Дикарь (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 25

Не моё дело, но я непроизвольно ревную.

Начинаю сгибать и разгибать уголок документов. Как же ужасно, наверное, встречаться с подобным мужчиной, только и успевай баб от него отгонять.

— И у новенькой ничего не вышло? — прочищаю горло.

— Нет. Она переночевала у него в доме, а утром он проводил её на автобус.

Переночевала? Она ему отдалась, или как? Он, естественно, согласился. У них всё было так же страстно! Там же нет женщин свободных. Конечно, всё было! Просто она нормальная, а не такая, как я. Не должна я его ревновать. Не имею права!

Молчу, но внутри буря! Значит, меня он жопой в снег, на съедение волкам, а ей постелил в лучшей спальне для гостей. Может, ещё чаем поил? С плюшками?

Приду домой и утоплю флешку в унитазе. Но предварительно расшифрую всё то, что там сохранено. Как-то же люди становятся хакерами? И я стану! Наверняка есть какие-то пособия для взлома информационных систем, вымогательства, кражи данных… Научусь! Всё прочту и буду дикаря заставлять голышом по снегу бегать, чтобы я не выдавала его тайны.

— Знаешь, как мы расстались? — неожиданно резко тянет на откровения Елизавету.

— Нет.

И, честно говоря, не хочу знать. Но бывшую уже не остановить:

— Мне его любовница позвонила и попросила Даниила ей отдать.

Нахмурившись, стараюсь не выдавать своего удивления.

Это что-то новенькое.

В любом случае это их дела. Мне-то что?

— И я такая, — продолжает Елизавета. — Да-да. Конечно! Забирай. Без проблем. Только я предварительно упомянула все его болячки и что после результатов анализов нам с Михайловым в больнице даже в ЭКО отказали! Бесполезно, говорили нам врачи, размножать его живчиков, дохлые они. Я сообщила его любовнице, что красавец проживает на моей территории, а «Лошадиный остров», которым он так гордится, и дом в лесу — всё это давно отдано под залог. Что он обычный работяга, который взял кредит, чтобы купить себе айфон. А квартира в центре куплена на мои деньги. И его доходов едва хватает, чтобы погасить эти займы и кредиты. И после всего рассказанного девушка как-то сникла, затихла, извинилась передо мной и положила трубку. Я собрала мешок с его поношенными трусами и джинсами и вручила ему, выпроводив в деревню. Обратно, откуда он родом. И ты знаешь, Забавушка, у меня будто бы второе дыхание открылось. И так легко стало на душе, спокойно. Только вот жаль, что потратила я на него столько лет и думала, что смогу изменить человека. А люди, они не меняются, по сути. Вот я ему сегодня звонила в очередной раз насчёт подписи, просила: отдай то, что тебе не принадлежит. А он выслушал и трубку повесил. Ну если ты не хотел разговаривать, зачем отвечал на звонок? Дурак!

— Ваша очередь, — в ступоре киваю на талончик в её руке.

— Будь здорова, Забава, удачи на работе, только сильно не переусердствуй.

Встает, отходит. А я смотрю на блестящий, переливающийся мех на её спине и понимаю, что всё это время не дышала и хлопала ресницами как дура.

Врёт Елизавета, что ли, не пойму? Или он врёт? Или Степановна? Или обманывают все сразу?

Я в этой истории так запуталась, что вообще ничего не понимаю уже. Случайно столкнулись с его бывшей в банке, а она такое на меня вывалила.

Степановна же её бабушка и не выносит Елизавету за что-то. Но если это дикарь загулял, то почему Степановна тогда не любит именно Елизавету? По уму она должна не любить Даниила. И, если он загулял, почему бы ему не подписать документы?

Ой, ну их всех к чёрту! Кредиты, залоги, займы… Не похож Михайлов на человека, сильно нуждающегося в деньгах.

Ладно, в любом случае меня это всё не касается. И пусть он снится мне ночами. Пусть перед глазами стоит его образ с топором в руке. Всё равно надо как можно скорее забыть это всё. Как страшный сон.

Глава 25

Глава 25

В день встречи с женой дикаря я после работы сижу дома и, достав из тайного места флешку, верчу её в руках, разглядывая.

Может, отдать её в полицию? Пусть разберутся. В конце концов, я же не знаю точно, чья она.

А если его за это прибьют? Нет, этого я тоже не хочу.

Я вообще не хочу, чтобы кого-то убивали. А ещё мне не даёт покоя Елизавета. Какое-то странное совпадение. Подсела ко мне в банке и давай поливать бывшего мужа. Странно всё это.

И пока я об этом думаю, раздаётся громкий стук в дверь моей квартиры. Кулаком. Кто-то не умеет пользоваться звонком? Варварство какое-то. Подпрыгиваю на месте. Тут же начинаю метаться.

Это точно за флешкой. Боже, я не хочу умирать такой молодой, я ещё кредит не отдала. Прячу носитель в своё тайное место и медленно иду в прихожую.

Может, надо сразу же звонить в полицию? Посмотрю, потом решу.

Приподнявшись на носочки, загладываю в глазок. Сердце так сильно стучит, что я чувствую его в ушах. Ужас, мне кажется, я даже глохну от волнения. А если они с оружием?

Но в маленьком круглом окошке — он!

Дикарь! Почему только от этой мысли низ живота обдаёт жаром? Кошмар какой-то! Ну и позорище! Озабоченная Забава в городе. Встречайте!

Моментально задыхаюсь. От ужаса, страха, вожделения, злости, ревности… Страсти.

Он меня подставил, кинул мне бомбу замедленного действия и скрылся. Такое не прощают! А я ещё и млею.

Решительно распахиваю дверь.

Он смотрит на меня исподлобья своими тёмными глазами и… Прям раздевает, как и прежде. Ничего не изменилось. Взгляд всё такой же горячий и жаждущий. Вспоминаю, что на мне длинная белая бабушкина ночнушка в пол. Она удобная, тёплая, но под ней нет ни лифчика, ни трусиков, и от холода подъезда под тканью тут же скручиваются соски. Михайлов даже не старается скрыть интереса к моей груди. Смотрит в упор. Хорошо хоть не облизывается.

Вот же зараза. И я тут же плавлюсь. Может, у меня болезнь какая? Дикарский грипп или дикаровирус? Ну должна же я хоть когда-то мыслить логически?

Но нет. Смотрит на меня, и я уже готова. И всё во мне болит, и сердце рвётся на части.

Не поздоровавшись, Михйлов суёт мне в руки кота.

Ваську! Это кот Степановны. Я даже не заметила, что дикарь держал его.

— Это что? Это как? Почему? Какого чёрта?

И уходит, спускаясь по ступеням. Задолбал бередить мою душу и портить мне жизнь! Вот куда он теперь попёрся?!

И что, я должна кричать ему: «Стой!»?

Это что значит?!

— Степановну забрали в больницу. — Оборачивается на площадке. — Давление высокое. Капельницы надо поделать. За скотом и собакой присматривает Семён. А Василия велено отдать тебе. Она сказала, что пучок шерсти тебя любит.

Ну хоть кто-то меня любит! Вот если бы не Степановна, он бы не припёрся. И что? Надо иметь гордость и делать вид, что мне всё равно. Хотя какой там! Я сейчас кончусь от радости, что снова его увидела. Добавляю голосу строгости и безразличия:

— Кота нельзя перевозить в другой город. Он же сбежит, он же привык к свободе! И мне надо на работу ходить. Он тут с ума сойдет в четырёх стенах!

— Ну, значит, ты езжай в деревню и поживи с ним, пока она не вернётся. Коту нужна ласка.

И скрывается из виду. У меня аж рот распахивается от такой наглости.

— Как у тебя всё просто, дикарь! — ору ему вдогонку. — Я вообще-то работаю в государственной организации! Я не могу кататься туда-сюда. Меня уволят!

В это время Васька меня узнаёт. Котик начинает урчать и выгибать спинку в моих руках. Ластится. Это подкупает.

Василий далеко не первый кот в моей жизни, были ещё два в детстве. Но один из них кидался из-за угла, царапался, а второй не давал себя даже погладить.

— Завтра суббота! — кричит снизу Михайлов.

Вообще офигел.

— Василий, ты мне скажи, ты когда-нибудь встречал подобных типов?

Наглаживаю киску. Возвращаюсь в квартиру в полном замешательстве. Подхожу к окну. Под домом стоит машина дикаря. Он сел за руль и смотрит на меня. Ждёт. Никуда не едет.

Он что, вправду думает, что я, спасая Василия от страданий и одиночества, ринусь вниз, и он меня подвезёт до своей деревни?