Дикарь (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 22

Расстегиваю сумку. Снова и снова перерываю её. Правда, всё время забываю, что ищу. Привалившись к вертикальной поверхности нащупываю телефон. Сейчас самое важное — вызвать такси.

Но я не помню свой адрес. Улицу не знаю. Помню, в детстве я гостила у бабушки в Казахстане, тогда я жила на Кирова, а сейчас? Где я сейчас живу? Чем больше я сосредотачиваюсь на кнопках, тем сильнее понимаю, что меня тошнит.

— Эй, красотка, тебя явно штормит! — наклоняется ко мне некто мужского пола.

При этом его голос звучит как-то странно, он как будто компьютерный, искусственно-сделанный.

Бутылочка Светланы явно была лишней. Обнимаю то ли дерево, то ли столб.

— Я не красотка. Я переделанный мужик.

— А ты с юмором. Горячая, смешная, пьяная — мой любимый тип девушек.

Супер. Хочу ответить, но сбоку происходит какая-то возня и парень с непонятным голосом исчезает. Ну и хрен с ним!

Я теперь с мужчинами ничего общего иметь не собираюсь!

Судя по холоду у щеки, я обнимаю фонарный столб. Даже приятно. Немного подышу, и всё пройдет. Втянув свежий воздух, пытаюсь восстановить равновесие. В любой ситуации главное — не демонстрировать обществу содержимое своего желудка.

— Держи.

Неожиданно перед глазами возникает бутылка воды. Толкаю её рукой.

— Больше никаких напитков. До свидания!

— Не спорь с мужчиной, Барби! Пей и дыши.

Этого ещё не хватало. А как же танцевальный марафон?

— Даниил, она тебя приревновала и нажралась! Обычная ситуация. Жаль нашу Забавушку. Не выдержала конкуренции. Давай вернёмся в бар.

Так! Эти голоса я знаю. Женский принадлежит Алке, мужской — дикарю, поэтому я медленно поднимаю руку и показываю им обоим средний палец. Фак офф, мои хорошие.

— Не мешайте мне вызывать такси! Я уже почти справилась. И ещё — любительские чемпионаты мира по бальным танцам проходят по осени, — перевожу дыхание, — если хотите, я, когда протрезвею, обязательно для вас прогуглю. Запишу вас обоих. А теперь чао-какао! Мне нужно вызвать такси.

— Барби, ты вызываешь такси по калькулятору! — суровый мужской голос.

— Не неси чушь! Зачем ты вообще выперся на улицу?

— Пей и дыши! — Снова суёт мне бутылку.

Толкаю. Присмотревшись, понимаю, что коннозаводчик прав.

Охренеть! И вправду калькулятор.

Хватаю воздух ртом. Ещё один вдох и происходящий вслед за ним выдох. Несмотря на состояние, я всё ещё гордая и независимая. Закрываю глаза. Чуть отхожу, упав на бетонный бортик, усаживаюсь поудобнее. Холод делает своё дело. Постепенно возвращается реальность. Правда, она всё равно мутная.

— Куртку застегни. Воспаление лёгких получишь.

Ух ты, я в куртке! Уже хорошо! Прижав сумку к себе, продолжаю демонстрировать дыхательное выражение полного безразличия.

— Я думал, у моей жены был ужасный характер. Но ты — это нечто. Пей воду! Плохо будет. Если не умеешь пить, зачем этим заниматься в людных местах? Опять хочешь оказаться в чужой машине? Среди голодных мужиков?

Игнорирую.

— Даниил, я предлагаю вызвать ей такси и продолжить наш вечер, — «заботится» обо мне Аллочка.

Медленно киваю, улыбаясь.

— Дама дело говорит, Даниил. Поддерживаю! Идите уже. В сад! Все в сад! То есть в бар!

Глава 22

Глава 22

Зевнув, чувствую, что всё вокруг становится намного чётче. Нащупываю нужную кнопку. Открываю окно, впуская в салон холодный свежий воздух. Ещё немного трезвею.

Думаю, что я в такси, но, во-первых, я никогда не сажусь на переднее сиденье. А во-вторых, почему тогда за рулем дикарь? Ладно, всё не совсем так. Я помню, что он не пил и затолкал меня в свою машину.

— Ты устроился водителем такси, Михайлов? Правильно. Свободный график, и в большинстве случаев ты сам сможешь решать, когда заступить на смену, распределишь продолжительность рабочего времени. Новые знакомства опять же. Молодец!

— И часто с тобой такое? — имеет в виду моё состояние.

Моргнув, опускаю зеркальце, вытираю тушь под глазами.

— Так, чтобы звонить по калькулятору? В первый раз.

— Нужно себя контролировать, Барби!

— А если я тебе скажу, что у меня низкая выработка печёночного фермента? И его небольшое количество, — ещё раз зеваю, — не способно ней… нейтрализовать поступивший алкоголь?

— Это правда? — прищуривается.

— Нет, — смеюсь.

А он не веселится, поворачивает голову и смотрит на меня мрачно и осуждающе.

— Я и не говорю, Михайлов, что мне есть чем гордиться. Это же только ты у нас абсолютно безгрешен. И никогда не ошибаешься. Извини, сама не знаю, как это вышло. Нервы, стрессы, усталость, радость от нашедшейся пары серёжек. Умиление вашей с Алкой парой, опять же. Всё как-то сразу навалилось.

— Я тоже ошибаюсь, — ещё один суровый тёмный взгляд. — Моя первая жена тому подтверждение.

— Ты сказал первая? Была вторая?!

Мотнув головой, он тянется к бардачку и бросает мне на колени мятные леденцы и бутылку воды.

— Я оговорился! — Не поворачиваясь ко мне, ведёт машину одной рукой.

— Вот это оговорка по Фрейду, Михайлов. Смотри, не накаркай, Алка вон всеми руками и ногами за! Кстати, где она? — Оборачиваюсь, будто она может быть на заднем сиденье. — Неужели она так легко отпустила тебя со мной? Где моё расцарапанное лицо? — Чуть приподнимаю подол юбки. — Надо же. Даже колготки целые. И куда ты меня везёшь?

— Куда надо! — вздыхает Михайлов.

Пью воду, едва сдерживая раздражение. Нашла у кого спросить.

— Я не хочу в подвал, и на холодный металл у меня аллергия, так что от наручников руки покраснеют и покроются прыщами.

— Ни в какой подвал я тебя не везу, Забава. И даже не хочу знать, как ты узнала про эту свою аллергию, — опять сурово и монотонно. — Я везу тебя мыться и спать.

— И откуда, интересно, тебе известен мой адрес? Опять связи? Ты прям Джеймс Бонд. Не спрятаться от тебя и не скрыться.

Дикарь медленно поворачивается:

— Рассмотрел квитанцию услуг ЖКХ из твоей сумки. Она выпала, пока ты запихивала калькулятор.

Нахмурившись, напрягаю полупротрезвевшие мозги. Точно. Достала её из ящика и сунула в сумку, когда спешила на работу.

— Не тошнит?

Отрицательно киваю и запрокидываю голову. Какое-то время мы едем молча. Становится прохладно. Я всё больше трезвею. К тому же начинается мокрый снег, и он неприятно бьёт по лицу. Поэтому закрываю окно. Зачем-то вожу пальцами по стеклу и рассматриваю улицу.

— Притормози на остановке, пожалуйста, дальше сама дойду. Спасибо, что подвёз.

Так же я просила старосту Семёна. Не хочу, чтобы дикарь подвозил меня к дому и потом возникла какая-то двусмысленная ситуация, при которой он потащится провожать меня на этаж. Не надо!

Но Михайлов не обращает внимания на мои слова и заворачивает на дорогу, ведущую во двор.

Закатываю глаза — кто бы сомневался! Хоть бы раз в жизни он меня послушался.

— Не мешай мужчине делать так, как нужно.

Пью ещё немного воды.

— Знал бы, чем вечер кончится, выволок бы тебя из бара силой.

— И в сугроб.

— Можно и в сугроб, для профилактики.

Меня это раздражает. Реагирую на его глубокий голос, поворачиваюсь и рассматриваю красивые мужские руки и крупное тело за рулём. То, как из-за высокого роста он почти задевает потолок машины, как из-за ширины фигуры занимает удушающе много места в салоне.

Но с меня на сегодня хватит приключений.

От таких, как он, таким впечатлительным девушкам вроде меня лучше держаться подальше. Я рядом с ним творю дичь. Сажусь в чужие машины, бегаю по лесу полуголая, напиваюсь в баре. Пора заканчивать.

И сейчас самым верным решением будет сбежать. Насколько позволяет состояние, конечно.

— Спасибо! — Не дав машине остановиться полностью, открываю дверь.

Ставлю ногу на асфальт. Ещё качает, но уже гораздо меньше.

— Я провожу тебя до квартиры, чтобы ты опять куда-нибудь не вляпалась, — слышу грозный мужской голос за спиной.