Топить в огне бушующем печали. Том 1 - "P大 Priest " - Страница 88

Приняв серьезный и сосредоточенный вид, старик в темном танчжуане махнул рукой – его подчиненные подхватили ящики с мифриловым оружием и гуськом заспешили в лесную чащу на горе.

Тем временем группа Ван Цзэ обнаружила в искусственном лесу несколько примитивных домиков. Зайдя в один из них и проведя рукой по столу, Ван Цзэ заметил:

– Место не заброшено. Слой пыли тонкий, значит, кто-то тут жил, хотя дом сейчас пустует. Н-да… Старый хрыч слишком хитер… Эй, парень, не сиди у колодца! Еще свалишься!

Последнее было адресовано Ян Чао – тот так обессилел от рыданий (а может, и от обезвоживания тоже), что уже не мог стоять на своих двоих. Чтобы хоть немного передохнуть, он присел на край устья. К несчастью, с тех пор как они вошли в лес, у Ян Чао обострился еще и аллергический насморк. Теперь он не просто рыдал, но и постоянно сморкался. Слезы и сопли у него бежали ручьем. В общем, парень переживал чудовищные муки. Услышав окрик Ван Цзэ, Ян Чао вскинул голову, и всем тут же стало видно, что лицо у него покраснело и распухло, как у страдальца, убитого горем. Шмыгнув еще раз, Ян Чао полез в карман за новыми бумажными платками, но вместо них вытащил смарт-часы Сюань Цзи. Стараясь их как-то поскорее убрать, Ян Чао стал неловко шарить по карманам, на что потратил остатки сил и потерял равновесие. В колодец он свалился спиной вперед.

От такого развития событий Ван Цзэ на секунду опешил.

– Ай-яй-яй, – запричитал Ло Цуйцуй, – зачем же вы его прокляли?

Вся группа кинулась к колодцу и заглянула внутрь. К счастью, внутри была вода, и Ян Чао барахтался в ней из последних сил. Увидев, что парень еще жив, Ван Цзэ засучил рукава, приговаривая:

– Ничего страшного, спокойно, посторонитесь… Золотце, задержи-ка дыхание, а то захлебнешься.

Как оказалось, командир Ван Цзэ – настоящий мастер среди «особенных» линии льда и воды. Щелкнув пальцами, он приказал воде в колодце собраться в мощный поток, и тот, приманенный рукой Ван Цзэ, бережно вынес Ян Чао наружу. Как только бедолага-студент поравнялся с устьем, Ло Цуйцуй и Чжан Чжао подхватили его под руки и потащили на землю.

Не давая потоку опасть, Ван Цзэ неожиданно нагнулся и заглянул внутрь колодца. Понимающе хмыкнув, он сообщил:

– Под водой что-то есть.

Дождавшись, когда Ло Цуйцуй и Чжан Чжао опустят Ян Чао на землю, Ван Цзэ растопырил прижатые после щелчка пальцы – поток резко ослаб и ухнул вниз, громко ударяясь об узкие стенки колодца. Не успели воды на дне успокоиться, как снова пошли рябью – каменное основание не выдержало ударной мощи потока и обвалилось. Как будто в ответ на обвал Дунчуаньские горы содрогнулись…

В следующую секунду в кургане шаманов раздался громкий плеск. Озеро пошло невысокими ледяными волнами – те захлестнули каменную плиту, обрызгав обнаженную лодыжку Шэн Линъюаня.

«Наверняка причина кроется в этом теле», – напряженно подумал он, прислушиваясь к себе.

Шэн Линъюань знал, что почти полностью сгорел в пламени Алой Бездны Чиюань, а те немногие останки, которые подобрали несколько тысяч лет назад, лежали неизвестно где и значительно поистерлись. Также возможно, что техника «Живой кормит мертвого» привнесла в восстановленный сосуд новые недуги. А еще бывший император не без иронии припомнил, что его тело с самого рождения не отличалось здоровьем.

Впрочем, как ни размышляй, а этот сосуд для духа полон изъянов. Шэн Линъюань постоянно чувствовал себя неважно. В его груди будто бы образовалась течь, из-за чего горлом постоянно шла кровь. Холодный воздух, наполняя легкие, словно выстужал все тело, и то, как выяснилось, совершенно не держит тепло. Едва кровь из нутра выплеснулась на ладонь, как тут же остыла.

Шэн Линъюань ощущал свои сердце и легкие пустыми и совсем невесомыми, в то время как тяжелые кости гнули его к земле. Почему-то все время мерещилось, что между его сознанием и миром стоит какая-то завеса. Вдобавок ко всем бедам вернулась страшная мигрень, и ее приступы мучили его так же, как это случалось в прошлой жизни. Боль терзала виски и не желала отступать.

Под гнетом страданий Шэн Линъюань не удержался и упал на колени рядом с бронзовым гробом. Перед глазами все плыло. Лицо Алоцзиня, не закрытое крышкой, виделось мутными пятнами. От алтаря веяло прохладной сыростью, которая легко просачивалась сквозь тонкие рваные одежды, сплетенные Шэн Линъюанем из лоз. Этот пронизывающий холод дарил смутную надежду на вечный покой…

От страданий Шэн Линъюаня у Сюань Цзи болезненно сжалось сердце. Он без раздумий кинулся к нему, чтобы как-то помочь, но спустя пару шагов опомнился и даже испугался.

Он отродясь не бывал матерью Терезой, не любил безоговорочно всех и вся, а его ежедневная приветливость и показное дружелюбие выросли из неприязни к грубости и ссорам. Сюань Цзи не назвал бы себя мелочной душонкой, живущей по принципу «слабого подтолкни», но и праведником, готовым ради ближнего снять последнюю рубашку и ответить добром на зло, себя тоже не считал. И особенно он не собирался жалеть древнего демона, который дважды пытался его убить и чуть не пригвоздил к ожившему трупу Алоцзиня.

Но когда он увидел, что у Шэн Линъюаня горлом идет кровь, первым порывом Сюань Цзи стало броситься к нему и чем-то помочь. Это желание было неестественным, нелогичным, и тревога за другого сжимала тисками сердце.

Заподозрив, что это очередная ментальная атака, Сюань Цзи прикусил кончик языка, чтобы хоть как-то противостоять древнему демону (а может, сразу двум). Стараясь держаться хладнокровно, он уставился на двух чудовищ-жэньмо, призванных Темным жертвоприношением, и цинично прикинул: «Хорошо бы эти двое упокоились в одном гробу… Может, тогда наступит тишь, гладь да благодать?»

А в это время у Шэн Линъюаня страшно шумело в ушах. Ему даже показалось, что он на несколько мгновений потерял сознание. Перед глазами по-прежнему все плыло, сосредоточиться хоть на чем-то не получалось.

Сюань Цзи понятия не имел, что творится с Шэн Линъюанем и с его телом, которое уже больше напоминало мешок с костями, чем новый сосуд для души, но подозревал, что у этого мешка совершенно нет совести, так что переживать за него незачем. И все же Сюань Цзи подметил, что взгляд Шэн Линъюаня стал совсем неосмысленным, а на длинных волосах запеклась кровь. «Чтобы промыть их, придется угробить пару часов» – отстраненно решил Сюань Цзи.

Он отвлекся только на секунду, а строптивые ноги уже понесли его к гробу. Видимо, запрашивать разрешение у высшей инстанции, то есть у мозга, они не посчитали нужным.

Как раз тогда Шэн Линъюань поперхнулся кровью и снова зашелся кашлем. Стараясь его подавить, он задержал дыхание, надеясь таким образом ничего не потревожить внутри.

В это время Сюань Цзи почти добрался до Шэн Линъюаня, но, поглядев на него, решил все-таки не приближаться. Чтобы удержать себя, Сюань Цзи устойчивее встал на ноги и скрестил руки на груди. И все равно он поймал себя на странном порыве оттащить Шэн Линъюаня куда подальше от гроба. Эта мысль его удивила. Не знай Сюань Цзи за собой природу огня, он бы подумал, что к нему в мозг пробралась Зеркальная бабочка.

Борьба все тянулась и тянулась: Шэн Линъюань изо всех сил давил рвущийся из легких кашель, а Сюань Цзи изо всех сил старался удержать рвущиеся непонятно куда ноги. В какой-то момент Сюань Цзи достал мобильный и мельком глянул на экран. А там… случилось чудо! Появились отметки слабого сигнала. И едва он посмотрел на индикатор, как ему позвонила Пин Цяньжу, точно сердцем почуяла, как он и где.

– Дозвонилась! Дозвонилась! Я дозвонилась до нашего директора! – радостно завопила Пин Цяньжу.

С тех пор как командир Ван Цзэ велел ей поставить автодозвон, она раз за разом набирала номер Сюань Цзи, пока ее старания не увенчались успехом. Услышав ее крики, Ван Цзэ и остальные отвернулись от колодца, который они внимательно изучали.

– Алло, директор Сюань! Вы меня слышите? Мы вместе с товарищами из «Фэншэнь» скоро… – радостно заверещала Пин Цяньжу, но вдруг осеклась. От испуга ее некрасивое лицо стало еще безобразнее.