Легенда советской разведки - Н Кузнецов - Гладков Теодор Кириллович - Страница 22

К столетию со дня смерти М.Ю. Лермонтова наркомат связи выпустил две почтовые марки, посвященные памяти великого поэта. К этой же дате приурочен выход на экраны кинофильма "Маскарад" с Николаем Мордвиновым в роли Арбенина. Музыку к картине написал Арам Хачатурян.

Публиковали газеты также сводку о ходе сева яровых, сообщения о работах советских физиков над проблемами атомного ядра и космических лучей, об успехах станкостроителей завода "Красный пролетарий" и начале лова акул у побережья полуострова Канин.

Мелким шрифтом - информация о войне в Западной Европе: за предыдущую неделю над Англией сбито 17 немецких самолетов.

Газеты набирались и печатались ночью, в киоски поступили ранним утром, когда вся западная граница уже полыхала в огне, а на Киев, Минск, Севастополь упали первые бомбы. Москвичи узнали о войне лишь в полдень из экстренного правительственного заявления, сделанного заместителем председателя Совнаркома и наркомом иностранных дел СССР В.М. Молотовым.

Заключительные слова заявления: "Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет за нами!" на долгие 1418 дней и ночей стали смыслом жизни и смерти всего многомиллионного народа.

Николай Кузнецов переживал в эти черные минуты те же чувства, что и каждый советский человек: гнев и ненависть к захватчикам. Но удивлен не был. Слишком хорошо знал Германию, слишком точно был осведомлен о лихорадочной, но и весьма обстоятельной подготовке фюрера и его генералов к нападению на СССР. Не могло у него быть и шапкозакидательских настроений, надежд на быструю и малой кровью победу. Популярную в те годы песню "Если завтра война" всерьез не принимал. И не потому, что не верил в силу Красной Армии. Просто достаточно трезво представлял мощь и опыт вермахта, технико-промышленный потенциал Германии, располагавшей военными заводами и ресурсами почти всей оккупированной Европы.

Кузнецов твердо и с самого первого часа знал: война будет страшная и кровопролитная. Какой еще не случалось в истории. Но вот что характерно и примечательно: точно так думали тогда, 22 июня, почти все советские люди, хотя большинство из них не было информировано на сей счет в той мере, как профессиональный контрразведчик Кузнецов, именно на Германии специализировавшийся.

Николай включил портативный, но достаточно сильный в коротковолновом диапазоне радиоприемник "Хорнифон". Привычно настроился на Берлин. Передавали бравурную музыку, специально, как потом выяснилось, написанную к этому дню песню вермахта "Фюрер, вели, мы выполним твой приказ!", потом дикторское изложение выступления министра пропаганды Геббельса. Ответственность за войну, разумеется, в нем полностью возлагалась на СССР, якобы нарушивший пакт. Потом следовала короткая сводка: победоносные германские войска продвигались по всему фронту в пять тысяч километров протяженностью в глубь советской территории.

Хватит... Щелкнул тумблером. Поднял трубку телефона и набрал номер Рясного. Позвонил еще нескольким знакомым сотрудникам управления. Результат тот же - длинные гудки. Хотелось выйти на улицу, послушать, что люди говорят. Сдержал себя. Надо дозвониться хоть кому-нибудь либо самому дождаться звонка.

Ближе к вечеру позвонил Райхман.

- Слышал радио?

- Слышал...

- Надолго никуда не уходи. Жди распоряжений...

Не прощаясь положил трубку.

Второй звонок последовал совсем затемно. Инструкция была короткой: никаких шагов самому не предпринимать, звонками никому не надоедать, надолго квартиру не оставлять, надолго телефон не занимать. Ждать дальнейших указаний.

День за днем раскручивался маховик войны. Советские сводки были уклончивы и туманны. Понять из них что-либо о реальном положении на фронтах было затруднительно. Но скрыть сдачу крупнейших городов, таких как Минск, Рига, Таллин, Вильнюс, наконец, Киев, сам факт неслыханных потерь, утрату огромных территорий было невозможно.

Кузнецов слушал и немецкие сводки. В первые же дни всем владельцам радиоприемников (тогда они регистрировались в обязательном порядке, словно оружие) было предложено сдать их на специальные склады - на хранение, впредь до особого распоряжения. Николаю, однако, руководство оставило его "Хорнифон". Но и немецкие сообщения не давали правдивой информации, если им верить, то Красной Армии давно уже не существовало. Оставалось лишь гадать, кто же в таком случае оказывает столь ожесточенное сопротивление не знавшему ранее преград вермахту?

В первый же день войны в Москве было объявлено угрожаемое положение. Вводилось затемнение всех жилых зданий, фабрик, заводов, учреждений, транспортных средств. Населению раздавались противогазы. В продаже появились и шли нарасхват синие лампочки и ручные фонарики со шторками. Приводились в готовность бомбоубежища, для оповещения населения установлены были сигналы "воздушной тревоги" и "отбоя".

Повсюду создавались группы и отряды МПВО - местной противовоздушной обороны.

А душным вечером 21 июля в 22 часа 7 минут впервые в столице завыли сирены... Головная волна немецких самолетов была замечена на линии Рославль-Смоленек на высоте 2500-3000 метров. Налет длился несколько часов. Основная масса "юнкерсов" и "хейнкелей" была отогнана советскими истребителями и зенитным заградительным огнем. Но первые жертвы и разрушения в городе все же появились. Война быстро изменила облик города, его площадей и улиц. Зеркальные витрины центральных магазинов заложили мешками с песком. На стенах домов масляной краской стрелы - указатели ближайших бомбоубежищ. Перекрещены бумажными полосками окна квартир. Серебристо-тусклые туши аэростатов заграждения в ночном небе. Счетверенные зенитные пулеметы на крышах.

Почти каждую ночь надсадно завывали сирены воздушной тревоги, вонзались в черноту беспощадные дымящиеся лучи прожекторов, яростно и неумолчно рвали воздух зенитки, осыпая мостовые градом звонких стальных осколков с зазубренными краями. И каждое утро дворничихи заливали доверху водой сорокаведерные бочки на чердаках и лестничных площадках всех домов в городе. Еще до дворничих немногочисленные оставшиеся в городе мальчишки выбирали со дна блестящие черные стабилизаторы и обгорелые корпуса немецких зажигалок. Бойцы МПВО тушили их в бочках с песком на дне во время налетов.

Город защищали как могли, в том числе и средствами маскировки. Мавзолей В.И. Ленина на Красной площади был накрыт макетом двухэтажного дома, золотые купола кремлевских соборов покрыты защитной краской, рубиновые звезды на башнях зачехлены. Замаскированы - умело и эффективно были крупные здания, могущие стать ориентирами для немецких пилотов: Большой театр, Центральный телеграф, гостиница "Москва", МОГЭС вместе с трубами и даже - под улицу - Обводной канал.

Массированные налеты продолжались до 20 ноября. Были разрушены жилые дома на Моховой, улицах Горького и Фрунзе, в Мерзляковском переулке и на Овчинниковской набережной. Бомбы поразили здания Большого театpa, Центрального комитета ВКП(б), театра имени Е. Вахтангова - при этом погиб политрук группы МПВО заслуженный артист республики Василий Куза. Пятнадцать фугасок и сотни зажигательных бомб упали на территорию Кремля. От взрывов и при тушении пожаров погибли более 90 воинов кремлевского гарнизона.

Сгорела полностью Книжная палата на улице Чайковского, с великим трудом пожарные и бойцы МПВО отстояли от огня музей-усадьбу Л. Толстого в Хамовниках, Третьяковскую галерею, консерваторию.

Но при всех потерях было очевидно, что план гитлеровского командования парализовать жизнь советской столицы бомбардировками с воздуха сорван. С 21 июля 1941 года по апрель 1942 года в налетах на Москву участвовало 8600 самолетов. Из них 1392 было сбито. Непосредственно к городу смогли прорваться лишь 234. Остальные, сбросив бомбы на подмосковные леса и огороды, вынуждены были вернуться на свои аэродромы, так и не выполнив приказ рейхсмаршала Геринга.

Очень скоро стала ощущаться нехватка продовольствия, и в городе ввели карточки различных категорий: для рабочих, служащих, иждивенцев, детей. Впрочем, ребятишек в городе заметно поубавилось. Большинство было эвакуировано в глубь страны. Школы в первую военную зиму в Москве не функционировали, в их зданиях, как правило, были развернуты госпитали.