Дикарь (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 26

Я не скрываюсь. За штору не прячусь. Продолжаю гладить кота. Дикарь взгляд не отводит. Он неделю где-то шлялся, а я поеду с ним. Побегу!

Счас же!

Он давит на клаксон, поторапливая меня, и тишину двора разрывает громким звуком. Ещё раз и ещё! Больной что ли, не пойму?!

Распахиваю окно.

— Ну-ка, прекрати сейчас же!

В ответ мне ещё один громкий гудок и свирепый, пронизывающий взгляд. Тёмных, жадных, горячих глаз.

Это в какой такой прошлой жизни я так нагрешила, интересно, что мне досталось вот это? Ненормальный осёл!

— Утихомирь своего мужика, соседка, а то я сейчас выйду и успокою его сам! — Выглядывает из соседнего окна подвыпивший сосед, внешне напоминающий десантника в отпуске.

Только драки мне ещё не хватало.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Спускаю Василия на пол и быстро натягиваю лифчик, трусы, свитер и джинсы. Нарочно всё высыпаю из той сумки, куда дикарь запихал флешку, и беру рюкзак. Саму флешку оставляю под плиткой.

Подхватываю Василия, предварительно надев пуховик.

Когда я выхожу из подъезда, дикарь расплывается в циничной улыбке.

— Это только ради Степановны! Она золотая женщина, а Ваське здесь будет плохо.

Дикарь перегибается через сиденье и толкает дверь, открывая её для меня. Я снимаю рюкзак, придерживая Василия. Сажусь вперёд.

Михайлов моментально мрачнеет. А я, сощурившись, слежу за его взглядом.

— Что-то не так?

— А куда делась твоя сумка?

— Я её выкинула, она мне надоела, да и потрескалась. Я спустилась и швырнула её в мусорный бак за домом. Тут же приехала мусороуборочная машина и увезла мою сумочку на полигон.

Теперь прищуривается дикарь. И даже машину не заводит. Так и сидит. Молча. В ступоре!

— На какой полигон? Адрес?

— Самый дальний! — не прекращаю сверлить его взглядом. Как можно одновременно испытывать ненависть и возбуждение? — Хочешь доносить её за меня? Тебе бежевый не пойдёт. Лучше ярко-коричневый! Можем выбрать тебе сумку вдвоём. У меня скидка в универмаге.

Он молчит и сжимает руль. Злится.

И я дышу как бешеная. Я сейчас будто царь горы. За этот мечущийся взгляд можно всё отдать.

— Призрак заболел пневмоний. Неделю с ним мучился. Думал, сдохнет. К счастью, местный ветеринар вытащил. Сейчас лучше ситуация.

Не знаю, к чему он это говорит. Но теперь ясно, что он был занят, сразу как уехал от меня пьяной. Допустим. Но ситуация с флешкой всё равно непонятная.

Продолжаю гладить кота. Активно, быстро. И по-прежнему смотрю на дикаря.

— Я хочу знать, что на ней. На твоей флешке! Не скажешь — и вправду выкину в мусор!

Дикарь резко поворачивается. Понимает, что я её спрятала. Что не выкинула сумку. Что обманула его, но в итоге всё сделала правильно. И, ничего не ответив, он заводит мотор.

Кот запрыгивает мне на плечо и перебирается на заднее сиденье. Я пытаюсь обернуться, чтобы проверить, всё ли с ним в порядке, но в этот момент Михайлов варварски запускает руку мне в волосы. Сжимает затылок и дёргает к себе, с силой впиваясь в губы.

Всё, как он любит. Грубо, резко, без возражений. Всё, как оказывается, люблю я.

Его поцелуй похож на нападение, тело сковывает привычной готовностью сдаться и получить от него всё, что он даст.

Но я уже не та дурочка, что была раньше.

Поэтому я кусаю его за нижнюю губу. Не отвечаю на поцелуй и страстные ласки его наглого языка. Ни за что!

Хотя очень-очень хочется.

Дикарь, усмехнувшись, вытирает с нижней губы выступившую капельку крови. А я, размахнувшись, бью его по лицу.

— Это за то, что подсунул мне её без моего ведома.

Он даже не морщится, смотрит на меня ещё горячее, чем раньше, и выезжает со двора.

Везёт нас в деревню.

Глава 26

Глава 26

Васька никак не может найти себе место и умудряется с заднего сиденья снова запрыгнуть мне на плечи, кубарем свалиться на колени и, удобно устроившись, урчанием потребовать ласки.

— Котов надо перевозить в переноске. Как ты вообще довёз его до меня? Он метался по салону и кричал: «Мама!»?

— Не поверишь, — спустя промежуток молчания отвечает дикарь, — он спокойно спал на твоём месте.

Удивлённо приподнимаю брови, а Михайлов будто не замечает, что сказал. Оказывается, у меня в его машине есть место.

Разглядываю его суровый профиль и ласково чешу Васька за ухом. Даже не знаю радоваться или просить остановиться у обочины.

— Мы не закончили разговор о флешке. Расскажи мне, что на ней? Если уж я за ней присматриваю, то должна понимать, насколько сильно рискую.

— Открыла бы да посмотрела.

— Очень смешно. Прям очень.

Михайлов, не прерываясь, ведёт машину и ухмыляется при этом. Красивый, сильный, властный. Брутальный дикарь нервирует своей горячей внешностью. Внутри от него что-то вибрирует. Рядом с ним всегда всё по максимуму. Он слишком близко. Стоит лишь протянуть руку. И, несмотря на то что я его укусила, у меня всё ещё горят губы от его прикосновений.

— Расскажи мне, как ты умудрился жениться на Елизавете?

Услышав имя бывшей, дикарь перестаёт скалиться. Ну хоть какая-то радость в жизни.

— Я тебя позвал за котом присматривать, а не психологом подработать.

Злится. Надо же, как интересно. Опираюсь спиной о дверь, сажусь вполоборота, смотрю на него, ласкаю кота.

— А я думала, ты меня позвал, чтобы было с кем перепихнуться. В деревне сплошь чужие жёны да женщины в возрасте.

— Забава, — быстрый горячий взгляд, — Степановна попала в больницу. За Василием некому смотреть. Что непонятного? Не разочаровывай меня.

— А ты очарован? — никак не успокоюсь я.

— Ты здесь ради кота и из уважения к Степановне.

Проглатываю комок негодования и сажусь прямо. Скорей бы мы доехали, и я смогла спрятаться в гостевой дом, а то у меня от этого упёртого товарища сплошное напряжение.

— Я в банке встретила твою бывшую жену. Случайно.

Дикарь прищуривается, насторожившись.

— Причём я встретила её совершенно неожиданно. Прямо в отделении возле работы, но суть не в этом. Она рассказала мне о твоей любовнице, которая хотела тебя у неё забрать.

— Давай я вас с котом буду везти молча.

И при этом кладёт руку мне на колено, как раз возле Васькиной морды. Сжимает, да так многозначительно, что я аж ёрзаю. Вот это особенно раздражает. Умом я понимаю, что точно «нет», а коленом — просто сразу «да». У него такие руки: грубые и цепкие, жилистые и сильные. Загрубевшие. Я прям мысль теряю. Гад ползучий.

Хотя, конечно, делаю вид, что меня заботит только Васька. Глажу активнее. Руку игнорирую.

— Я не верю в такие совпадения, Даниил Александрович. Ну как она могла оказаться в одном со мной банке? Причём это такое вполне себе социальное отделение, не для женщин в натуральных шубах. Там пенсионеры держат вклады. Это не коммерческий банк, где подают кофе клиентам.

Продолжает массировать моё колено, пуская волны дрожи по телу, это ощущается даже через ткань джинсов. Эти его физические штучки мешают думать и вести диалог. Не выдержав, скидываю мужскую ладонь.

— Когда я прошу ехать молча, Забава, это надо выполнять.

Закатываю глаза. Наглаживаю задремавшего Василия активнее. Снимаю стресс.

— А что Василий ест? Коты в городе едят кошачий корм. А в деревне вроде не так. Степановна оставила чёткую инструкцию?

Михайлов поворачивается и грозно смотрит. Сжимает зубы.

— Нет, я не заткнусь, Михайлов, — опережаю его, — и не рассчитывай.

— Это ещё почему?

— Потому что ехать долго, а мне скучно. А слушаться тебя не вижу смысла, ты мне никто. Я здесь только из уважения к Степановне и любви к Василию. — повторяю слова дикаря. — Уж очень у нас с ним сложилось. Михайлов смотрит на меня жадно и требовательно.

— Никто, говоришь? Хм, даже так.

— Ну да. Знакомый танцор.

— У кого-то неконтролируемое чувство юмора, как я посмотрю.

Дикарь делает резкий финт и съезжает с трассы. Я ойкаю от неожиданности. Васька пугается, но снова опускает морду и засыпает. Михайлов останавливает автомобиль между деревьев.