100 великих рекордов военной техники - Зигуненко Станислав Николаевич - Страница 51

Ночью 6 сентября «Черепаха» отправилась на первое боевое задание. Эзра Ли должен был взорвать 64-пушечный фрегат «Игл», заблокировавший гавань Бостона.

Три часа работы рукояткой винта – и вот бравый сержант уже под днищем фрегата. Но диверсия не удалась: бурав мины неожиданно наткнулся на медную обшивку, которой оказалось обшито днище корабля. Ли пришлось вернуться, не выполнив задания.

Тем не менее этот эпизод вошел в историю как попытка первого боевого применения подлодки.

В середине XIX века в Америке вновь вспомнили о подводных лодках. Во время Гражданской войны Севера и Юга изобретателем Онлеем была построена субмарина, впервые уничтожившая врага. Судно было сделано из железа в виде суженного на концах цилиндра длиной 12 м и диаметром 1,8 м. Субмарина вмещала девять человек: восемь из них вручную вращали привод винта, один управлял судном. Максимальная скорость составляла 2,5 узла.

Правда, скептики язвительно говорили, что эта лодка погубила больше своих матросов, чем вражеских. И действительно, имея в своем корпусе ничтожный запас воздуха, она представляла собой настоящий плавучий гроб. Три раза она тонула со всем экипажем.

Наконец, во время четвертого выхода, 17 февраля 1864 года, она взорвала шестовую мину возле днища вражеского корабля на рейде Чарльстона. Этот корабль, корвет «Хаусатоник» (1400 т), быстро пошел на дно, унося с собой 5 человек.

Однако не менее печальная участь постигла и подводников. Лодка пропал без вести. И только через три года, когда были спущены водолазы для осмотра затонувшего «Хаусатоника», подлодка была обнаружена во чреве своей жертвы. Очевидно, она не успела отойти и после взрыва была втянута внутрь корабля хлынувшей в пробоину водой.

Получив печальный опыт, янки в дальнейшем стали поступать согласно известному кулинарному рецепту: котлеты отдельно, мухи отдельно…

В апреле 1864 года они предприняли атаку с помощью шестовых мин, а в качестве средства доставки был использован паровой баркас с экипажем из 19 добровольцев, а целью нападения выбран броненосец южан «Атланта».

Шестовая мина представляла собой медный цилиндр, прикрепленный к концу деревянного или металлического шеста. В цилиндр помещалось взрывчатое вещество весом до 50 фунтов (20 кг). Взрыв мог производиться при ударе с помощью детонатора нажимного действия или с помощью электрозапала.

Подобная мина, взорванная у самого борта корабля на глубине 8 футов (2,5 м), то есть там, где нет брони, производила громадную пробоину. Конечно, при этом и сами нападавшие подвергались огромной опасности, поскольку длина шеста редко превышала 10 м.

Конечно, было бы безопаснее, доставив мину к месту назначения, отстыковать ее от катера, а затем, отойдя на безопасное расстояние, взорвать заряд с помощью электрозапала.

Но, как говорится, гладко было на бумаге. В той самой операции, о которой идет речь, все пошло наперекосяк с самого начала. Катер был еще на подходе замечен часовыми южан. Началась отчаянная стрельба, так что взрывать заряд мины пришлось уж под сплошным оружейным огнем. Огромный водяной столб накрыл и самих нападавших, выведя из строя их катер. В результате только двое северян сумели доплыть до берега и с огромными трудностями выйти к своим; остальные погибли или попали в плен.

Тем не менее, согласно военной арифметике, такая игра стоила свеч – небольшой катер выводил из строя огромный фрегат. Поэтому новый способ атаки стал распространяться по всему миру.

У нас его приверженцем нужно считать лейтенанта С.О. Макарова, впоследствии ставшего знаменитым адмиралом. Он использовал заокеанский опыт на Черном море, когда в апреле 1877 года началась Русско-турецкая война.

По проекту Макарова быстроходный пароход «Великий князь Константин» переоборудовали для приема на борт четырех минных катеров, вооруженных шестовыми и буксируемыми минами. По замыслу, пароход должен был доставлять катера к вражеским базам и ночью спускать их для атаки неприятеля.

Первую вылазку предприняли в ночь на 30 апреля. Катера были вооружены буксируемыми минами-крыльчатками. Мины такого типа подводились под корпус вражеского корабля с помощью длинного буксира. Скрытно подойдя к Батуму, «Константин» в 23 ч 00 мин спустил на воду все четыре катера. И те стали выбирать цели для атаки.

Так, командир одного из этих катеров – «Чесмы» – лейтенант Зацаренный вышел в атаку на военный колесный пароход… «Сбросив левую крыльчатку, я пошел параллельно борту парохода, – вспоминал потом лейтенанат. – Часовой несколько раз нас окликнул и только тогда спохватился и закричал, когда мина коснулась носа. Я верил в свою мину и хотел ее взорвать под котлами. Моя команда была еще более уверена: матросы завели разговор с часовым и острили, спрашивая: “А что, земляк, будешь пить кофе?” Когда мина была под серединой судна, я замкнул ток, но взрыва не произошло. Осмотрел батарею, она оказалась исправной; снова замкнул ток. Взрыва по-прежнему не было…»

В общем, первая попытка оказалась неудачной: моряков подвела техника. Впрочем, оплошали и турки. Разбуженные криками часового, они замешкались и дали возможность нашим катерам спокойно отойти.

Вторая атака была проведена против турецких броненосцев, стоявших на Сулинском рейде, 29 мая 1877 года. Атакованный броненосец получил повреждения.

Последующие атаки катеров на море производились уже с помощью торпед, поскольку после долгих уговоров начальства Макаров смог наконец получить разрешение на использование двух мин Уайтхеда (так в XIX веке называли торпеды), находившихся в Севастопольском порту.

В ночь на 16 декабря 1877 года в полной темноте «Чесма» и однотипный с ней «Синоп» вновь вошли на рейд Батума и с дистанции в несколько десятков метров выпустили по торпеде в крупный турецкий броненосец. К огорчению команд катеров, одна торпеда прошла под килем, а другая попала в якорную цепь.

Зато 14 января 1878 года эти же катера туманной ночью вновь пришли на батумский рейд и выпустили с расстояния 80 м свои торпеды в сторожевой корабль «Интибах». На этот раз обе самодвижущиеся мины сработали четко, прозвучал могучий взрыв, пароход лег на правый борт и быстро затонул.

Теперь оставалось соединить вместе два вида оружия – подлодки и торпеды. Казалось бы, просто, но на практике этого не смогли сделать более 100 лет! Хотя, скажем, первая в России действующая подводная лодка конструкции К.А. Шильдера была построена в 1834 году.

Это было судно обтекаемой формы с цельнометаллическим корпусом. Обшивка была изготовлена из котельного листового железа толщиной около 5 мм и подкреплялась пятью шпангоутами. Над корпусом выступали две башни с иллюминаторами, между башнями располагался люк для погрузки крупногабаритного оборудования.

Интересно, что приводить лодку в движение должны были… 4 гребца с веслами-гребками наподобие гусиных лап. Зато вооружить подводную лодку предполагалось вполне современным оружием – минами и. зажигательными ракетами!

Да-да, не удивляйтесь! Первый успешный пуск ракет с подлодки состоялся 29 августа 1834 года. Его вполне бы мог наблюдать, скажем, А.С. Пушкин, если бы поэта пустили на секретные испытания.

Залп пороховыми ракетами калибра 4 дюйма (102 мм) осуществлялся из шести труб, расположенных на корпусе лодки и способных изменять свое положение для создания необходимого угла возвышения.

Кроме того, для освежения воздуха в лодке стоял вентилятор, соединявшийся с трубой, выходившей на поверхность. Правда, освещение внутренних помещений предполагалось свечное.

Такое вот сочетание допотопности с последними достижениями техники того времени привело к тому, что испытания подлодки шли с переменным успехом. И в конце концов она была забракована, хотя изобретатель уже предлагал в дальнейших модификациях своей конструкции заменить гребцов только что появившимся электродвигателем или даже поставить на лодку водометные движители. Шильдеру было предложено исправить выявившиеся недочеты конструкции за свой счет, чего сделать он не смог, поскольку и так уже вбухал в свое изобретение все имевшиеся у него средства.