Цвет греха. Чёрный (СИ) - Салиева Александра - Страница 26

Киваю. Улыбаюсь с благодарностью. И очень стараюсь не задерживаться. Быстренько избавляюсь от провонявшей отходами формы, принимаю душ, переодеваюсь в спортивную одежду, раз уж другой нет. Складываю то, что придётся стирать, в мешок под сменку, вытащив тот из шкафчика и оставив обувь, которая прежде в нём хранилась, внутри без него.

Точно такой же мешок, как тот, который недавно закрывал мне обзор, пока меня тащили по лестнице…

Встряхнув головой, от плохих ассоциаций избавляюсь. Если уж и произошло, это не значит, что меня раздавит, а Дерья Шахин одержит верх.

Змея. Подлая.

Но об этом, как задумываюсь, так и забываю.

А всё потому, что, стоит открыть дверь раздевалки, чтобы выйти…

— Ты вот в этом вот собралась идти? — раздаётся недовольное от опекуна.

Он, как застывает в проёме, так и не отходит. Вопросительно выгибает бровь, пристально и требовательно рассматривая меня, нахмурившись, расстегнув верхнюю пуговицу прежде наглухо застёгнутой рубашки, после чего и вовсе складывает руки на груди.

— Э-мм… — тоже зависаю. — Ну да? Ничего другого здесь всё равно нет, — одёргиваю футболку.

Зеркала есть только перед душевой, и я невольно задумываюсь о том, чтобы туда вернуться.

Что-то не так?

Не заметила.

Или же…

— Ладно, идём, — как-то подозрительно тоскливо вздыхает мужчина.

Открываю рот, чтобы всё-таки уточнить, что его не устраивает. Но опекуна уже не видно.

Не буду же кричать на весь коридор?

А к зеркалам я всё же возвращаюсь.

Уж не знаю, что по мнению мужчины не так, но с виду всё в порядке. Футболка, как футболка. Шорты тоже самые обычные. Как у всех. Спортивная форма в школе «Бахчешехир» едина. Да и ни пятнышка на ней нет. Хорошо бы, высушить волосы, но фен отсутствует, ничего не поделаешь. Разве что ещё разочек разобрать влажные локоны пальцами, чтобы уложить получше.

По выходу из здания, догоняю своего сопровождающего только у самой машины. И запоздало спохватываюсь:

— Мой телефон!

Он был при мне. А теперь — нет.

— И рюкзак, — об этом тоже поздно вспоминаю.

— Поищу, — отзывается опекун.

Если и собирается действительно искать, то без меня. Я усажена в машину. А двери тут же заблокированы.

— Скоро вернусь, — разбираю от него, прежде чем он уходит.

Возвращается совсем не скоро. Я успеваю десять раз вспомнить всё то, что случается с самого утра, проклясть себя раза в три помножив, потом снова вспомнить, и проклясть. Как единственный во всём этот плюс: волосы к этому времени подсыхают. А возвращается опекун в самом деле с моим рюкзаком. Но без телефона.

— Новый купим, не переживай, — нисколько не расстроен, в отличие от меня, опекун.

— Не думаю, что это хорошая идея, — морщусь, подсчитывая про себя возможность приобрести новый гаджет за счёт оставшихся накопленных за время работы средств.

Тот ещё вопрос, хватит ли, даже если тот будет самый бюджетный вариант…

— Считай это компенсацией за все ночные неудобства, — хмыкает на мою реакцию мужчина.

Вздыхаю. И не спорю. Отворачиваюсь.

Если быть честной хотя бы с самой собой, не так уж и неудобно было, если вспомнить, каким горячим и очень даже удобным ощущалось мужское тело при пробуждении, какой бы абсурдной ни казалась вся ситуация в целом. Разве что реально неудобно стало бы, если бы он проснулся до того, как я свалила от него.

— Хочешь выбрать? — продолжает сидящий рядом. — Какая-нибудь конкретная модель нужна или…

— Без разницы, — перебиваю.

Выходит немного резче, чем планировала, но за собственную резкость не извиняюсь. Тоскливо вздыхаю, расслышав, как опекун сперва набирает кому-то по громкой связи, а после велит:

— Ширин, купи телефон, — выдерживает паузу, а я так и чувствую на себе его пристальный взгляд. — Девчачий, — добавляет с усмешкой. — Привезёшь на набережную. Локацию отправлю чуть позже.

Ответа не дожидается. Вырубает. И если, при упоминании имени той, кого я вряд ли рада видеть, внутри начинает ворочаться нечто тёмное и колючее, то после того, как он договаривает:

— Мы едем на набережную? — удивляюсь и радуюсь одновременно.

Хоть бы именно в то место, о котором я подумала!

И, видимо, думаю я слишком громко, или же всё слишком красочно отражается на моём лице, потому что на мой вопрос мужчина в ответ насмешливо улыбается.

— Голодна? — интересуется.

— Угу, — охотно подтверждаю.

Очень!

Особенно, теперь…

Глава 13

Асия

К моменту нашего прибытия на улице начинает темнеть, загораются уличные фонари, а набережная знакомо преображается. Я выбираюсь из машины первой и на секундочку прикрываю глаза, с видимым наслаждением глубоко вдыхая свежий воздух с морским привкусом. Почти готова двигаться дальше, но и шага ступить не удаётся.

— Подожди, — велит мой сопровождающий.

Задерживаюсь. На мои плечи накинут его пиджак, вытащенный с заднего сидения.

— Ветер не такой уж и холодный, — улыбаюсь встречно.

С учётом разницы в нашей с ним комплекции, пиджак заканчивается где-то в районе моих колен, рукава точно будут намного длиннее кончиков пальцев, а я сама могу не на один раз в него завернуться. Но не отказываюсь.

— Я знаю, — только и говорит опекун.

Никак не могу уловить те ноты эмоций, что проскальзывают вместе с его словами, но не решаюсь отпускать новые комментарии. Возобновляю шаг. Иду чуть впереди мужчины. Несколько раз оглядываюсь, когда начинает казаться, что он совсем отстаёт, хотя это вовсе не так. Ничего не могу с собой поделать. Моё воображение в последнии дни слишком буйное и тревожное.

Кафе господина Якупа, как и всегда полно посетителей. Выбор свободных столиков не так уж и велик, но я останавливаюсь у того, что ближе всех к береговой линии и радуюсь такой удаче. Несмотря на то, что я рада тут оказаться, такое количество народа и доносящихся со всех сторон голосов слегка нервирует. Уж лучше бы, наверное, мы поехали домой. По крайней мере, сегодня.

— Добрый вечер, — слышится позади, едва мы устраиваемся на выбранных местах. — Чем вас угостить? Есть какие-нибудь предпочтения?

Голос совершенно незнакомый, совсем юный. Обернувшись на него, наблюдаю молоденького мальчишку, едва ли старшего моего бывшего напарника. Он заметно волнуется, особенно, когда поглядывает на моего опекуна. Совершенно точно новенький. Впервые вижу.

— Добрый вечер, — отзывается на прозвучавшее приветствие бывший муж моей матери. — Мы будем… — призадумывается.

И только я собираюсь озвучить содержимое меню, с которым я совершенно точно знакома куда лучше, нежели он, как этот мужчина в очередной раз удивляет, с самым невозмутимым видом выдав почти всё из того, что только готовят на этой кухне, заканчивая апельсиновым соком. А пока моя челюсть некрасиво отвисает от очередного изумления в адрес вездесущего Адем Эмирхана, паренёк всё старательно записывает в небольшой блокнот, изредка озвучивая небольшие уточнения.

— А вы что будете? — разворачивается по итогу ко мне.

Мой рот и так приоткрыт. Но я, как уже случалось не раз, ничего сказать не могу. Опекун банально такой возможности не оставляет.

— А это было как раз для неё, — заявляет он.

Мои глаза округляются сами собой.

— Ты как себе это представляешь? В меня столько не влезет! Даже если мы тут на неделю останемся! — возмущаюсь. — И даже если ты реально очень постараешься насильно это всё в меня запихнуть, — припоминаю нашу совместную трапезу и сопутствующую угрозу.

Как есть издевается!

И да, это правда.

Ведь ответом на все мои праведные возгласы становится лишь насмешливая ухмылка.

— Ладно, возможно я слегка преувеличил, — деланно великодушно произносит опекун.

Возможно?

Слегка?

Одариваю его мрачным взглядом.

Того, разумеется, нисколько не пронимает.