сотрудничали. У Шаповалова есть обширные связи в МВД... Он этими связями пользовался... э-э... к выгоде нашего предприятия.

– Вот как. А вы, значит, стояли в стороне от этих дел?

– Ну почему же? Я ведь вам уже объяснил. Я не владел всей информацией, а мои измышления – лишь догадки. А я же не привык руководствоваться догадками.

Коростель пригладил рукой свои кудрявые волосы и опасливо покосился на Турецкого.

– Мне нужна подробная информация, – сказал Александр Борисович. – Кто, где, когда и с кем? А также подробный список фирм и лиц, которые прибегали к услугам вашего предприятия. Настоящий список. Сможете это сделать?

– Э-э... Если постараться...

– Постарайтесь, Роман Петрович. Постарайтесь.

Коростель смиренно склонил голову:

– Я сделаю все, от меня зависящее.

«Конечно, сделаешь, – подумал Турецкий. – Валентинов убит, и ты понимаешь, что и твоя собачья жизнь висит теперь на волоске. Конечно, ты ни во что не вмешивался. Но это еще не гарантия безопасности. Интересно, все ли ты мне рассказал или оставил что-то про запас? Какое-нибудь имя? Факт?»

– Вы что-то сказали?

– Я? – Турецкий тряхнул головой. – Нет, ничего.

– Александр Борисович, вы, конечно, понимаете, как сильно я подставился, встретившись с вами? Прошу вас – не распространяйтесь о нашей встрече особо.

– Боитесь, что враг окопался в следственных органах?

Коростель посмотрел на Турецкого поверх очков:

– А разве нет?

Генерала Грязнова Александр Борисович застал в кофейне. Тот пил кофе и жевал пудинг, до которого стал особо охоч в последнее время.

Турецкий хлопнул его по плечу:

– Привет, обжора!

Грязнов оторвался от пудинга. Ухмыльнулся:

– Привет, привет.

– Не помешаю?

– Наоборот. Ты же знаешь, когда я тебя вижу, у меня улучшается пищеварение.

Александр Борисович брякнулся на стул.

– Ты мне льстишь.

– Есть немного, – кивнул Грязнов. – Какими судьбами?

– Дозвониться до тебя не смог. Но мне сказали, что ты здесь. – Турецкий окинул насмешливым взглядом здорово округлившееся в последние месяцы лицо Вячеслава Ивановича. – Ты, кстати, в кабинете хоть иногда появляешься или постоянно здесь торчишь?

– Здесь торчу, – ответил Грязнов. – Здесь и прием веду. По записи. А ты без записи влез.

– Ничего, сластена, переживешь. И пережуешь. – Турецкий нахмурился. – Слава, нужна твоя помощь.

– Какая? – вскинул рыжеватые брови Грязнов.

– Нужно последить за одной важной птичкой. Это как раз по твоей части.

– Гм... Стало быть, птичка эта носит погоны?

– Увы, носит, – вздохнул Александр Борисович.

Грязнов отодвинул от себя тарелку с недоеденным пудингом.

– Умеешь ты испортить аппетит, – недовольно произнес он. – Ну хоть не генеральские погоны-то?

– К счастью для тебя, нет. Он полковник. Полковник Шаповалов. Слыхал о таком?

– А то. Пересекались пару раз. Но ничего внятного о нем сказать не могу. С виду – спокойный, властный, уверенный в себе. Глаза не бегают.

– Насчет глаз не знаю, но есть подозрение, что он замешан в делах, которыми мы занимаемся.

Взгляд Вячеслава Ивановича стал удивленным:

– Ты об ограблениях?

– Угу.

Грязнов присвистнул:

– Неслабо. Основания достаточно веские?

– Суди сам...

Александр Борисович рассказал о своей встрече с Коростелем.

– Н-да... – Вячеслав Иванович задумчиво потер пальцами подбородок. – Я ведь и Коростеля твоего знаю. Как ты его назвал – «Человек в футляре»? Так оно и есть. Если этот человек позволил себе что-то высказать вслух, значит, имел на это все основания. Ладно, Сань, с сегодняшнего дня возьмем Шаповалова в разработку.

• Предыдущая
• 49/58
• Следующая