От кутюр (СИ) - "Uma" - Страница 21

Вторую остановку сделали у цветочного магазина, Фарнезе вышел и вернулся с букетом из голубых нильских лилий и желтых роз. Цвета герба Фарнезе.

— Тебе нравится? Я думал, с кольцами не успеют, но семейка Дамиани не подвела! — живо заговорил Фарнезе, самодовольно тряся роскошным букетом. — Ну что ты молчишь? — Он испытующе заглянул в глаза Анны. Небрежно положив букет себе на колени, взял ее за правую руку и всмотрелся в перстень. — Как тебе девиз графини Холевер? Я думаю, нам подходит!

— Это слишком. Я не ожидала от тебя такого пафоса, — ответила Анна раздраженно. — При этом ты не разрешил позвать на церемонию Эллис, а моих родных ты вообще не желаешь знать…

— Я не желаю знать и свою родню! Потому что они мало влияли на мою жизнь. Аристократы, выродившиеся в самых мелких буржуа! Убожество! Холеверы состоят из стариков и детей, — Фарнезе отпустил Аннину руку и откинулся на спинку сидения. — Я единственный мужчина, уже вылезший из пеленок и еще не впавший в маразм. Фарнезе вымерли вовсе. Твоя родня едва ли интереснее…

— Мои родители учителя… — начала Анна с энтузиазмом.

— Прекрасно! Приятно познакомиться, — громко засмеялся Фарнезе, давая понять, что дальше продолжать бессмысленно.

Под раскаты приближающегося грома они подошли к мэрии, поднялись по лестнице, вошли в холл и направились в один из кабинетов, где их ждала немолодая итальянка, уполномоченная спросить от имени всей Италии:

— Желают ли синьоры зарегистрировать брак?

— Да, да, желают! — поспешил ответить Фарнезе, остановившись посреди кабинета, он вручил Анне букет. — И как можно быстрее, синьора не должна опоздать на самолет. Начинайте!

Понадобилось пять минут, чтобы именем итальянской республики объявить Анну Панину и Паоло Лоренсо Чезаре Фарнезе-Холевер мужем и женой. Поцелуй в щечку, легкий шлепок под зад, как в случае с молодыми почитательницами, — так Фарнезе поздравил Анну с вступлением в брак. Одинокий скрипач, меланхолично прильнув щекой к скрипке и экспрессивно тронув струны смычком, заиграл вальс Мендельсона, Поднесли бокалы с шампанским.

Фарнезе выпил залпом и вырвал бокал из рук Анны, едва успевшей сделать глоток.

— Потом, дорогая, потом… — сказал он, за руку потащив Анну к выходу. — Нас ждут…

Вся эта спешка и небрежность казались Анне насмешкой и попыткой побыстрее от нее отделаться. Было обидно по слез, которые резали глаза, но у нее хватило сил сдержать их.

Под аккомпанемент весенней грозы новобрачные вышли из мэрии. Анна вперед, чеканя шаги, с недовольно сжатыми губами. Фарнезе шел за ней, спокойный и беззаботный, вроде бы даже присвистывал на ходу.

Антонио Сатти с фотоаппаратом в руках встретил их у лестницы. Сделал десяток снимков для журнала и для «семейного альбома». Опускался на одно колено, присаживался на корточки, чтобы поймать хороший кадр. Анна травила его тем, что делала в кадре что хотела, — хмурила брови, отводила взгляд и просто наступала на него, так, что ему приходилось пятиться назад.

— Синьора набивает себе цену! — засмеялся Фарнезе и привлек Анну к себе, прижал к себе, как тщеславные хозяева обычно прижимают породистых собачек. Встал в позу, которая выражала его, якобы, самые теплые чувства, подождал пока Сатти «нащелкает» удачные кадры. И оттолкнул Анну.

Ее поджидало такси, то же самое, на котором они приехали к мэрии. Она немедленно должна была лететь в Лондон для спасения невыносимой Джулии.

— Мы же договорились с тобой, — напомнил Фарнезе, распахивая перед ней дверь. — Ты уладишь дела Джулии, потом сможешь рассчитывать на медовый месяц. Не стесняйся представляться моей женой, в некоторых случаях это может быть выгодно. Газетчикам, если привяжутся, ничего не объясняй…

— И не рассчитывай! — Анна села в такси и бессильно пригрозила, — я буду раздавать интервью направо и налево!

Фарнезе, смеясь, послал ей воздушный поцелуй, закрыл дверь, и проводил такси взмахом руки. Гроза обещала быть недолгой.

В самолете Анна подумала, что сможет наконец расслабиться. Отдохнуть от итальянской суматохи, прежде чем погрузиться в лондонскую рутину. Ее попутчиками были респектабельные, спокойные люди.

В соседнем кресле расположился молодой человек. Красивый блондин атлетического сложения, в белой облегающей футболке, в наушниках от плеера, спрятанного в кармане синих джинсов. Садясь, он стеснительно ей улыбнулся, Анна ответила ему приветливым взглядом и отвернулась к иллюминатору. После успешного взлета Анна раскрыла купленный в аэропорту журнал мод и принялась его листать.

— Я Крис, — неожиданно представился блондин, протянув Анне свою руку.

— Очень приятно, — кивнула она, и вежливо ответила на его сильное, но мягкое рукопожатие. — Я Анна…

— Живете в Лондоне? — не отступал Крис, глядя на Анну голубыми глазами и белозубо, немного натянуто улыбаясь.

— Теперь нет! — вдохнула Анна, нехотя закрыв журнал. — Лечу спасать скандальную Джулию Фарнезе. Слышали?

— Краем уха, переключая каналы, — был кроткий ответ. — Наркота…

— Да…

Разговор прервался, но потом снова возобновился по инициативе Анны, ей показалось, что парень как-то незаслуженно обижен ее молчанием. Крис назвался бизнесменом; продавал, по его словам, «всякую всячину», на чем неплохо зарабатывал. В Риме встречался с партнерами по бизнесу. В Лондоне у него назначена еще одна подобная встреча. Он вел «кочевой» образ жизни, перелетая из страны в страну, переезжая из города в город.

— Кровь викингов не дает покоя, — объяснил Крис серьезно, — еще мне не нравится обстановка в Европе. Свободная эмиграция, излишняя терпимость властей к чужакам. Ищу спокойные места, но их все меньше…

— Понимаю, — тактично кивнула Анна, — Европейцы не должны быть в восторге от этнических закрытых кварталов и преступности. Это темная сторона глобализации, как и «радикальные правые» о которых не думали, когда настаивались на политику толерантности и открытости. Я тоже эмигрантка, кстати…

— Вы не такая… — сказал Крис, многозначительно окинув ее взглядом.

— Хм. Моя подруга англичанка тоже так считает, — улыбнулась Анна и пожала плечами. — Но я не знаю, может быть, я тоже кого-то раздражаю или занимаю чье-то место…

— К «националистам» вы плохо относитесь? — заинтересовался парень.

Анна беззаботно заправила волосы за уши, задумчиво поджала губы, а потом осторожно ответила:

— Я ко всем людям хорошо отношусь. От них жду того же. Вы националист?

Крис смело кивнул:

— Да! А чем занимаетесь вы?

Узнав, что Анна пишет статьи и работает с Фарнезе, он заметно возбудился:

— Круто! Этот итальянец настоящий воин и анархист, я читал все его книги! А вы красивая интеллектуалка. Мне попадались и те, и другие, только по отдельности…

— Среди моих знакомых тоже нет симпатичных бизнесменов, читающих радикальную литературу, — признала Анна с задумчивой усмешкой.

— Это я симпатичный? — смущенно улыбнувшись, Крис приосанился. Хотя и без того было видно, что за своим внешним видом он тщательно следил. С мягкими белокурыми волосами, пышущий здоровьем, широкоплечий, он вполне мог бы украсить обложку журнала о красивой жизни. — Просто занимаюсь спортом и живу «на широкую ногу», без вредных привычек, вроде наркоты и алкоголя…

По прилету в Лондон Анна с Крисом обменялись телефонами и пообещали друг другу встречу; прогуляться, поболтать, после того, как каждый закончит свои дела.

— Ты обещаешь, несмотря ни на что? — спросил он, подозрительно прищурив глаза. — Обещай, Аня!

— Эээ… обещаю, — она завела руки за спину и кокетливо качнулась с носка на каблук.

К ним уже подошла Эллис, которая с нескрываемым восхищением смотрела на Криса снизу вверх, и думала, как Анне патологически везет с мужчинами.

— Хорошо. Я позвоню, — он склонился, робко поцеловал Анну в щеку.

На прощание махнул рукой и ушел, везя за собой сумку на колесиках.

— Только не говори мне, что я легкомысленная! — предупредила Анна подругу, открывшую рот, чтобы что-то сказать. — Я, конечно, ни куда с ним не пойду. Я не сумасшедшая…