Грат (СИ) - Холмогоров Валентин - Страница 22

Арман с ухмылкой бросил на стол стопку гербовых бланков, которые я обманом унес из городского магистрата Горгулака.

— Поддельные документы, да? И еще. Ты думаешь, я не знаю, что означает вот это?

Он указал на перстень, все еще болтающийся на моем указательном пальце.

— Такие кольца носят представители преступного мира в ваших отсталых землях. Ты — вор, бандит и убийца, пробравшийся в дом Трибелей, чтобы погубить его главу. Я даже не стану пытать тебя, чтобы выяснить, кто заказал убийство: в конце концов, это не столь важно. На Фарана Трибеля покушаются чуть ли не каждый месяц, а моя работа в том и состоит, чтобы сохранить его жизнь. Что же касается тебя, то твоя участь незавидна. Ты умрешь.

— Убьете меня прямо в этом подвале? — стараясь сохранять спокойствие, спросил я, хотя голос все-таки предательски дрогнул.

— В ваших диких болотах именно так бы и произошло. Но ты в цивилизованных землях, где чтят законы. Тебя будут судить, а потом казнят. Уведите его!

На суд меня повели спустя три дня, которые я провел в полном одиночестве, питаясь водянистой похлёбкой и черствым хлебом, что раз в сутки передавала мне охрана через оконце в двери. Пугала неизвестность, но еще больше тревожила судьба моих друзей. Успели ли они покинуть усадьбу Фардока до того, как меня задержали, или их схватили в качестве моих вероятных сообщников? Сумеют ли они покинуть гномьи земли, или за ними объявят настоящую охоту?

Мы вышли на свежий воздух, я зажмурился от яркого солнца, ударившего в глаза. После затхлости тюремной камеры я, наконец, смог вздохнуть полной грудью.

Суд, похоже, было решено вершить при большом стечении народа, превратив его в развлекательное массовое мероприятие. Небольшую площадь перед городской темницей, из ворот которой меня вывел целый эскорт вооруженной стражи, украшали разноцветные флаги, весело хлопавшие и полоскавшиеся на ветру. Повсюду, докуда хватало глаз, галдела разношерстная толпа, откуда-то звучала музыка, меж зеваками сновали бойкие торговцы снедью. В дальней части площади виднелся убранный алой тканью деревянный помост, на котором за длинным столом восседал тот самый важный гном в замысловатом парике, что навещал меня в темнице, в компании четверых гномов помоложе, наряженных в бордовые мантии. Чуть в стороне, за отдельным столиком, обосновался писарь, что-то деловито строчивший на бумажном листе деревянным пером. Судя по тому, что в правой части помоста я разглядел возвышающийся эшафот с потемневшей от времени плахой, исход судебного процесса ни у кого не вызывал ни малейших сомнений.

Меня провели сквозь толпу и приковали цепью к столбу, одиноко торчащему перед судебными заседателями, лицом к почтенной публике. Толпа внизу радостно взвыла и принялась с алчным любопытством разглядывать меня. Я окинул взглядом площадь, надеясь хотя бы мельком заметить кого-то из своих спутников. Нет, ни одного знакомого лица.

— Сегодня властью, данной нам Высшим Законом и в соответствии с заветами короля Дурина Великого, да будет благословенная его борода, мы вершим суд над вероломным орком по имени Грат, — громко произнес за моей спиной гном в парике, и гомон толпы, как и музыка, понемногу стихли. — Клянемся судить беспристрастно и справедливо.

— Клянемся! — Нестройным хором подхватили остальные гномы за столом. Писарь старательно заскрипел пером. Заседание велось, что любопытно, на Всеобщем — возможно потому, что в толпе я разглядел представителей практически всех известных рас. Только из орков здесь присутствовал, похоже, один лишь я.

— Вызывается первый свидетель, досточтимый Арман, хранитель покоя дома Трибелей. К присяге!

Уже знакомый мне человек, сегодня нацепивший по случаю торжественного события зеленый сюртук, заученно пробормотал текст судебной присяги, из которого я разобрал только слова «правосудие» и «долг», после чего практически без запинки произнес речь, которую, видимо, хорошенько выучил заранее:

— Означенный Грат, да разверзнется земля под его скверными ногами, обманом и хитростью пробрался на торжественный прием к моему господину, благородному Фарану Трибелю пятому. Вероломно воспользовавшись его гостеприимством, преступник преподнес ему подарок — шкатулку с иглой, отравленной ядом. Только бдительность и прозорливость вашего покорного слуги позволила предотвратить ужасную трагедию. В вещах злодея мы нашли поддельные государственные бумаги, а сам он носит на себе знак иностранного преступного клана. Это опасный и хитрый разбойник, который заслуживает смерти!

Толпа радостно и одобрительно загудела.

— Обвиняемому слово, — повысил голос судья. Я повертел головой, стараясь увидеть судью, к которому я обращаюсь, но ничего не вышло: видимо, позорный столб и был задуман таким образом, чтобы обвиняемый мог смотреть только на глумливую толпу перед собой.

— Я не желал смерти досточтимому Фарану Трибелю. Между нами возникло недоразумение, и я искал примирения. Я остановился на ночлег в доме Дорума Фардока, и тот посоветовал мне мастера, у которого я приобрёл шкатулку. Я не подозревал, что в ней содержится отравленная игла. Заявляю, что убийство спланировал и затеял Дорум Фардок, использовав меня, как слепое орудие.

— Невероятно! — воскликнул судья, — ты, безродный бродяга, осмеливаешься бросать обвинение главе благородного дома, история которого насчитывает множество веков! Есть ли еще свидетели, желающие сказать слово? Нет? Тогда Высокий суд выносит приговор…

— Есть! — послышался откуда-то голос. Изогнув шею чуть ли не до хруста, я повернул голову и смог разглядеть того, кто торопливо взбежал на помост. Надо же, не ожидал! Что он собирается сообщить суду? Быстро прочитав слова присяги, новоприбывший произнес:

— Меня зовут Тиглет Донгебор, я прихожусь родственником Фарану Трибелю. Я присутствовал на приеме, где все произошло. За некоторое время до этого обвиняемый Грат спас от верной смерти некоего Даина из дома Бальдрика, который тоже принадлежит к клану Трибелей. А изначальная размолвка — сущий пустяк, раздутый желающей выслужиться перед господами прислугой. Лично у этого орка не было причин убивать главу дома Трибелей, сам он в наших землях недавно. Мне стало известно, что прибыв в Холобрук, он действительно попросил ночлега у Дорума Фардока. Известно также, что смертоносную шкатулку он приобрел в лавке Старого Хлипса, который много лет поставляет драгоценности семейству Фардоков. Сам Старый Хлипс сейчас уехал из города по делам, а его приказчик заявил, что обвиняемый не оставлял никаких расписок. Мне не известно, замешан ли в этом Дорум Фардок, заплатил ли он обвиняемому денег за убийство или использовал в темную, но, учитывая давнюю вражду между нашими кланами, я не снимал бы с него подозрений.

Ай да Тиглет, все-таки осмелился выступить мою защиту! Спасибо Даину, не забывает платить добром за добро.

— Благодарим вас, благородный Тиглет Донгебор, — сказал судья, — но ваши слова не привносят свет во тьму этого коварного злоденяния, но и не оправдывают того, кто его совершил. Ваше слово, обвиняемый?

— Я не виновен, — громко произнес я. — У меня не было помыслов к убийству, и я действовал не по своей воле.

— Именем Высшего Закона и в соответствии с заветами короля Дурина Великого, да будет благословенная его борода, суд оглашает вердикт! — повысил голос судья, и толпа затихла. — Орк по имени Грат признается виновным в злоумышлении к убийству и приговаривается к смерти через усекновение головы. Приговор будет приведен в исполнение немедленно!

Толпа восторженно взревела. Четверо дюжих гномов бросились ко мне с двух сторон, отстегнули приковывавшие меня к столбу цепи и поволокли на эшафот. Публика ликовала, я в последний раз окинул площадь взглядом. Смешались в кучу гномы, эльфы, люди…

Кто-то больно пнул меня по ноге и завернул руки за спину. Я рухнул на колени, а щека легла на шершавое, пахнущее сыростью дерево плахи. Палач — то ли человек, то ли эльф в закрывающем лицо капюшоне подхватил и взвесил в руке остро отточенный топор с изогнутым дугой лезвием.