Юсупов. Серое Братство (СИ) - "Каин" - Страница 15

Виктория усмехнулась и покосилась в сторону приемной, но я с осуждающим видом покачал головой:

— Фу, какие пошлые у вас мысли, Виктория Ильинична. Я всего-лишь имел в виду небольшое, независимое расследование. Может быть, у нас получится пролить свет на это темное дело?

— Вы хотите попытаться распутать это убийство? — удивленно переспросила Виктория.

— Вряд ли этим будет заниматься жандармы, — ответил я. — Дело спишут за гибелью подозреваемого. Особенно если Холодов бастард, и со стороны родни будет некому следить за ходом дела.

— Там же все понятно. Один из пациентов совсем обезумел и решил прикончить какого-то бедолагу. Вот и все.

Я кивнул:

— Уверен, что так же подумают и жандармы. Но! — поднял указательный палец и продолжил. — На убитом была обычная одежда, а не ряса лекарни. Но он был ранен у больничного крыла. И это уже наводит на разные интересные мысли. Разве вам не любопытно, что он там делал, Виктория Ильинична?

— И с чего вы хотите начать расследование? — поинтересовалась Муромцева.

Я ненадолго задумался:

— Полагаю, с обеда, — произнес после паузы, и пояснил. — В связи с сегодняшними событиями пообедать так и не удалось.

Девушка удивленно подняла бровь, а затем усмехнулась:

— А если серьезно?

— Для начала, хотелось бы узнать, кто такой этот Холодов, и что он делал возле лекарского крыла, — ответил я встал с кресла, и направился к двери. — Это даст нам догадку, как этот человек довел до приступа гнева нашего стрелка.

— А если этот человек просто хотел кого-нибудь убить? — хитро уточнила девушка.

Я покачал головой:

— Вряд ли.

— Почему?

Я остановился у двери. Обернулся и ответил:

— Потому что если бы он был признан агрессивным и опасным для общества, то его никогда бы не выпустили на прогулку в общий двор. Только в закрытый внутренний дворик, в чип-браслетах, которые блокируют силу, и под усиленной охраной. При попытке к бегству, его бы без сожаления убили.

— Может быть, он бежал из корпуса и хотел вырваться с территории? — предположила Муромцева.

— Не может, потому что тогда бы в корпусах было поднята тревога, — возразил я. — И вся охрана комплекса блокировала бы комплекс. Я не был в местных лекарнях, но обычно миньонов-разведчиков в таких корпусах так много, что бежавшего хворого найдут уже через минуту.

— И что остается? — уточнила Виктория.

— Ну, моя версия в том, что этот самый Холодов смог очень сильно повлиять на душевное равновесие стрелка. Но Холодову этого показалось мало. И он зачем-то решил проведать стрелка уже в больничном корпусе. Что и стало его роковой ошибкой. Кстати, сегодня приемный день?

Я открыл дверь и вышел в приемную.

Лидия сидела за столом. Смотрела в монитор, и быстро стучала пальцами по клавишам. Заметив меня, она отвлеклась от своего занятия и улыбнулась:

— Вы домой, Василий Михайлович? — уточнила она.

— Сначала на обед, — ответил я.

— В нашем комплексе есть отличная столовая, — произнесла девушка. — Уверена, блюдо дня вам очень понравятся

Обедать в комплексе мне не захотелось, поэтому я покачал головой:

— Обязательно ее посещу, но не сегодня.

Лидия кивнула:

— Хорошо. Было бы неплохо составить меню для повара. Чтобы он точно знал, что готовить для вас.

— Я составила список блюд для княжича Юсупова, — внезапно заявила Виктория, а потом улыбнулась мне, — Вы ведь не возражаете, мастер, что я занялась своей работой?

— Конечно, спасибо вам за вашу заботу. Но сегодня я хотел бы познакомить вас с кухней, которая мне по вкусу. Вы ведь позволите мне, пригласить вас на поздний обед?

Было заметно, что Муромцева собиралась возразить, но под осуждающим взглядом Лидочки вынуждена была кивнуть.

— Тогда идемте, — заключил я и направился к дверям. — До понедельника, Лидия.

— До понедельника, Василий Михайлович, — ответила секретарь.

Уже у двери я остановился, обернулся и произнес:

— А вы…

— Увы, у меня еще много дел, — с сожалением ответила девушка. — Так что сегодня я скорее всего задержусь до вечера.

Я кивнул:

— Если будет нужно — я готов выйти в свои выходные. Так что если будут интересные дела…

— Ваш график составлен на два месяца вперед, мастер Юсупов, — ответила девушка. — Но если возникнет сложная ситуация — я вам сообщу.

— Спасибо.

Я улыбнулся, повернул дверную ручку и вышел в коридор.

— Похоже, вы и правда неплохой душеправ, — произнесла Виктория, когда мы спускались по лестнице. — Для практиканта.

Я обернулся к девушке и уточнил:

— С чего вы взяли?

— Ну, раз в первый день ваш график уже расписали на два месяца вперед, то видимо вы хороший специалист.

Я не стал говорить Муромцевой, что штат скорее все не до конца укомплектован. Как и то, что принимать я должен всего три дня в неделю. А за зарплату, которую я попросил, Евграфов забьет мой рабочий день по максимуму. Вместо этого ответил.

— Увы, Виктория Ильинична, но я не в праве давать оценку своей специализации. Я просто должен быстро и хорошо выполнять свою работу. А про мои умения должны говорить мои дела.

— Какой скромный, — покачала головой Муромцева.

— Тщеславие — грех, — пожал плечами я. — А путь светлого должен обходить пороки.

— Ну, в монашеской жизни есть свои плюсы, — согласилась девушка.

Я уже открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент мы вышли в холл. Где стояли двое уже знакомых мне жандармов. И я решительно направился к ним.

— Еще раз добрый день, — начал я, поравнявшись с ними. — Как продвигается допрос свидетелей?

— Добрый, — ответил Листьев, убирая пачку бланков в папку. — Свидетелей еще много.

— Можете передохнуть в моем кабинете, — предложил я. — Секретарь сделает вам расслабляющий чай.

Жандармы переглянулись. И Листьев осторожно произнёс:

— Были бы очень признательны, мастер Юсупов. Просто сейчас еще много работы…

Я улыбнулся:

— Как решите — вы знаете, где мой кабинет. Этого Холодова конечно очень жаль, но и отдыхать тоже нужно.

Листьев кивнул:

— Ваша правда, мастер Юсупов. Среди журналистов редко можно встретить хорошего человека.

— Он был журналистом? — удивился я, и жандарм взглянул на меня так, будто решил, что я только что вышел из дремучего леса:

— Еще какой, Василий Михайлович. Святослав Иванович Холодов был корреспондентом шестнадцатого полка. Именно он заподозрил заговор в рядах «Серых Волков», и попытался его раскрыть, но отступники уже устроили чистку рядов и встали на площади. Тогда, Холодову едва удалось спастись.

— Вот как, — пробормотал я. — И правда значимая фигура. Спасибо за минутку просвещения.

— Посмотрите его документальные расследования про отступников, — произнес напарник Листьева.

— Обязательно, — заверил я. — Ну, мне пора. До встречи, мастера.

— До встречи, Василий Михайлович, — ответили жандармы, и я направился к выходу.

— Вы умеете заводить друзей, — признала Муромцева, когда мы уже вышли из здания.

Я прищурился от яркого солнца и ответил:

— Это несложно, Виктория Ильинична. Достаточно просто быть дружелюбным. Вот и весь секрет. Ну и светлые способности.

Я спустился по ступенькам и направился к машине.

— Какие способности? — мигом уточнила девушка.

— Разве вы не слышали? — удивился я.

— Нет, — растерянно ответила Муромцева.

— Иногда если нужно получить нужную информацию быстро, лекари прибегают к убеждению. Нужно только добавить в слова немного силы — и вуаля.

Я не стал уточнять, что эту способность приходится очень долго тренировать. Да и работает она далеко не со стопроцентным результатом. Но сказанного мной вполне хватило. Девушка встревоженно посмотрела на меня, словно пытаясь понять, говорю ли я правду, или это очередная шутка.

— Ну что вы так смотрите? — удивленно спросил я. — Это способность необходима для лекаря. С ее помощью гораздо проще убедить хворого, что нужно постоянно принимать микстуры, или пройти курс лечения в лекарне.