Украсть миллиард (СИ) - Матуш Татьяна - Страница 26

— Вы что-то сказали? — повторил он, присаживаясь рядом и небрежно отодвигая пластиковую табличку с надписью «gefärbt»*. (*gefärbt — окрашено)

— Простите, я не говорю по-немецки, — агент Колибри виновато улыбнулась, — я не местная. Туристка. Из Йоркшира.

Улыбка любопытного немца сделалась еще шире и дружелюбнее.

— Вы впервые в Мюнхене? — спросил он, переходя на международный английский.

«Чтоб тебе провалиться на месте, с твоим баварским гостеприимством», — про себя подосадовала девушка. Но внешне это никак не проявилось. Она робко улыбнулась, превращаясь в наивную школьницу, и кивнула.

— Надолго? — продолжал немец.

— На несколько дней. Хочу осмотреть все достопримечательности, — агент Колибри показала случайному собеседнику буклет, купленный у входа в Английский сад, а про себя подумала, что сейчас, скорее всего, последует приглашение на кружечку настоящего баварского пива, потом — предложение посетить вместе какой-нибудь концерт… Прикалывает ли ее идея заняться сексом под музыку Вагнера? С этим толстым баварцем? Никогда! Даже в голодный год за таз сибирских пельменей. Если только родина прикажет…

— Вы уже посетили музей Науки и Техники? — вдруг спросил немец.

Агент Колибри внутренне вздрогнула. Случайность? Ну конечно, случайность. Что еще это может быть…

— Нет, — она помотала головой, стараясь выглядеть как можно безмятежнее, — я еще нигде не была, кроме Мариенплац.

— Обязательно сходите туда. Это самый большой в мире музей технологий. Там воссоздана в натуральную величину угольная шахта, представляете!

— Да, это, должно быть, очень впечатляюще, — согласно кивнула девушка, мысленно желая, чтоб любитель пива вдруг ощутил мощный позыв «посетить эрмитаж».

— А еще там демонстрируется первый в мире автомобильный двигатель. Вы в курсе, что его придумали мы, немцы?

…Я даже знаю фамилию этого немца — Бенц. Ну и что? Зато мы, русские, вам навтыкали по самые уши и в первую мировую, и во вторую. И в третью навтыкаем! И вообще, наши танки — лучшие в мире, хотя движки у них и тракторные.

Конечно, вслух она ничего подобного не сказала. Зачем обижать незнакомого человека, который ничего плохого лично ей не сделал. Не объяснять же всем и каждому, что ее прадед воевал, и погиб, несколько километров не дойдя до Берлина. Весной 45-го года он сгорел в танке. Лучшем в мире танке Т-34. Командир расчета, Герой Советского Союза, лейтенант Дмитрий Зеленецкий.

Кому это тут интересно? Проще промолчать и сделать вид, что мигрень замучила.

— Кстати, моя фамилия Тальберг. Карл Тальберг.

Агент Колибри изумленно выпрямилась, и «на полном автомате» ответила:

— Простите, я думала, что Тальберг — женщина.

— Это моя жена, фрау Тальберг.

— В таком случае, мне необходимо встретиться с ней. В Музее Науки и Техники, — твердо ответила агент Колибри, глядя немцу в глаза.

Полноватый «баварец» немного помолчал. Потом опустил плечи и как-то очень по-домашнему улыбнулся девушке:

— Такая глупость — все эти пароли, — произнес он.

— Где я прокололась? — глухо потребовала агент Колибри, — никто не мог знать, что я еду в Мюнхен, что я приду сюда, и вообще, что я — это я, а не туристка Элли Грей из Йоркшира.

— Элли Грей? — переспросил тот, — красивое имя. Ну, что касается Мюнхена… А куда еще вы могли поехать после того, как потеряли «объект» в Бельгии? Только туда, где должен, согласно сценарию, состояться последний акт этой драмы, — заметив, что девушка поморщилась, Карл поправился, — хорошо, если без лишнего пафоса — на последний этап игры. Так лучше?

— Почему Леди решила, что я потеряла Крысу?

— А это не так? — быстро спросил Карл. Девушка промолчала. Возразить было нечего, — потому что Леди — это Леди. Она права если не всегда, то почти всегда. А этот сад — одна из двух контрольных точек. Если бы вы все же решились попросить помощи, то пришли бы либо сюда, либо в музей. В музее вас бы встретила моя жена. И тогда пароль был бы немного другим…

— Но почему вы подошли именно ко мне?

— О, это совсем просто, — Карл покачал головой, — вы сидите на скамейке, на которой написано «окрашено»…

— Но ведь краска уже высохла! Я проверила перед тем, как сесть.

— Вот именно. Ни один немец, а тем более — англичанин так делать не будет. Если табличка повешена, значит садиться нельзя. Он сядет лишь после того, как табличку уберут. А русский послюнявит палец, потрет — и плюхнется, — Карл негромко рассмеялся, приглашая девушку посмеяться вместе.

Агент Колибри шутку не поддержала. С каждым словом мужчины она хмурилась все больше и больше.

— Не переживайте, я не стану отражать это в рапорте, — сказал мнимый баварец.

— Да нет, вы уж лучше составьте отчет, как положено, — буркнула агент Колибри, — мало ли кто может контролировать нашу встречу. Прокол с надписью — это серьезно, и я за него огребу, но сговор и фальсификация документа — гораздо хуже.

— Нас никто не «пасет» — заверил Карл, — я проверился несколько раз.

— Со своим рапортом вы можете поступать, как сочтете нужным, но свой я напишу подробно и абсолютно честно, — тихо, но очень четко произнесла девушка, — мне не нужен лишний крючок в жабрах.

Карл выпрямился и встал. Глядя на нее сверху вниз далеко не одобрительным взглядом, он подал ей руку.

— Пойдемте. Я угощу вас пивом… — это был приказ, пусть и оформленный как приглашение, но отказаться было нельзя. Девушка поднялась со скамейки, вскользь глянув на злополучную табличку, и пошла, подстраиваясь под неторопливый шаг Карла.

— Даже у паранойи должны быть пределы, — бросил он, — у меня гораздо больше причин не доверять вам и подозревать Бог знает в чем, прежде всего — в некомпетентности, но ведь я этого не делаю.

— В некомпетентности? — вскинулась она, — не слишком ли сильно сказано? Да, я промахнулась с табличкой, я упустила «объект»…

— Сегодня утром на своей загородной вилле убит Фридрих Манфред, — перебил баварец.

Колибри, которая собиралась еще «повоевать», сразу смолкла, словно с разгону налетела на кирпичную стену.

— Как?

— Выстрелом в затылок, — ответил Карл.

— Постойте… Я не ошиблась, речь идет о ТОМ САМОМ Манфреде? Химике?

— Специалисте по взрывчатым веществам. Нобелевском лауреате, — кивнул Карл, — по версии журнала «Лайф» самом башковитом парне в Германии. И именно эту башку разнесла пуля тридцать второго калибра, выпушенная из пистолета марки «Вальтер», на котором полиция обнаружила отпечатки пальцев, принадлежащие вашему «объекту».

— Крысе? — агент Колибри почувствовала, как посреди жаркого дня ее, совершенно явственно, прохватил мороз, — Нет, этого не может быть! Он просто шулер, но никак не убийца! Леди составила его психологический портрет, а она…

— Она права всегда, или почти всегда, — повторил Карл, — и это именно она попросила меня встретить вас и помочь. Ну, так что, будем работать вместе, или будем мериться, чей… рапорт длиннее?

Лента автобана убегала в серо-зеленую даль. Холмы, поросшие упорядоченным редколесьем, сливались у горизонта. Вдоль дороги торчали яркие билборды компаний-производителей дешевых лимонадов и дорогих шампуней. Когда я был здесь в прошлый раз, обычным героем рекламных щитов был белозубый мачо, с большой, бьющей в глаза пачкой сигарет. Сейчас он исчез. Бесстрашного покорителя гор заменил семьянин с белокурой девочкой на коленях и подтянутый старик в твиде и кепи: соответственно, молоко и таблетки от простатита… С тех пор как государства ЕС законодательно кастрировали табачную рекламу, здоровый образ жизни буквально попер из всех щелей и дыр мирового пространства. Я сначала был удивлен — неужели эти наивные ребята и вправду думают, что реклама кого-то заставит бросить курить? Потом, уже после тюрьмы, как-то вышел в сеть и ради любопытства просмотрел статистику. И удивился еще раз. Оказалось, антитабачная кампания в прессе действует, еще как! После ее старта в мире и вправду число курильщиков сократилось почти на двенадцать процентов. Могучая сила — этот сундук со сказками (в смысле, телевизор).