Император и Сталин (СИ) - Васильев Сергей Викторович - Страница 25

В ночь штурма Зимнего дворца он остался единственным служащим министерства двора, кто не бросил свой пост, твёрдо намереваясь сохранить в целости вверенные ему сокровища — бесценные произведения искусств и атрибуты царской власти, скипетр со знаменитым бриллиантом Орлова в 185 карат, императорская корона и держава.

Поставив охранять вход в сокровищницу своего 16-летнего сына, выпускника пажеского корпуса, Иван Дмитриевич направился прямиком к командиру штурмовиков Антонову-Овсеенко с требованием немедленно прекратить мародёрство и обеспечить сохранность национальных реликвий.

Расхристанные революционные солдаты и матросы, уже хлебнувшие вседозволенности и почувствовавшие запах страха, который они внушали золотопогонникам, с удивлением взирали на статного полковника, ничуть их не боящегося и уверенно отдающего команды их командиру, стремительно теряющему в присутствии Ратиева свой революционный задор и решительность.

То, что в числе штурмующих Зимний дворец присутствовали хорошо организованные группы профессиональных грабителей, позже признавали Ленин и Луначарский, и многозначительно молчал Троцкий, лично отвечавший за «правильное» занятие государственных зданий.

В 1919-м, когда было объявлено об эвакуации правительства в Москву, Ратиев организовал и лично возглавил инкассацию всех сокровищ из Зимнего дворца в Кремль. Ему и его семье угрожали — требовали сдать груз или, хотя бы, ненадолго отвернуться. Князь был непреклонен. По пути следования предотвратил несколько диверсий, отбил несколько нападений, причём, нападавшие не были уголовниками — уж очень грамотно были выставлены засады, слишком профессионально действовали грабители.

Сталин специально не интересовался судьбой князя, но знал, что в самом начале тридцатых, он вышел на пенсию и вернулся в Тбилиси. Здесь же выросла его внучка Эка (Катя) Львова — дважды княжна по рождению, но ставшая самой обычной пионеркой, затем комсомолкой — как все в послевоенное время. Единственным отличием от большинства были, пожалуй, отменные оценки по всем предметам да бессчетное количество разбитых мальчишеских сердец.

1900. Декабрь. Тифлис. Штаб кавказской дивизии.

И вот теперь этот легендарный человек, «товарищ князь» сидел перед императором со слипающимися от усталости глазами и, кажется, являлся готовым решением той непростой задачи, которую решал император всё последнее время.

— Иван Дмитриевич, — окликнул он клюющего носом ротмистра, — приказываю вам немедленно идти домой и выспаться. А завтра к полудню извольте явиться на службу, известив своё непосредственное начальство о том, что отбываете в моё распоряжение на неопределённое время. И ещё… Передайте мои искренние поздравления вашей очаровательной супруге в связи с рождением первенца и мои извинения в связи с тем, что вынужден буду на какое-то время разлучить вас. Надеюсь на её понимание. И последняя просьба — отправьте, пожалуйста, по пути самой обычной почтой вот эти два письма. Конечно же завтра, точнее уже сегодня, когда выспитесь.

Ротмистр автоматически кивнул, встал и, поклонившись, вышел из кабинета, лихорадочно соображая, откуда императору известно имя его отца, его семейное положение и какое-такое специальное задание будет ему поручено. Император проводил взглядом бравого кавалериста, вздохнул, поставил на поднос недопитый чай, вернулся за рабочий стол и, занеся руку с пером над чистым листом бумаги, крепко и надолго задумался, окунувшись с головой в только что произошедшее с ним сумасшествие.

«Что я успел за это время и всё ли я сделал правильно?» — сотый раз мучал император себя этим вопросом, ещё и ещё раз прокручивая в голове калейдоскоп лиц и событий.

Александра Фёдоровна с детьми отослана в Питер, и риск провала с этой стороны пока нулевой. Какое-то время весь двор будет пережёвывать это происшествие, не отвлекаясь на всё остальное. К тому времени, как он его переварит, надо придумать что-то свеженькое. Хотя, зачем придумывать? Скандал уже готов, и его только надо правильно преподнести. Новые назначения — Сандро на должность товарища генерал-адмирала и Бимбо на должность товарища военного министра — гарантированно ввергнут высший свет в состояние каталепсии… Ну, а мы подыграем — продемонстрируем попадание в полную зависимость от этих «диванных революционеров». Кстати, сами «революционеры» в состоянии эйфории на странности «Никки», кажется, никакого внимания не обратили — не до того-с…

Сандро и Бимбо, великие князья Александр и Николай Михайловичи — феноменальные лентяи и гедонисты, особенно генерал… Тамада в яхт-клубе — вот его политический максимум. Понятно, почему их оттеснил от казны клан Александровичей. Ну, ничего. И дурак, и тупые ножницы могут пригодиться, надо только уметь ими пользоваться. Они числятся у нас вольтерианцами и карбонариями? Вот их и бросим под паровоз консерватизма имени товарища Победоносцева. Как там в песне поётся:

«Смело, товарищи, в ногу!

Духом окрепнем в борьбе,

В царство свободы дорогу

Грудью проложим себе…»

Вот их грудью и другими частями тела, в общем, их тушками мы и будем прокладывать себе дорогу. Все неудобоваримые инициативы пойдут «в народ» именно от лица этих великосветских «вольнодумцев». Надо только обязательно встретиться с главой клана — великим князем Михаилом Николаевичем — нынешним председателем Госсовета — и максимально его мотивировать на поддержку сыновних инициатив. Без этой тяжёлой артиллерии новоиспечённых фаворитов затопчут уже на подступах к столице.

Так, теперь министры, кубло единомышленников… Хорошо, что удалось запереть их на яхте, но надо понимать — ненадолго. Эти доморощенные тритоны (*) скоро начнут свою партию, и тогда уже ничем не заткнешь министерский фонтан красноречия. Хотя, если нельзя заткнуть, надо поставить рядом с фонтаном водяное колесо слухов и сплетен, воспользоваться их бурной энергией в мирных целях. Опять же индивидуальная работа с товарищами проведена. Посмотрим, кто и как из них запоёт. Ещё бы посмотреть, кто к кому побежит, но эта услуга пока недоступна. Будем работать…

«Кого же, всё-таки, я так сильно потревожил? Кто решил так шумно посетить яхту и главное — так стремительно с неё сбежать? И зачем? Что за ценная горячая информация жгла руки беглеца-пришельца? Я что-то не то сказал? Как-то выдал себя? Ещё одно белое пятно на карте военных действий. И кого прикажете ставить в центр этих пятен? Витте? Ротшильдов? Королеву Викторию? Или есть ещё какой-то игрок, о существовании которого я даже не подозреваю?»-размышлял император.

«Подождать, пока незнакомец проявит себя? Нет. Ждать нельзя. Ожидание смерти подобно. Будем играть на опережение, тем более, что пока есть куда ходить и пока никто даже не догадывается — зачем?»

------------

*ТРИТОН — сын Посейдона, вестник глубин, бог с рыбьим хвостом, он всегда держал в руках раковину, чтобы вовремя подать нужный сигнал.

Великие князья Александр и Николай Михайловичи, заявившись в штаб ни свет, ни заря, обнаружили императора в сизой пелене от дымящей, как паровоз, трубки, со стаканом давно остывшего чая в одной руке и с письмом — в другой. На столе уже лежало изрядное количество писем, прочитанных и разложенных на три неравных стопки.

— А, Сандро! — приветливо помахал рукой император, разгоняя клубы табачного дыма, — это было очень любезно с твоей стороны, премного благодарен!

— Да, конечно, Никки, но я не совсем…

— Скажите, генерал, кто отвечает за учёт и систематизацию корреспонденции? — не дав договорить моряку, без предисловий переключился император на генерала, не отрывая глаз от листа бумаги.

— Эти письма, хоть и содержат всеподданнейшее обращение к Е.И.В, предназначены для Красного креста и военного министра. Сплошь состоят из просьб отправиться в Африку помогать бурам, — взяв конверт со стола и пнув пустой мешок из под писем, — резюмировал Николай Михайлович. — Их вообще никто не учитывает и не систематизирует. Собираем, маркируем, пересылаем по инстанции.