Легенда советской разведки - Н Кузнецов - Гладков Теодор Кириллович - Страница 23

Во многих газетно-журнальных публикациях и даже серьезных книгах утверждается, что, дескать, Гитлер уже назначил парад победителей на Красной площади и банкет для отличившихся при взятии столицы СССР солдат, офицеров и генералов. Якобы уже были отпечатаны на лучшей бумаге с золотым обрезом пригласительные билеты и на парад и на банкет в ресторане лучшей московской гостиницы "Метрополь". Правда, в документах ни одного разгромленного немецкого штаба, а позднее и в берлинских архивах оных приглашений обнаружить не удалось. Это - один из мифов, связанных с личностью фюрера.

Но зато был захвачен - автор держал его в руках - другой, куда более интересный документ. Его составил начальник VII (идеологического) управления Главного управления имперской безопасности (РСХА) штандартенфюрер СС профессор Альфред Франц Зикс. Документ представлял несколько книг в обложках розовато-брусничного цвета и назывался "Специальный розыскной список для СССР". Советские граждане, удостоенные чести быть занесенными в его 1-й том, озаглавленный "Персональная часть", должны быль быть при обнаружении немедленно арестованы и переданы в соответствующее управление и реферат РСХА. Дальнейшее, надо полагать, не сулило им ничего хорошего.

Список, составленный по алфавиту, насчитывал 5 тысяч 256 фамилий. Приведем лишь некоторые.

Т93 - Алексей Николаевич Толстой.

Г113 - Эмиль Григорьевич Гилельс.

Е21 - Илья Григорьевич Эренбург.

Выл в этом списке один из первых Героев Советского Союза знаменитый летчик Сергей Данилин и главный редактор журнала "Машиностроение" будущий Герой Советского Союза Цезарь Куников...

Фамилии старшего лейтенанта ВВС Р.В. Шмидта в этом перечне не было и быть не могло. Однако она наверняка значилась в каком-либо другом списке с фамилиями лиц, на которых могли положиться будущие оккупационные власти.

Наконец, что тоже вовсе не миф - это образование в системе Министерства по делам оккупированных восточных территорий будущего рейхскомиссариата "Москва", включавшего всю Центральную Россию до самого Урала. Намечен был и будущий рейхскомиссар Москвы - обергруппенфюрер СА Зигфрид Каше.

Гражданин Рудольф Вильгельмович Шмидт на самом деле нигде не работал, так называемому бронированию от мобилизации в Красную Армию не подлежал. Между тем по всему городу денно и нощно ходили группами по трое вооруженные комендантские патрули, они имели право проверять документы не только у подозрительных лиц, но вообще у всех мужчин призывного возраста. Если у них не оказывалось в военном билете отметки о бронировании (таковые ставились незаменимым специалистам и высококвалифицированным рабочим оборонных заводов), задержанных незамедлительно препровождали в ближайший призывной участок. Гражданин Шмидт, как этнический немец, вообще мог быть подвергнут депортации далеко на Восток.

Контрразведке пришлось предпринять необходимые меры, чтобы обезопасить Кузнецова от подобных неприятностей, да и пайком обеспечить.

Разумеется, Кузнецов много думал о своем месте в войне. Он не проходил, так случилось, действительную службу, не был командиром запаса и прекрасно понимал, что в качестве рядового необученного красноармейца он в свои тридцать лет особой ценности не представляет. Да и не отпустит его ни в армию, ни в народное ополчение (оно уже формировалось в Москве) руководство управления. Все же он сделал попытку попасть в воздушно-десантные войска. Даже успел написать некоторым близким, что в составе таковых вот-вот отправится на фронт. Прыгать с парашютом, и много, Кузнецову в скором времени довелось, но десантником он не стал, а во вражеский тыл опустился с парашютом лишь единожды, да и то год спустя.

Руководители Кузнецова дальновидно рассудили, что человека с таким знанием немецкого языка и Германии, с опытом контрразведывательной и разведывательной работы использовать в обычном парашютно-десантном подразделении просто нецелесообразно.

В определенном смысле Кузнецов был действительно уникум. К этому времени, кроме усредненного чистого "хохдойч", он владел семью диалектами немецкого языка, умел говорить по-русски с немецким акцентом.

Кузнецов не знал, что в первые же дни после 22 июня его фамилия была внесена в некий список, в котором значилось совсем немного фамилий. Из этого списка людей на фронт не отправляли. Их забрасывали, или по терминологии разведчиков "запускали", за линию фронта. И не в составе подразделений, а поодиночке, иногда маленькими группами. В этом списке ему был присвоен позднее еще один псевдоним - "Пух".

Личные достоинства этих людей, их знания, способности, опыт, даже внешность позволяли использовать их в условиях сложных и специфических. Танкисты, летчики, артиллеристы тоже нужны были Родине. Но научить человека водить танк, управлять самолетом, стрелять из пушки все-таки легче, чем сделать его своим солдатом в стане врагов.

...Меж тем в октябре 1941 года немцы подошли к Москве, что называется, на расстояние выстрела из дальнобойного орудия. Уже были захвачены многие поселки и деревни, где москвичи снимали на лето дачи, куда предприятия отправляли в пионерские лагеря детей своих рабочих и служащих.

Заводы, в первую очередь оборонные, спешно вывозились на Восток, на Урал и в Сибирь. Многие правительственные учреждения и дипломатические представительства эвакуировались в Куйбышев (ныне снова Самара).

Постановлением Государственного комитета обороны (ГКО) в Москве и прилегающих районах было введено осадное положение. Не исключался прорыв передовых частей врага в столицу. На этот случай в самом городе было определено три оборонительных рубежа: по окружной железной дороге, Садовому кольцу, Бульварному кольцу. Повсюду возводились долговременные оборонительные точки, устанавливались противотанковые надолбы и "ежи", строились баррикады.

В частности, защищать город должны были и формируемые специальные подразделения НКВД, одно из них должно было разместиться даже в... Доме Союзов! Их руководство перебралось с Лубянки в здание Пожарного училища неподалеку от Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Эти подразделения получили приказ быть готовыми к обороне самого центра столицы. В обстановке строжайшей тайны минировались, готовились к взрыву мосты, особо важные объекты и предприятия.

На случай, если немцы все-таки захватят Москву, в ней заранее создавались независимые друг от друга разведывательные и диверсионные сети. Одной из них, к примеру, должен был руководить майор госбезопасности Виктор Дроздов, для конспирации он был даже назначен заместителем начальника... аптечного управления Москвы!

Другим подпольем должен был руководить начальник контрразведки Петр Федотов. Одна из групп этой сети, возглавляемая бывшим белым офицером, ставшим известным советским композитором Львом Книппером (автором популярнейшей песни "Полюшко-поле"), должна была уничтожить Гитлера в случае его прибытия в Москву. Мало кто знал, что Книппер был братом постоянно проживающей в Германии знаменитой актрисы Ольги Чеховой, которая одно время была женой еще более знаменитого артиста - Михаила Чехова, племянника гениального классика русской литературы. В свою очередь, Ольга и Лев были племянниками ведущей актрисы МХАТа, народной артистки СССР, вдовы писателя Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой. Ольга Чехова вращалась в высших кругах третьего рейха, что давало ей возможность оказывать серьезные услуги нашей разведке.

В этой разветвленной сети, которая, к счастью, так и не была задействована, свое место было отведено и "Колонисту".

Нет надобности описывать то, что хорошо известно читателю из истории. Не знающий дотоле поражения вермахт был остановлен под Москвой, понес неслыханные потери в силе и технике и отброшен от столицы на многие десятки километров.

И снова для Кузнецова потянулись долгие, томительные месяцы ожидания в бездействии (хотя и не в безделье). Рапорт за рапортом и отказ за отказом. Он бродил по городу и стыдился собственной молодости и здоровья - мужчин его лет в то время в столице можно было встретить лишь в военной форме или на костылях. Николай поймал себя как-то на мысли, что стесняется присесть в трамвае на свободное место, дабы избежать укоризненных, а то и презрительных взглядов всего вагона.