Измена. Серебряная Принцесса (СИ) - "Чинара" - Страница 53

По коридору проходит медсестра, которая со смехом разговаривает по телефону. Когда её шаги удаляются, я решаюсь спросить:

— А он приезжал к тебе снова после того раза?

— Он приехал только спустя несколько лет, чтобы предложить мне выйти за него замуж.

— И ты ему не отказала…

— Как видишь, нет.

— Настолько сильно любишь моего отца?

Конни смотрит на свои руки. Лицо её сосредоточенно и лишено улыбки. А обычно величественная фигура выглядит хрупкой и уязвимой.

— Я влюбилась один раз в своей жизни. И всегда любила только одного мужчину. Кто-то скажет, что я дура, и будет прав, но так уж я устроена. Однако я бы никогда не согласилась выйти за него замуж, Северина, если бы не… Не знаю, поверишь ты мне или нет, но я приняла его предложение вовсе не потому, что все ещё любила его. А я любила и до сих пор люблю его одного...

— Но если дело было не в любви, тогда в чем? — едва слышно спрашиваю я.

— Я лишь хотела быть ближе… к тебе. — она робко поднимает на меня взгляд, и я вижу, как в её глазах блестят слезы. — Я прекрасно осознаю, что после всего, что я сделала, ты имеешь полное право ненавидеть меня. И не смею надеяться, что однажды ты сможешь меня простить. Но как бы нелепо не звучали мои объяснения, поверь, я не лукавлю, когда говорю, что сделала это только ради тебя. Я знала, что никогда не смогу дать тебе все то, что ты сможешь получить, находясь рядом со своим отцом. Алиса всегда умела уговаривать, если чего-то хотела. Она повторяла, что о тебе будут заботиться, как о маленькой принцессе. Что вся твоя жизнь будет сказкой. Раем, наполненным чудесами. А я эгоистично не хотела, чтобы мой ребенок хоть в чем-то не нуждался, как я в свое время. Я мечтала, чтобы ты росла в достатке. И если для этого мне следовало лишь отойти в тень, что ж, я сделала этот шаг.

Опустив голову, она закрывает лицо ладонями. По тому, как подрагивают её плечи, понимаю, что Конни плачет.

Моя рука бессознательно тянется к ней, но останавливается на полпути, замирает, пугается и быстро возвращается обратно.

Пульс набатом стучит в каждой клетке.

Все, на что я способна, это бесцельно упереться взглядом в стену и задать глупый вопрос:

— Хочешь кофе? Я видела неподалеку автомат, думаю немного пройтись и взять чего-нибудь.

Констанция убирает от лица руки. Боковым зрением замечаю, как она старается незаметно вытереть слезы, а затем смущенно, словно я могу передумать, отвечает:

— Буду очень признательна.

*

Кофемашина отказывается принять очередную купюру, которую я пытаюсь в нее пропихнуть всеми правдами и неправдами. Если она пытается вызвать во мне злость, то у нее неплохо получается.

— Нужна помощь, ваше высочество? — раздается вопрос за спиной.

Если бы у меня имелся список лиц, которых я бы хотела встретить этим вечером, то задавший за моей спиной вопрос человек находился бы в его самом конце. Или возглавлял другой лист с прямолинейным заголовком: «Лучше бы никогда не встречала».

— Благодарю. — не удостоив парня взглядом, произношу я. — Справлюсь сама.

Автомат издает жужжащий звук и насмешливо высовывает купюру обратно, сообщая, что не намерен продать мне кофе.

— А, по-моему, у тебя плохо получается. — в голосе наблюдателя слышится усмешка. — Я пока шел сюда с того конца коридора, видел, как ты раз пять пыталась наладить контакт с машиной. Так что, давай лучше я…

— А давай мы заключим соглашение, по которому ты отстанешь от меня, если сейчас эта вредная кофемашина все же примет мои деньги? — улыбка, коснувшаяся губ, обязана сообщить, что дружелюбие на сегодня не значится в списке моих сильных сторон.

Но Мельникова словно не замечает ее, только ухмыляется и кивает.

— Идет. Но если нет, ты меня выслушаешь, ваше высочество. Мне все равно надо было с тобой перекинуться мыслишками. Я как раз прикидывал, как бы это лучше организовать. А тут ты сама мне попалась на пути. Так даже лучше.

У меня нет ни малейшего желания слушать, о чем хочет поговорить со мной друг Андрея. Возможно, он теперь считает, что раз мы с Зимним уже не вместе, то это дает ему право снова пускать в ход свои мерзкие колкости.

Но он сильно ошибается, если думает, что его слова хоть как-то смогут меня задеть. А также ошибочно полагает, будто я дам ему право меня задевать.

Достаю из кошелька еще одну новую купюру. Пятую по счету. Смотрю на упрямую кофемашину и мысленно информирую ее, что приму все меры, чтобы ее завтра же отправили на металлолом, если она вздумает заупрямиться и не принять новую шелестящую банкноту.

Да, я верю, что неодушевленные предметы тоже нас понимают. И моя вера многократно укрепляется, когда автомат с радостью поглощает бумажку, а затем, наконец, дает возможность выбрать напиток.

Мельников, прислонившись к автомату, начинает смеяться, а потом выдает:

— Ты терминаторша кофемашин, Рина. Но мне все равно позарез надо с тобой потолковать.

— Мне не о чем с тобой разговаривать, Василий.

— У меня есть перед тобой должок, — кривится он, — Даже парочка. А я не привык торчать. Хочу их закрыть и спать спокойно.

— Не хочешь торчать, лежи. К тому же ты мне ничего не должен, так что спи себе спокойно. — забираю одну чашку кофе и нажимаю на кнопку заново. — Наш диалог окончен.

— Короче, буду краток. Мой посыл к тебе предельно прост. Вернись к Андрюхе.

Первый раз поворачиваю на него голову.

Мне не послышалось?

Он только что сказал мне вернуться к Андрею?

Разве Вася не первый должен танцевать от счастья, зная, что его друг, наконец, бросил меня?

Тогда почему он…

Возникшая догадка срывается с губ вопросом:

— Это он тебя послал?

— Нет, он сказал мне не лезть.

Его ответ болезненно царапает.

— Он правильно тебе сказал.

Как же медленно готовится вторая кружка.

— Слушай, а ты какая-то другая...

— Да, я не выспалась.

— Нет, я без шуток. Версия принцесы 2.0? Что-то случилось? А-а-а, я просек… Переживаешь из-за Ангелины Денисовны? А Андрюха в курсе, что ты ее навестить приехала? Тебя как вообще пропустили? Связи? К ней же сейчас никого не пускают. Я еле-еле уломал медсестру. Да ты не парься, операция же нормально прошла, осталась только реабилитация.

— Какая еще операция? О чем ты говоришь?

— Бля… Ты не знала? Андрюха бумажник свой тут утром забыл. Олень рассеянный. А я рядом был, заехал забрать. Говорю же, еле пустили. Я подумал, ты тоже к ней приехала. Если нет… Ты зачем здесь?

— Пришла кофе попить. Разве не видишь? Василий, ты можешь нормально сказать, что за операция?

— А кофеечком угостишь? — нагло ухмыляется Мельников.

— Нет.

— А знаешь, злая принцесса мне даже больше нравится.

Выражение моего лица откровенно информирует, насколько он утомителен.

— Ладно, ладно, не вздыхай так. Короче, слушай. У Ангелины Денисовны были большие проблемы с сердцем. Требовалась операция или она бы на небо… Ну ты понимаешь. И тут возникала большая такая помеха, так как операция стоила дохрельенище бабла. Мы с ребятами с района пытались, но не могли собрать деньги. Если бы даже Андрюха стал элитным валютным проститутом, не наскреб бы. Но по итогу Андрюха каким-то чудом достал бабки. Притом я точно знаю, что он телом своим не торговал. Да не надо так морщится, ваше высочество. Ты главное, слушай дальше. Ведь дальше резонно вскакивает вопрос: Откуда приплыли баки? Кто их щедро вывалил? Не откопал же их Андрюха в своем саду в конце концов? Я в такую лютую ересь про чудесатые чудеса не верю. А ты?

Пожимаю плечами, не до конца понимая, к чему он ведет.

— Ваше высочество, у нас с тобой хоть и не сложилось, но я знаю, что ты точно не тупая. Так что, пожалуйста, пораскинь мозгами. Зимний, сука, ничего мне не говорит. Нашел и нашел, мол, отвали. Только побухивает вечерами. Хотя с чего он столько водяры жрет, раз и деньги достал и мать в порядке. Савелич, тоже гондон, молчит, как сыч. Зато оба в голос просят заткнуться Васю. Но я же не дыра в сливе, чтобы меня затыкать. Я иногда тоже подумать люблю. Редко, но ты не думай, ваше высочество, я тоже не обделён интеллектом. И вот какая мысля у меня возникла. А ведь бабки у него появились сразу после того, когда он с принцессой своей расстался. Сечешь?