Сердце змеи (СИ) - Turner Jane - Страница 146

– Если ты боишься, что я кому-то расскажу…

– Тебе никто не поверит, – перебила ее Миранда без сомнений. – В этом можешь не сомневаться. Поверить в эту историю смог только Дамблдор, а других людей с таким широким мышлением я не знаю. Ну хорошо, – спустя еще несколько секунд лихорадочных раздумий с какой-то отчаянной решимостью заявила она. – Я расскажу тебе. Но только тебе, ясно?

– Да, но… Погоди, при чем здесь Дамблдор? Он погиб больше года назад!

Вместо ответа Миранда поднялась, обошла Тею – та наблюдала за ней со смесью удивления и любопытства – и достала из ящика стола письмо, которое ей передала Макгонагалл, а потом протянула сестре.

– Вот. Оно датировано апрелем 1997-го – когда Дамблдор был еще жив.

Пантея приняла листок и пробежала его глазами. Со стороны Миранда видела, как на лице Теи появляется недоуменное выражение, и она принялась читать заново – на этот раз более внимательно, вчитываясь в каждое слово. Потом она сердито тряхнула головой и взялась за чтение в третий раз. Понятнее письмо не стало, и Тея наконец подняла голову и уставилась на Миранду в растерянности.

– Мири, что это? – спросила она тихо и неуверенно, совсем сбитая с толку. – Какое путешествие во времени? Как можно попасть в 1944 год? Где ты взяла такой Маховик времени?

– У меня не было Маховика, но суть ты уловила верно. Именно это произошло со мной в тот день, когда возле нашего дома взорвался защитный купол. Я не трансгрессировала, я совершила прыжок во времени.

– Как… как это возможно?

Помедлив, Миранда в двух словах рассказала ей о Ритуале Призыва – умолчав о Симоне, да и вообще обо всех ее приключениях в прошлом. Только самый минимум информации. Отстраненно она удивилась, насколько же сухо и буднично эта история звучала – особенно в сравнении со всем тем карнавалом чувств и эмоций, которые она пережила в этом путешествии.

– То есть… ты очутилась в прошлом, в 1944-м году, по вине какого-то иностранного мага, – медленно перечислила Тея, сосредоточенно хмуря брови. – Ты должна была погибнуть, но выжила. И там, в прошлом, тебе было некуда податься, и ты отправилась в Хогвартс под другим именем – именем нашей маггловской бабушки Миранды Соммерс, которое в волшебном мире никому не знакомо, и наши дедушка Артур и бабушка Астарта ничего бы не заподозрили… Сколько… сколько времени тебя не было? Ты же вернулась к нам на следующий же день!

– Ровно год, – произнесла Миранда негромко, и Тея вытаращила глаза. – Да, я не вру. Фактически мне уже не восемнадцать, а девятнадцать лет, и за тот год я успела закончить Хогвартс, сдать ЖАБА и отправиться в больницу Святого Мунго учиться на целителя. Жизнь была прекрасна.

Против воли последние слова прозвучали исполненными горечи, и сестра это услышала.

– А ты… ты вообще собиралась вернуться?

Миранда заколебалась, но потом мысленно махнула рукой. Они с сестрой в самом деле слишком хорошо друг друга знают, и Тея без труда услышала, что прозвучало между строк. Поэтому она покачала головой.

– Нет.

В лице сестры что-то дрогнуло, но вместо того, чтобы высказать заслуженные упреки, она склонилась над письмом снова.

– Кто такой Том Реддл, за которого ты заступилась? – спросила она внезапно. – В ком ты увидела какое-то добро?

На этот раз вместо стола Миранда открыла ящик прикроватной тумбочки и протянула сестре старую фотографию. Тея приняла ее, чтобы рассмотреть танцующих молодых людей, и потрясенно вздохнула, узнав Миранду. Потом подняла глаза – теперь в ее взгляде отчетливо читалось сочувствие.

– Вы очень красивая пара, – сказала она осторожно, явно подбирая слова. – И вы здесь так смотрите друг на друга… Ты поэтому не хотела возвращаться в наше время?

Миранда кивнула.

– Насколько серьезно у вас все было?

– Мы поженились еще до окончания школы, – сообщила она как о чем-то совершенно обыденном, и Тея едва не свалилась со стула. – Потом переехали в Лондон, сняли квартиру. Мы были женаты три с половиной месяца, когда та самая ведьма, что выдернула меня из моего времени, отправила меня обратно. Это была ее месть за сорванный план – разлучить нас.

– И ты вернулась в 1997 год, а твой… муж остался в 1945-м. О, Мерлин… Теперь я понимаю, почему ты все это время была в таком отчаянии, – прошептала Тея ошеломленно, а потом воскликнула: – Но ты же выясняла, что с ним произошло? Он еще жив?

– Он погиб.

Тея осеклась и после небольшой паузы заговорила снова:

– Почему ты ничего не сказала нам? Неужели ты думала, что я тебя не пойму? Или родители? От того, что с тобой случилось, можно было спятить, а ты все держала в себе!

– Не рассказывала, потому что это еще не вся история! – выговорила Миранда торопливо, решившись. Ей казалось, что, пока она говорит, на душе становится чуть легче, и остановить себя она уже не могла. – Если бы все дело было только в несчастной любви! Но ведь никто из вас не знает, кто… в кого я…

Тея наблюдала за ней, и по ее лицу было видно, что она ничего не понимает, и Миранда вздохнула.

– Перечитай последние строчки письма Дамблдора, – велела она.

– Он пишет, что ты знала, какая судьба ожидала этого волшебника в будущем. И что ты смогла увидеть в Томе добро…

– Вот именно, – взгляд Миранды словно потух. Тея оторвалась от письма и теперь смотрела на нее внимательно, а Миранда вскочила и взволнованно прошлась по комнате, пытаясь найти нужные слова. – Я смогла, и всем вам это покажется безумием. Временами даже я задаюсь вопросом, как эта любовь вообще могла возникнуть! Как я могла влюбиться в него, зная, кто он такой? А он? Он никогда не говорил, что любит меня, он презирал любовь во всех проявлениях, но почему-то я знала, что важна для него! Почему?

– Ты сейчас не очень-то помогаешь, – заметила Тея, и Миранда отняла ладони от пылающих щек. – Я ничего не поняла.

– Ты видела его однажды, – сообщила Миранда буднично, и Тея вопросительно нахмурилась.

– Кого?

– Моего мужа. Ваша встреча не продлилась долго, но, думаю, ты его хорошо запомнила.

Сестра тряхнула головой, явно пытаясь понять, что она имеет в виду.

– Тогда осенью, – пояснила Миранда спокойно, отходя к окну. – После Макнейра и Лестрейнджа, помнишь?

Несколько секунд лицо Теи не выражало вообще ничего, а потом она поежилась и раздраженно повела плечами.

– У тебя на редкость дурацкие шутки, Мири! Это вообще не смешно!

– Я не шучу, – возразила она спокойно. Сердитое выражение быстро сошло с привлекательного лица, сменяясь глубоким, каким-то тягостным недоумением, и оно поразило Миранду больше всего. Тея не злилась, не ужасалась, не собиралась падать в обморок или начинать посыпать Миранду проклятьями – в общем, не демонстрировала той реакции, которую Миранда могла бы от нее ожидать. Вместо этого она продолжала смотреть на сестру с таким выражением, словно Миранда внезапно заговорила на русалочьем языке.

– Ты все расслышала правильно.

– Но… Но… Я не понимаю…

– Том Реддл придумал себе новое имя еще в Хогвартсе, и тогда же набрал своих первых сторонников, которые впоследствии стали Пожирателями Смерти, и было это пятьдесят лет назад. Он был одержим идеями чистоты крови и смог привлечь на свою сторону многие чистокровные семьи. К чему это в итоге привело, тебе хорошо известно.

Тея остолбенело посмотрела на старую фотографию, которая так и лежала на покрывале. Взгляд у нее сделался диким, пока младшая сестра пыталась увязать у себя в голове эти два образа – красивого юноши со снимка и нечеловека с алыми глазами. Миранда хорошо помнила, насколько это трудно. Наконец через какое-то время на лице Теи начал проступать долгожданный ужас, когда она в полной мере осознавала произнесенные Мирандой слова.

– Но… – Тея глубоко задышала ртом, как если бы боролась с дурнотой. – Нет, Миранда, это невозможно! – она схватила фотографию и потрясла ей в воздухе. – Что ты пытаешься мне сказать? Что там, в 1940-х у тебя был роман с… с Сама-Знаешь-Кем? Что вы были женаты, и что у вас была любовь? Миранда, это же… это же… просто бред!