Грат (СИ) - Холмогоров Валентин - Страница 21

Я нырнул в зал, словно в омут, состоящий из шелка и атласа: кавалеры в богато расшитых камзолах и дамы в струящихся платьях вели неспешные беседы, переходя от одной группы к другой, а мелодия вальса сливались со смехом и звоном хрусталя. В толпе сновали лакеи с подносами, искрящимися наполненными вином бокалами, но все они старательно обходили меня стороной, точно прокаженного.

— Вы кого-то разыскиваете, любезный? — обратился ко мне облаченный в дорогой сюртучный костюм гном средних лет, неслышно подошедший со спины. Он говорил на Всеобщем с легким акцентом, который все же показался мне слегка грубоватым.

— Кого-то из дома Трибелей, — ответил я.

— Что ж, считайте, нашли. Меня зовут Тиглет Донгебор из дома Бальдрика, я двоюродный племянник Фарана Трибеля. Чем могу быть полезен?

Вот как! Уж не родственником ли этот Тиглет приходится нашему водоплавающему Даину? Однако выяснение этого обстоятельства я решил оставить до лучших времен, сперва нужно решить главную задачу.

— Я Грат, в ваших краях проездом. По пути в Холобрук со мной и моими спутниками произошла досадная коллизия, которую клан Трибелей посчитал оскорбительной для себя. Я хотел бы сообщить досточтимому Фарану, что причиной произошедшего была случайность, принести ему свои глубочайшие извинения и попросить принять в знак примирения вот это.

Я протянул гному шкатулку.

— Я передам дядюшке ваши слова и подарок. Не хочу показаться бестактным, господин Грат, но я попросил бы вас по возможности не задерживаться в этом доме. Видите ли, представители вашего племени не слишком частые гости в здешних землях, и потому некоторые жители столицы относятся к вашим соплеменникам с определенной опаской. Для хозяев было бы нежелательно смущать гостей…

Попросту говоря, гномы считают орков неотесанными дикарями, которым не место в приличном обществе. Что ж, мне и самому не слишком приятно здесь находиться. Вон как зыркает в мою сторону тот человек в лиловом камзоле.

— Уезжаю немедля. Благодарю вас за помощь, любезный Тиглет.

Я развернулся и зашагал к выходу. В дверях я едва не столкнулся с Занкаром, весело щебетавшим с какой-то обмахивающейся веером гномьей девицей,но тот сделал вид, что не знаком со мной. На улице уже стемнело. Я повертел головой, пытаясь определить, где находится выход из парка, и как мне добраться до нашего временного пристанища, когда за моей спиной раздался резкий окрик:

— Далеко собрался?

Позади стоял тот самый человек в лиловом в сопровождении шести вооруженных гномов. Да и сам он сжимал в руке широкий кавалерийский палаш.

— Хватайте его! Этот зеленомордый ублюдок пытался передать Фарану Трибелю шкатулку с отравленной иглой! Хорошо, что слуга внимательно осмотрел ее, прежде чем вручить своему господину.

Повинуясь его приказу, гномы кинулись вперед и повалили меня на землю, а следом мне на спину больно наступили коленом и принялись выворачивать руки. Сопротивляться было бесполезно: по совету Фардока я оставил шпагу дома, и потому ничего не мог поделать с семью вооруженными противниками. Да и вступать в бой в чужом доме, да еще и в чужом городе со слугами главы влиятельного клана было бы форменным самоубийством.

Оставалось только сдаться на милость победителей и надеяться, что случилась какая-то ошибка, и из создавшегося незавидного положения удастся отыскать выход.

Камера крошечная и тесная: три шага в длину и два — в ширину. Под самым сводчатым потолком — забранное толстыми металлическими прутьями оконце. За ним — неизвестность, не допрыгнуть, не посмотреть. К стене на толстых цепях прикручены сколоченные из грубых досок нары, в углу — зловонная дыра в полу, возле которой стоит глиняный кувшин с водой. Из кувшина тянет затхлостью и тиной. Вот и весь нехитрый антураж.

На меня нацепили соединенные цепью ржавые кандалы, два браслета на руки, и еще два — на лодыжки, но перед тем, как впихнуть в узилище, стражники все же сняли оковы с запястий. Ну, хоть какая-то радость. Потянулись долгие часы, похожие один на другой, как стекающие с крыши капли воды после дождя. Чтобы занять себя, я стал прохаживаться по камере, стараясь время от времени приседать и наклоняться, чтобы размять затекшие мышцы — насколько это получалось в сковывавших ноги кандалах и в ограниченном пространстве камеры. Звенел я при этом, точно старый колодец. Да и от горестных мыслей спрятаться никак не получалось.

Версий мне виделась ровно две: либо Дорум Фардок с самого начала затеял недобрую игру, попытавшись самым простым и примитивным способом избавиться от конкурента, либо Фаран Трибель решил прикончить меня столь неординарным способом. Второе маловероятно: во-первых, мы с ним даже не знакомы, во-вторых, причина нашего конфликта — сущий пустяк, не стоящий подобных ухищрений. А вот что касается Фардока… Что мешало ему подсунуть врагу сюрпризец чужими руками? Да ничего! Мы ему не друзья, не сватья и не браться, в случае неудачи все можно свалить на нас, оставшись с чистыми руками и незапятнанной репутацией. Что, собственно, и произошло. Ювелир — человек, вернее, гном Дорума, возможно, задолжал ему целое состояние, и потому с радостью сделает все, что ему скажут. Да и к оркам тут относятся, как к примитивным дикарям, чего нас жалеть… Гномы готовы терпеть моих соплеменников ровно до тех пор, пока от них можно получить звонкую монету. В общем, при любом раскладе ничего хорошего мне не светит.

Заскрежетал ключ в замке, со скрипом отворилась дверь, и двое хмурых охранников, оставаясь на почтительном расстоянии, наставили на меня взведенные самострелы. Разумная предосторожность: среднестатистический орк, даже такой щуплый как я, намного сильнее среднестатистического гнома. Даже в кандалах. Даже в тесной камере. Третий гном вновь нацепил на мои запястья стальные оковы, и меня куда-то повели.

Узкий каменный коридор, похожий на крысиную нору, закончился винтовой лестницей. Мы спустились на несколько пролётов, похоже, в подвал, и снова оказались в такой же каменной норе без окон. Куда, интересно, мы направляемся? В пыточную?

Путешествие закончилось небольшой комнате, напоминающей каменный мешок. Окон здесь тоже не было: в дрожащем полумраке трепетало несколько свечей. Меня грубо толкнули на деревянный стул, приколоченный к полу прямо перед таким же сбитым из потемневших досок столом. По ту сторону сидел уже знакомый мне человек — только вместо лилового камзола на нем сейчас был серый сюртук из дорогой ткани. Рядом восседал важный гном преклонных лет, с любопытством разглядывающий меня, словно диковинную зверушку.

— Привет, зеленомордый, — обратился ко мне давний знакомый на Всеобщем, — как сидится? Браслеты не жмут?

— С кем имею честь? — стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, поинтересовался я.

— О, ты, оказывается, еще и разговаривать умеешь! — осклабился человек. — Я Арман, начальник охраны дома Трибелей. А ты — убийца, который пытался прикончить моего господина. И сейчас ты мне в подробностях расскажешь, зачем ты это сделал, а также кто тебя подослал.

— Я не пытался убить Фарана Трибеля, наоборот, я хотел уладить с ним пустяковый конфликт. Шкатулку я приобрел у ювелира в долг, у него осталась моя расписка.

— Знакомый предмет, да?

Арман выложил на стол серебряную шкатулку. Я узнал орнамент на крышке и резьбу на боковых гранях. Это была она, без всяких сомнений. Арман извлек из кармана складной нож и осторожно надавил лезвием на кнопку, откидывающую подпружиненную крышку. Раздался тихий щелчок, и из крошечного отверстия рядом с кнопкой выскочила игла. Похоже, все это не было фарсом.

— Ювелира посоветовал мне Дорум Фардок, в имении которого я остановился, а шкатулку предложил приобрести сам мастер.

— Животные вроде тебя, наверное, не догадываются, что я лично проверяю все, что передают Фарану Трибелю, и это неоднократно спасало ему жизнь. Спасло и на этот раз. Фардок был первым, в ком я заподозрил организатора. Но узнав о произошедшем, тот счет подобные подозрения в отношении главы древнего аристократического рода оскорблением, и даже передал мне твои вещи, оставшиеся в его доме. Смотри, что я там нашел.