Н 4 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 49

Есть, конечно, бабы Яги, которые всегда против, возможно, она одна из таких и просто меня невзлюбила за то, что я не позволил гнобить Дарину, но интуиция подсказывала, что не все так просто. Возможно, она увидела во мне угрозу своей власти над Димидко и… Мстит? Если совсем дура, то да, а если нет, в ее интересах со мной дружить, ведь уж от меня точно никто избавляться не планирует, это скорее я могу поспособствовать ее увольнению и поставить вопрос ребром. Да и Матвеич больше меня похож на человека, способного влиять на Димидко.

Или ей просто не хочется, чтобы я играл, а наша команда выигрывала? Спортивный врач с большим опытом вдруг прибывает в захолустную команду… Зачем? Я попросил Витаутовича раздобыть сведения, за что ее уволили с предыдущего места работы.

Впрочем, не обнаружив повреждений, она в этот раз упрямилась несильно и дала допуск. Димидко поставил мне в пару Васенцова, а сам наблюдал за мной, хотя мы оба понимали, что сейчас меня вряд ли заглючит, как во время матча. Злой на организм, который дал сбой так непредсказуемо, я отбил все мячи, чем вызвал сдержанное одобрение Сан Саныча и легкую зависть Васенцова, который душу продал бы, чтобы так уметь. В другой день Саныч бы порадовался моим успехам, а сегодня у него была веская причина для грусти.

Потом мы поменялись с Васенцовым, и теперь уже он здорово отработал, и я понял: с ним команда, может, и не взлетит, но достойно проведет турнир и точно окажется в пятерке лидеров.

А вечером мне повезло: змеюка Анжелика, которая все время на меня недобро поглядывала, уползла в Иваново, досадливо шипя, — заболел ребенок. Что там у нее с семьей, никто не знал, и наличие чада явно стало сюрпризом для Сан Саныча. Вон, какой надутый сегодня весь день. Ведь где ребенок, там может быть и его отец. Хотя муж, если бы он был, вряд ли отпустил бы Анжелику в другой город да в коллектив, где одни мужики.

День мы отработали ударно, вечер прослонялись по городу, который не удивил ни архитектурой, ни каким-то особенным колоритом. Обычный город-воин и город-труженик, где каменные старинные постройки соседствовали с хрущовками и современными домами в стиле сталинских высоток.

Шестнадцатого — полдня тренировок без душного контроля товарища Анжелики, быстрые сборы, и в шесть вечера Микроб пропел: «Снова поезд. И близнецы-рельсы куда-то ведут».

В одиннадцать вечера мы были в Днепропетровске в гостинице. Казалось, только глаза сомкнули — и пора просыпаться. А дальше — прийти, увидеть, победить, и домой. Надоела жизнь разъездная. В том, что победим, не было сомнений. Я в норме, в форме, и больше не позволю страхам завладеть собой.

Перед началом матча Димидко настраивал нас, что легко не будет, противник в вышке играл, пока не наступили трудные времена, да и те, скорее всего, временные — «Днепр» еще себя проявит! Не весь состав еще разбежался по другим командам. Да и город Днепропетровск — богатый и большой, значит, есть возможность нанять лучших тренеров и выделить средства команде. Днепропетровцы умеют играть по-разному, подстраиваться под ситуацию. Наиболее сильны нападающие, защитники — тоже те еще зверюги. И играют жестко. Так что нужно готовиться к серьезному противостоянию, особенно — мне.

Под вой и свист трибун игроки высыпали на поле: наши в бело-серебристом, «Днепр» — в синем. Я встал в воротах, сосредоточился на внутренних ощущениях. В этот раз разжечь внутреннее солнце получилось быстрее, да и с каждым разом это выходило все проще, все легче было удерживать внутренний огонь и ускорять реакцию до фантастических скоростей.

Прозвучал свисток. Замельтешили спины наших защитников, инициативу сразу же перехватил Погосян. Пас вбок и назад — Лабичу. Тот рванул вперед, но его встретили двое. Один втупую выставил ногу, но, прежде чем покатиться по газону, он передал мяч рвущему вперед Микробу.

Его закрыли спинами наши защи, и я увидел, как Клыков указывает на явное нарушение, Лабич валяется и стонет, а судья — ноль внимания! Как будто и не случилось ничего.

Но как только мяч оказался у Рябова, подбежавшего к вражеским воротам, прозвучал свисток, и Лабич поковылял бить боковой, но, видя, как он подволакивает ногу, Сан Саныч выпустил вместо него Гребко.

Сука! Судья куплен, что ли? Явное ведь нарушение было! Я скрипнул зубами. Судья всегда прав, мать его разэтак! Начнешь спорить, будет хуже. Специально ведь затянул время и свистнул в подходящий для его команды момент.

Уверенный в своих силах, я крикнул нашим защам:

— Валите вперед, на половину противника. Я справлюсь. На каждого нашего там их по двое, вас не ждут.

Это был риск, но я оказался прав, буром попер вперед Колесо, кивнув Матвеичу, получил пас от Клыка, к которому сразу же бросился их центральный. А вот Матвеича никто не ждал — никто, кроме Колеса. Попав в окружение, кореец пасанул старому приятелю, и Матвеич, великолепно обведя соперника, пнул мяч, явно не попадая в ворота, но Погосян вырвался из цепких лапок днепровского заща, чуть футболку в его руках не оставив, изменил траекторию мяча. Вышла шикарная крученка.

Вратарь противника растопырился в воротах, не соображая, куда летит мяч, и не дотянулся. Чистая «девятка»! Гол! 0:1 в нашу пользу.

Оставшийся в защите Думченко подпрыгнул, воздев руки, подбежал ко мне, дал «пять» с криком:

— Сечешь, Нерушимый!

Тренер «Днепра», красный, как рак, мордатый мужик с лицом, побитым оспинами, стал багровым и принялся отчитывать своих, глазами направляя разряды ненависти в сторону судьи.

Первый тайм прошел мерзопакостно. Ощущение было, как в дерьмо вступил, да обеими ногами, и отчистить нечем. Судья свистел в одну сторону. Не давал разогнать атаку. Свистел на любое касание. Я скрипел зубами, перебирал самые забористые фразы из великого и могучего и призывал Тирликаса. Он должен был смотреть матч с трибун, но затерялся среди болел — уж очень огромен стадион. Понятно, что с его связями можно оспорить результаты матча, а судью изгнать из футбола с волчьим билетом, но это потом. Сейчас нам что делать?

Сдаваться? А хрена вам!

Уже двоих наших, крайка Бурака и защитника Колесо, судья подсадил на желтые карточки. А «своим» позволял бороться, как на татами. Разве что пока без сломанных костей и крови на лице обходились. Толчки в спину — нет свистка! И отмашки были. И локоть при борьбе вверху. И зацепы. И дергания за футболки. Но хозяевам поля не свистели. Судья конкретно и явно «играл» за «Днепр».

Нам оставалось глотать ярость и работать, работать, работать. С каждой минутой ярость «титанов» все больше угасала, на ее место приходила осторожность. Вот уже пять раз наши ворота под атакой, два удара. Два отбитых мной мяча. Страха нет, опасений, что получу травму, нет, есть лишь желание действовать и полыхающий в груди огонь.

К концу первого тайма наши навалились толпой, «Днепр» полным составом рванул защищать ворота. Наш опорник Гребко каким-то чудом просочился к воротам, ударил… Гол! Второй гол при таком раскладе!

Судья же просвистел и объявил вне игры. На этом моменте первый тайм закончился. У Гребко от гнева покраснели даже глаза, его ноздри раздувались, он попер на судью — но Матвеич с Думченко схватили его за руки и потащили в раздевалку передохнуть.

Димидко уже был там, расстроенный и злой. Когда последним вошел Витаутович, Сан Саныч вздохнул и пробурчал:

— Я говорил, что легко не будет.

— Неужели нельзя ничего сделать? — спросил Колесо, жалобно глядя на Тирликаса, подпирающего стену.

Тот развел руками.

— Можно, но не сегодня, это дело небыстрое, потому сейчас вмешательство невозможно.

Гребко обрушил на тварь продажную многоэтажную словесную конструкцию, замахал руками, доказывая, что он чисто забил, и все это видели. А судья — сука продажная, чтоб его черти в аду беспрерывно содомировали.

Димидко кивнул, подождал, пока он успокоится, и сказал:

— А давайте я вам лучше анекдот старый расскажу. А вы посидите, подумаете, подышите, в себя придете. Итак, футбольный матч — такой, как сейчас, и представлять ничего не надо. Судья внаглую свистит на нарушения, по закону вроде, но — только в одну сторону. Душит. И все равно гости выигрывают. Тогда судья ставит в конце выдуманный пенальти. И вратарь берет! Гости выигрывают! После игры в судейскую заходит директор команды. Судья сидит в углу на полу, рыдает, лицо закрыл ладонями… «Так тебе сверху позвонили, а ты не смог?» — догадывается директор местной команды. «Нет!» — крутит головой судья. «А-а-а, тогда, наверное, денег принесли, ты взял — и не смог?» «Нет!» «Может, семье угрожали?» «Нет!» «Так что же тогда?» «Да болею я за вас, болею!»