Украсть миллиард (СИ) - Матуш Татьяна - Страница 27

Я ехал не торопясь, не превышая рекомендованной скорости сто тридцать километров в час. Ограничения по скоростному режиму на этой дороге отсутствовали как таковые, лети хоть как бэтмобиль, никто тебе слова поперек не скажет, даже если догонит… но большинство водителей все же предпочитали спокойную, неагрессивную манеру вождения. «Пежо», «Рено» и «Ситроены» почти исчезли, их сменили спокойные надежные «Фольксвагены», солидные «Мерседесы», слегка неуклюжие, или, скорее, малость «перекаченные» «BMW» и элегантные, почти гоночные «Ауди». Час назад я пересек границу объединенной Германии.

Мне всегда хорошо думалось за рулем. А тут как раз было о чем подумать.

Кролик не подвел: след террористов, казалось, надежно оборванный в Турции, удалось снова поймать. Сейчас я шел по нему, и, если ничего не случиться, через несколько часов он должен был привести меня в столицу Баварии.

С Джин мы расстались плохо. Девушка, кажется, обиделась. Но я настоял на том, что поеду один — приключение, в которое я ее сдуру втянул, с каждой секундой становилось опаснее, а мисс Купер, кажется, плохо понимала, что ее внезапно вспыхнувшее чувство к русскому парню пахнет смертью, тюрьмой и потерей репутации. Мы выпили кофе в маленьком придорожном кафе, потом я посадил ее на автобус, идущий назад… От поцелуя в щеку она демонстративно отстранилась, была холодна и молчалива. И вдруг, в последний момент обернулась и, повиснув у меня на шее, прижалась всем телом, я почти ощутил каждую ее косточку.

— Будь осторожен, Рет, — горячо прошептала она, — И — победи!

— Постараюсь, — серьезно кивнул я и, отойдя на обочину, махнул рукой.

…Прости меня, и мой детский каприз,

Все мне прости, и обратно вернись,

Ведь я тебя так безумно люблю, как никто.

Я так хотела тебя разлюбить,

Все позабыть, и свободною быть.

Но все дороги мои и мечты — только ты…

И вот я ехал в сторону бывшего герцогства Баварского, в город, чей символ, юный монах, в последнее время вытеснял более утилитарный круг, разделенный на четыре сектора, и очень популярное слово из трех букв… не подумайте плохого, я имел в виду всего лишь марку машины. В Мюнхене располагалась штаб-квартира «бумеров»; знаменитое здание, напоминающее по форме четыре цилиндра.

Неподалеку от него раскинулся торговый центр, где, скромным фасовщиком, трудился студент Гюнтер Клепке. Если мы с Джин нигде не ошиблись, то это именно он был виновен во взрыве самолета, гибели ее дяди и еще пятнадцати пассажиров. Солидный кусок моих собственных неприятностей я тоже мог смело записать на его счет. Правда, не все. Кое за что отвечали Папа Монсальви и юная Одри Хепберн с косичками, чтоб ее плохо подстригли. Чего она от меня хотела, взорвав перед глазами свой странный шарик? Я не сын миллионера, чтобы меня похищать… Стоп. Я не сын, я сам — он. В смысле — миллионер. Как-то в суете последних дел я подзабыл о том, что офигенно богат. Мое состояние, после уплаты всех налогов, а Долман, как законопослушный американец, их непременно уплатит, составит около 300 миллионов евро. Такой кусок стоит рисковой игры.

Я вдруг понял причину своего внезапного беспокойства: темно-синий «Опель-Инсигния», скромный седан, который я уже довольно давно наблюдал в зеркале заднего вида. Собственно, ничего особенного — многие ехали по этой дороге, и все держали примерно одинаковую скорость. Но меня беспокоило то, что «Опель» повис на мне почти сразу же, как только я пересек границу, и держался как приклеенный, не отставая, но и не пытаясь обогнать.

Попробовать оторваться? Это вполне могло прокатить. После происшествия на трассе я, с наводки хозяина салона, посетил небольшую мастерскую, оставил там «пежо» немного погостить, а довольно солидную сумму — насовсем. Мне кое-что воткнули под капот, и перебрали подвеску, так что сейчас я мог бы довольно уверенно поспорить даже с S-классом. Но не хотелось раньше времени доставать туза из рукава. Что ж, существовали и другие надежные способы проверки.

Я прижался как можно плотнее к обочине и остановился.

На автобане остановка запрещена, но существуют форс-мажорные обстоятельства: например, инопланетяне высаживаются… Ну, или движок накрылся. Я вышел, выставил знак аварийной остановки и поднял капот.

Я ожидал, что «Опель», матерясь сквозь зубы, пролетит мимо, не снижая скорости — а что ему оставалось делать? Но я ошибся. «Опель» и в самом деле пролетел, было, мимо, но неожиданно затормозил и сдал назад. Я внутренне напрягся и остро пожалел, что о машине позаботился, а о себе — как всегда, забыл. Чего стоило прикупить какой-нибудь ствол? К сожалению, Брюссель — не Иркутск. Здесь купить «чистое» и абсолютно законное оружие иностранцу трудно, иностранцу без рабочей визы — очень трудно, иностранцу с поддельными документами и ограничением по времени — тюрьма и экстрадиция. Конечно, можно, переплатив бешеные бабки, купить нелегальный ствол у какой-нибудь шпаны, но это все равно, что купить себе пожизненное заключение. Наверняка ушлые ребята, пользуясь случаем, толкнут заезжему лоху то, из чего грохнули полицейского. И вот тут я вновь пожалел, что бросил в попыхах ствол с глушителем отобранный было у нападавших. Зря!

Меж тем чужая подозрительная машинка остановилась в двух метрах от меня, оттуда выскочил молодой подтянутый парень в дорогом спортивном костюме и, улыбаясь, пошел ко мне.

— Что-то случилось, друг?

— Да вот, похоже, движок стуканул, — буркнул я, выныривая из-под капота. Сволочное настроение даже не пришлось наигрывать.

— Я могу чем-нибудь помочь? Позвонить?

— Да нет, спасибо, у меня есть телефон, — отозвался я, немного оттаивая. Возможно, я ошибся, и этот дружелюбный парень просто ехал своей дорогой, а моя благоприобретенная паранойя в очередной раз взвыла не по теме.

— Если сильно торопишься, могу подбросить.

— А машина? — удивился я.

— Отбуксируют в ближайшую мастерскую, через несколько дней заберешь.

Он подошел совсем близко, но я не ощутил угрозы. Это был не боец, скорее теннисист или гольфист. Движения уж больно… неэкономные, размашистые. Немец провел рукой по крылу, зачем-то глянул на движок, понятно, что ничего не высмотрел и с той же улыбкой повторил:

— Ну, так как, поедешь?

— А ты куда?

— В Инсбрук.

Парень явно ожидал, что я уважительно присвистну, далековато, мол. Я и присвистнул, жалко мне что ли? Не объяснять же этому обаятельному немцу, что у нас на такие расстояния бабки за пенсией пешкодралом шлепают. Не поймет. Мы как-то, еще в прежней, законопослушной жизни зазвали в гости двух немчюр, типа, порыбачить. В воскресенье собрались, покидали баулы в «УАЗ» и рванули. Место у нас насиженное, и почти рядом с городом — километрах в ста — ста двадцати, можно сказать, под жопой. Едва успели второй полтинник разменять, смотрим, наши бундесы как-то притихли, заоглядывались. Один в карман за телефоном полез — сеть, понятно, не ловит. Тут они совсем поскучнели и спрашивают:

— А мы не заблудились? Все едем и едем, и все лес и лес. Наверное, мы круги описываем…

Когда мы им сказали, что у нас так можно две недели ехать — и все лес будет, парни были в жестоком шоке. Один из них потом, видно, так и не отошел, потому что через год приехал жить в Россию. Насовсем. Даже женился на русской. Второй, правда, ничего, справился со стрессом. Покрепче на головку оказался.

— Спасибо, — мотнул головой я, — мне не к спеху.

— Ну смотри… Только помощь вызови прямо сейчас, а то если камеры покажут, что ты на автобане просто так торчал, штраф выпишут.

— Я знаю. Спасибо, — и я снова нырнул под капот, старательно изображая полезную деятельность.

«Опель» скрылся за горизонтом, а я не торопясь обнюхал всю тачку на предмет «лишней» детали, особенно с той стороны, где терся мой новый друг. Ничего не обнаружил и, слегка успокоенный, сел за руль. Если он и впрямь за мной следил и ничего мне не подсадил, то, по идее, должен доехать до ближайшего паркинга и там засесть с биноклем, ожидая, пока меня протащат мимо него на сцепке.