Его моя малышка (СИ) - Лабрус Елена - Страница 22

— Выписывайте, — кивнула та.

И когда возвращалась в машину, убирая на ходу в сумку рецепт, всё звучали у Марины в ушах её слова: «Ты же понимаешь: всё оно взаимосвязано. Ну не просто так нас парами-то создавали. И секс это тебе не просто акт — это и эластичность сосудов, и тонус мышц, и гормоны, и красота».

— Василис, — набрала она подругу уже по дороге. — Тебе Верка уже отзвонилась? Да, перенесли на послезавтра. Но я о другом. Скажи, а ты Туманова давно видела? Нет, я не забыла, что он твой брат, — улыбнулась Марина. — И прекрасно помню, что он развёлся с третьей женой. Нет, мне неинтересно что у него сейчас на личном фронте, — отнекивалась она на Василисины вопросы. — Я не хочу знать есть ли у него кто.

Но это было бесполезно. Устав возражать, Марина молча слушала пространные объяснения Василисы, что её старший брат парень активный, дома не сидит, бабы у него не переводятся, и он сейчас в свободном плавании. И хотя интересовала Марину вовсе не личная жизнь Алексея Туманова, а информация не потерял ли он лицензию адвоката, у той Василисы вечно было одно на уме: снова их свести, а потому приходилось терпеть поток её красноречия и волей-неволей вникать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Значит, временно доступен, — усмехнулась Марина. — Свободен и краткосрочно не женат. Можно сказать, удачно. И он, конечно, хорош в плане потрахаться, и всё как доктор прописал: самец. Нет, Самец! Но это ещё больший моветон, чем встречаться с женатым — встречаться с бывшим. А вот его консультация по семейному праву мне ой как нужна».

Но у Василисы было своё мнение на этот счёт, её и не интересовало зачем Марина вообще спросила про Туманова. Главное — спросила, да так вовремя. И как любящая сестра она не упустила возможность поработать свахой и заодно рекламным агентом «бедненького_сохнущего_по_Марине_до_сих_пор» братика.

— Да не важно кто кого любил, а кто кого бросил, — всё же вклинилась Марина в поток её словесных излияний. — Что было, то прошло, Василис. Я понимаю, да, что и он тебе брат, и меня тебе тоже жалко. Что тебе за радость, если бы мы опять сошлись. Но не страдает он до сих пор по мне, не гони. О, чёрт! — выругалась Марина. Отвлекшись на разговор, она машинально повернула к дому. А по сложной развязке замучаешься петлять, прежде чем выедешь в нужном направлении. — Что-что! Свернула не туда. Скажи мне лучше, он адвокатскую контору свою не закрыл? Ещё и расширился?! — искренне обрадовалась Марина. — В общем, скинь мне тогда его телефон, лучше рабочий, а там видно будет. Может, и позвоню! — поторопилась попрощалась она.

«Там видно будет, стоит ли даже разговор затевать», — получив сообщение с номером, убрала Марина телефон.

Результаты теста ДНК будут готовы только после праздников. И неизвестно ещё что будет в тех результатах. Но в одном она была уверена: если тест будет положительный, лучшего адвоката, чем Туманов ей не найти.

Хотя её и передёрнуло от одного воспоминания о нём. Аж повернула не туда. Хотя это скорее потому, что нечего болтать по телефону за рулём. Но и вспомнить было что.

Туманов был не человек — сухой порох. Фейерверк. А точнее: динамит, брошенный в костёр. И тогда, с ним, шесть лет назад, яичники у неё точно работали как часы. Правда, у неё и ещё параллельно у нескольких дам, о которых Марина узнала позже. На одной из них он даже потом женился. А теперь платит алименты сыну. Но Марина ушла от него не из-за измен. Слишком они были разные. По темпераменту, по отношению к жизни, по взгляду на нарушение правил и границ.

Смотреть на вулкан со стороны и жить на вулкане — разные вещи. И Марина не жалела, что они расстались. Если бы не Василиса, она и совсем перевернула бы страницу с именем «Алексей Туманов».

Но вот что у него действительно было не отнять: он был очень талантливый, хоть и очень скандальный адвокат. Уж сколько раз его грозились лишить лицензии за нарушение адвокатской этики и не только. Уж сколько угрожали и расставшиеся с половиной состояния мужья, и, наоборот, оставшиеся ни с чем неверные жёны, в зависимости от того чью сторону он защищал. Но Туманов всегда был крут, отчаян, безрассуден и бесстрашен. И всегда побеждал. Он считался лучшим в бракоразводных процессах и никто не разбирался в тонкостях семейного права детальнее, чем он, за что ему щедро платили. А ещё он всегда умел выходить сухим из воды, за что и снискал свою славу сильного, непотопляемого профессионала.

Марина искренне порадовалась, что всё у него хорошо. Хотя одной из многих причин почему она ушла, была и такая: она устала за него переживать. Он ходил по краю. Он не гнушался ни чем. Его на каждом процессе обещали убить. И нет, она ни разу не пожалела, что ушла. Но кто бы подумал, что однажды ей могут понадобится его бесспорные таланты.

Она выехала, наконец, с развязки. Но в том месте, где можно было развернуться обратно, сознательно включила правый поворот и поехала домой.

«Значит это кому-нибудь нужно, раз второй раз за вечер вместо того, чтобы уехать за город, я снова возвращаюсь сюда», — решила она и махнула рукой на все свои недавние планы.

Да плевать, что она хотела посетить площадку, где уже начали земляные работы под новые склады. Кстати, там ей Гомельский очень бы не помешал, всё же это его деньги хотели вложить в строительство, раз они так удачно подвернулись. Но, с другой стороны, тогда пришлось бы ехать вместе с ним и на встречу с гинекологом, а это уже был перебор.

После стройки Марина хотела проехать до Степаныча в его деревню, там недалеко. Он приболел, совсем расклеился после аварии на «волнорезе», да и возраст давал знать, но это скорее всего она и сама перенесла бы на завтра.

А вот на ночь её ждал «Скалистый берег». Там, в новом жилом комплексе за городом, она уже арендовала студию, со стеклянным потолком и ванной в полу. Всё же вид с блочной людной и неопрятной многоэтажки уже изрядно ей наскучил. Если бы не пришлось кормить кошку, она бы на прошлой неделе уже съехала. А в новом жилье Марине больше всего нравилась политика конфиденциальности, закрытая территория, свой СПА и салон красоты. Она мечтала просто весь день проваляться с книжкой, или посмотреть какой-нибудь разгружающий мозг сериальчик, лёжа в ванной. И после местного салона поехать в ресторан. Сто лет уже с девчонками не встречались.

Но в итоге и ресторан перенесли, она вернулась, и завтра вместо книжки придётся снова весь день мотаться по делам.

«В общем, всё как всегда, — вздохнула Марина. — Наши планы живут своей жизнью, а мы своей».

И, уже припарковавшись, повернулась проверить не забыла ли что в машине и увидела лежащий на заднем сиденье мужской пиджак.

Так с серым твидовым пиджаком Романа Гомельского в руках Марина и навестила ближайший магазинчик, где купила себе на ужин кефир и яблоко, но, вспомнив, что доктор сказала больше есть, добавила к покупкам готовый китайский салат с говядиной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Так, поднимаясь в лифте, не удержалась — прижала мягкую ткань к лицу. Закрыв глаза, вдохнула запах. Такой волнующий, мужской, пьянящий, что не хотелось его отпускать. Ни Гомельского, ни его чёртов пиджак.

И дома избавится от мыслей о нём было сложно. Потому, что там стояла кружка, из которой он пил, поблёскивая обручальным кольцом. Потому, что у него был самый красивый кадык на самой красивой шее, какие Марина когда-нибудь видела. И потому, что он её поцеловал. Вон там, у окна.

Она добрый час проворочалась в постели, пытаясь не думать. А потом сгребла в охапку его чёртов пиджак, уткнулась в него лицом и… уснула.

А проснулась от звонка в дверь.

— Кто там? — просипела Марина хриплым со сна голосом.