Цвет греха. Чёрный (СИ) - Салиева Александра - Страница 51

Не забывается…

Буквально застревает в моих мозгах образ миниатюрной фигурки, промокшей до нитки, чьим прикрытием служит такое же насквозь мокрое бельё, которое скорее подчёркивает изгибы соблазнительного силуэта, чем скрывает. Как и хрупких плеч, что дрожат в моих руках, стоит прикоснуться. А то, какой бархатной чувствуется её кожа, скорее сводит с ума, нежели напоминает о том, что следует быть осторожнее, аккуратнее, помнить о границах дозволенного, чтобы не причинить вред.

И правда ведь чуть не спятил.

Ровно в тот момент, когда девчонка сперва позвонила, а затем связь оборвалась, сама так и не вышла из здания, в то время, как повсюду завыла пожарная тревога. После того, как всё-таки нашёл — только хуже стало. Едва ли я помнил об адекватности, когда мальчишка заработал вывих плеча. Пусть будет благодарен, что она за него заступилась. Иначе бы грядущий перелом — меньшее из того, что ждало паршивца.

С другой стороны, мне ли его винить?

Тогда, когда сам едва сдержался.

И то опять же лишь благодаря ей.

Если бы на мой вопрос она ответила, что ей всё равно на то, о чём я напомнил, вряд ли моя пребывающая на грани выдержка длилась хотя бы ещё на секунду дольше.

Но она не сказала…

И да, тоже вспомнила.

То, что совершенно точно забыла — неоспоримо.

Иначе бы не отреагировала так, будто я ей пощёчину влепил, а не напомнил о реальности, в рамках которой она потом абсолютно точно будет сожалеть.

Сожалею ли я?

Всё чаще кажется, лучше бы молчал.

Тогда бы сполна попробовал вкус сочных манящих губ. И не только их. Всю бы её попробовал.

И плевать на остальное…

Ведь мои демоны не замолкают. Наоборот. Всё более дикими и жадными становятся. Скоро и вовсе того и гляди, черепушку мне вскроют, выбравшись наружу.

Тогда выбранную жертву вообще ничто не спасёт.

Что сказать…

Случается, порой даже Кай — не самый неуравновешенный из нас троих братьев.

Тот же набранный в дом персонал — не способ возведения дистанции, о чём наверняка думает Асия (судя по отстранённости, которой от меня моментально закрылась, едва увидела всех), скорее способ временной защиты. Её. От меня. И всех тех остальных, что обитают в той образовательной богадельне.

Не уверен, что при повторе чего-то такого вновь, буду столь же снисходителен.

И без того всё жутко раздражает…

Надо бы сбросить напряжение.

Способы — известные.

Их по факту всего три.

Вот только не уверен, что, в случае, если наберусь алкоголем, не вернусь к исходной своей проблеме. Как и в том, что при всём при этом буду нуждаться в согласии той — другой стороны, или же ждать его. Тренажёрка — тоже так себе, как оказывается. Четыре сотни отжиманий за прошедшую бессонную ночь, а результат — ноль.

Последний…

Женщины. Желательно, сразу две. Без сантиментов. И лишней сопутствующей ерунды. Банальный жёсткий трах. На ночь. Или парочку. Вот что наверняка поможет.

Или нет.

Ведь, как подумал, так и позабыл.

Вместе со звуком входящего.

— Произошёл инцидент. Она заперлась в туалете. Пробыла там полчаса. И так и не вышла. Пришлось взломать дверь. Её там нет, — сообщает в трубке с виноватым вздохом один из тех, кого я приставил к своей подопечной.

Неспроста двоих!

Не одного.

Чтоб уж точно не упустили…

Я ведь не мог не полагать, что она именно так и поступит, зная её своевольную натуру и умение мириться с ситуацией до поры до времени, а затем всё равно поступать по своему, как ей заблагорассудится.

Хотя, стоп!

— Какой ещё инцидент?

Вот тут собеседник начинает мяться. И делиться не спешит.

— Вам лучше приехать. Сами увидите.

Ага, как же.

За каким хером ехать туда, где её уже нет?

И так найду.

Очень скоро!

А потом…

Надеюсь, она будет очень убедительной, не то и у самого в голове пока не укладывается, что я с ней сделаю.

Глава 23

Асия

Запах хвои переплетается с цветочным шлейфом, пока я закапываю купленные неподалёку отсюда саженцы в стылую землю. Почему стылую? Ведь жара кругом. Воздух и тот, будто раскалённый, так высока температура. Наверное, потому, что не может быть тёплой та земля, под которой покоится столько тел. Собственными ладонями закапываю. Не особо подготовилась, всё-таки не планировала сюда сегодня идти, вот и не подготовилась. А как закапываю, раскапываю снова — рядом. Под следующий цветок. Довольно неплохая своеобразная медитация. Как и тихое признание:

— …я совсем не справляюсь, мама. Не получается больше, как раньше. Наверное, устала.

Разумеется, мне никто не ответит. Кругом вообще нет ни одной живой души. Лишь могилы. В этой части кладбища — безымянные. Для тех, чью личность в своё время не смогли установить. Так и похоронили. На вбитой деревяшке — лишь дата смерти. Её я помню очень хорошо. Как и наверняка знаю, что я ни с кем не путаю ту, кто здесь лежит. Может быть, когда у меня спросили, я и не созналась, но это совсем не значило, что я забыла.

Надеюсь, за эту ложь она меня простит.

А если нет…

Я заслужила.

Нельзя отворачиваться от того, кто дал тебе жизнь.

Во что бы то ни стало…

До самого конца. И после.

— Если Каан не сдержит данное слово, не знаю, что буду делать, — рассказываю и об этом.

Не только. Ещё о том, что после того, какую вижу в школьном чате ту жуткую дичь, отправляюсь в поисках виновных. Не нахожу. Гадюки, очевидно, прекрасно знали, что так будет. Слились. В школу сегодня не пришли.

Да и, если так подумать, даже если бы нашла?

Что потом?

Утоли я свой гнев, приложив их бесстыжие мордашки хоть в ту же тарелку с супом в столовой, всё равно бы не спасло.

Уговоры?

Бесполезны.

Скандал?

Лишь усугубит.

Потешаться надо мной станут сильнее.

А я буду выглядеть ещё более жалкой.

Вот и обратилась к тому, кто мог бы на них повлиять. Не совсем напрямую. Через ту, кто им дал команду «Фас!».

Предварительно заперевшись в женском туалете, подальше от любопытных и вездесущих глаз моих сопровождающих надзирателей, позвонила Каану…

Тот трубку не взял.

Написала…

Ответил лишь спустя десять минут.

Опять предложил встретиться.

Как заело!

Отказалась…

Но он в моей не совсем вежливой, скорее требовательной и немного грубой просьбе — не отказал.

О том, что тем самым подтверждаю все прежде несуществующие домыслы Дерьи Шахин по поводу её возлюбленного и наших любых тайных взаимоотношений… постаралась не думать. Как и не решилась выйти обратно в школьный коридор. В момент, когда вся моя первая ярость улеглась, пришли угрызения.

Стыд.

Домыслы о том, как все вокруг обсуждают, насколько я пала, отпускают пошлые шуточки, потешаются.

Не хочу ничего об этом знать!

Для собственного же спокойствия.

Его у меня и без того очень мало…

Вот и приходу сюда.

Тут никто не помешает, не влезет, лишь я.

Продолжаю раскапывать землю, сбиваюсь со счёта в который раз. Даже мысленно улыбаюсь. Ровно в тот миг, когда натыкаюсь на то, что прикопала здесь в свой первый визит сюда. Тонкое кольцо из чернённого серебра с незамысловатыми узорами без всяческих дополнительных украшений мне когда-то дала сама мама. Первое время я его носила на указательном пальце, пока ещё была мала. Затем — на шнурке, ближе к сердцу, когда оно стало оставлять тёмные полосы по коже.

Зачем оставила?

Наверное, в моменты, когда мне особенно её не хватало, мысль о том, что оно у меня есть, привносило некий покой. Ведь хотя бы частичка её, но всё ещё со мной.

А когда её реально не стало, я так попрощалась.

Ведь у меня не было совсем ничего, что я могла оставить для неё от себя. Это потом, намного позже господин Якуп дал мне работу, позволяющую не только покупать себе еду в таком количестве, чтоб реально насытиться, но и позволить себе куда больше в материальном плане. Хотя так и не забрала обратно кольцо. До сегодняшнего дня. Сперва раскопала, затем почистила, как сумела, держа на той же перепачканной землёй ладони. Крепко сжала. Прикрыла глаза. Опять улыбнулась. И вздрогнула, услышав за спиной: