Истоки (СИ) - - Страница 49

Наш квартет двинулся цепочкой вдоль кресел, обтянутых синей материей, к двери, которая соединяла этот вагон со следующим. Там тоже никого не оказалось: мы нашли лишь страницу из старой газеты, в которой говорилось о Слиянии. Ничего нового из этой статьи мы для себя не узнали и пошли дальше. Так наша четверка добралась до головного вагона. Чертовка выбила стекло, после чего мы по очереди выбрались из поезда.

Дальше наш путь лежал к следующей станции. Отряд компактно потопал по шпалам, постепенно обретая уверенность в том, что наше путешествие закончится благополучно. Этот отрезок метро был сухим, чистым и самое главное – пустым. Иди себе вперед, да под ноги смотри, чтобы не навернуться, – вот и вся задача.

Кос приподнято проговорил, громко топая позади меня:

– Повезло, что тут никакой херни не водится – это, наверное, из-за того, что радиации мало.

– Не сглазь, – суеверно выдохнул Ботаник, а потом добавил дрогнувшим голосом: – Предположим, что до лаборатории мы дойдём и даже проникнем внутрь нее, а вот как в город вернемся?

– Хороший вопрос, – протянул я лишь бы не молчать в этой темноте, обступившей нас со всех сторон. – Давайте его обсудим.

Мы принялись рассуждать на эту тему, предлагая различные варианты возвращения в город. Чертовка в нашей беседе не участвовала. Пока только я знал, что она не собирается домой. Кос иногда тревожно косился на нее, словно подозревал нечто такое, раз ей совсем фиолетово, что мы там придумали, дабы вернуться восвояси. Ботаник же не обращал внимания на ее молчание.

Вскоре наше чисто мужское трио придумало вполне неплохой план как вернуться домой. Он был банален, прост и займет не один день, но все же это лучше, чем оставаться в Киберграде.

Где-то в это время мы протопали мимо станции, а чуть дальше набрели на еще один состав. Он так же оказался пуст, как и предыдущий. Мы нашли в нем мятую пачку сигарет, ключи от чьей-то квартиры с брелоком в виде сердечка и маленькую женскую сумочку. В ней оказались всякие мелочи, среди которых нам могла понадобиться только зажигалка, и небольшой, чуть меньше ладони, электрошокер. Убить он, конечно, никого не мог, но я все же взял его себе, а Чертовка заграбастала зажигалку.

Потом мы прошли еще какое-то расстояние, оставив позади вторую по счету станцию. Впереди лежала еще половина пути. Отряд сделала короткий привал, чтобы восстановить выносливость и дать отдохнуть гудящим ногам, после чего двинулся дальше. Тут уже метро стало преображаться: на стенах и полу появились клочья мха, а потом и с потолка стали свисать его сизые гроздья. Мох реагировал на движение: если на него наступить или просто пройти мимо, то он слабо светился в темноте и издавал тошнотворно-сладковатый запах, отдаленно похожий на вонь разлагающегося трупа. Я наморщил нос от омерзения и скривил лицо, словно съел дольку лимона. Остальные тоже были не в восторге от этого «благоухания». Оно проникало в ноздри, рот и наполняло наши легкие. Мы замолчали, чтобы лишний раз не размыкать губы.

Долго я эту вонь терпеть не мог. Меня все чаще посещала мысль: воспользоваться противогазом, наплевав на то, что фильтров осталось маловато и что они могут понадобиться на поверхности. Моя рука уже потянулась к противогазу, как я внезапно заметил, будто что-то бесформенно-черное мелькнуло в отдалении. Я быстро направил туда луч фонарика и ничего не увидел. Сердце тревожно забилось о ребра. Я же видел! А вон… вон опять! Только на потолке! Опять никого! Что за чертовщина? На висках выступил холодный пот. Я краем глаза заметил, что лица моих спутников и спутницы стали мертвенно-бледными и безучастными, словно из них выпили все эмоции. Чертовка-то всегда была такой, но на Коса это не похоже. Взгляд парня был стеклянным и направленным в одну точку перед собой. Его ноги как-то механически преодолевали метры пути. Я сам едва понимал, куда ставлю ногу. В голове, словно туман повис. Стало сложно соображать. Куда там нам надо идти? Вон туда? Ну и ладно. Моя голова потяжелела. Веки едва поднимались и опускались. Какое-то равнодушие охватило меня. Хотелось сесть на рельсы, закрыть глаза и больше ни о чем не думать, а лучше вытянуться во весь рост на этом мягком буром ковре изо мха и забыться глубоким сном.

Спустя несколько шагов, я так и сделал. Мои ноги сами собой подломились – и я бухнулся на пятую точку, блаженно улыбаясь во весь рот. Мох уютно светился под моей задницей. Я вытянулся на нем, надсадно хрипя, и заложив руки за голову. Во рту появился металлический привкус крови. Но меня это не волновало. Я хотел лишь закрыть глаза и провалиться в объятия покоя.

Внезапно мою щеку обожгла боль от пощечины. Голова мотнулась в сторону, а в шее что-то хрустнуло. Перед мутным взором возник искореженный лик какого-то фантастического существа с круглыми сверкающими глазами. Оно одной рукой направило луч света мне в лицо, а другой – влепило еще одну пощечину, яростно проорав в самое лицо тонким голосом Ботаника:

– Приди в себя! Это все мох! Он выделяет какой-то газ!

Тут я немного оклемался, тем более что и «Предвестник опасности» вопил что есть мочи. Он сигнализировал, что здесь мне не место. А вот мой второй дух – «Святой защитник» – никак не реагировал на ситуацию. Ну, да, он же защищает меня только от осознанных атак – вряд ли мох был способен на такие обдуманные действия.

Я с трудом поднялся на ноги, харкая сгустками крови, которые падали на мох и впитывались в него, словно вода в барханы пустыни. Ботаник, на голове которого был противогаз, понял, что я пришел в себя, и бросился к Косу. Мой друг с глупой улыбкой лежал на мху и остановившимся взглядом глядел в потолок. Из уголка рта парня тянулась красная нитка. Она пересекала заросшую щетиной щеку и стекала ему за воротник.

Лекарь принялся приводить Коса в чувства, от души хлеща его по щекам. А тот и не думал оживать, он наоборот – закрыл глаза и будто потерял сознание. Лекарь прекратил его бить и стал торопливо напяливать противогаз на безвольно мотающуюся голову парня.

Надо бы и мне защитить органы дыхания. Я сумел трясущимися, будто у алкоголика, руками натянуть на себя противогаз, а затем сделал несколько неуверенных шагов к Чертовке, которая привалилась к стене тоннеля и повесила голову на грудь. Из ее приоткрытых губ капала густая, словно смола, кровь. Я упал возле девушки на колени, приподнял ее голову и увидел все то же равнодушное лицо, которое в зеленой люминесценции мха смотрелось маской какой-то резиновой куклы.

Мне пришлось воспользоваться примером лекаря и отхлестать Чертовку по щекам. Потом я одел на нее противогаз, когда увидел, что она начала вяло моргать.

Ведьма достаточно быстро пришла в себя и заметно ловчее, чем я, поднялась на ноги. Она быстро огляделась и протянула мне руку. Я оперся на нее и тоже принял вертикальное положение, хрипло выдохнув:

– Мох выделяет газ, который лишает сил и вызывает кровотечение изо рта. Нам надо скорее убираться отсюда.

– Кос никак очухаться не может, – тревожно произнес Ботаник, склонившись над моим другом. – Надо его нести. Хватайте его. Быстрее!

Ведьма молча взяла парня за ноги, а я за руки. Мы приподняли его и понесли. Я сам едва не падал, но в друга вцепился, словно клещами, и, сжав зубы, упрямо нес его по метро.

Лекарь торопливо пошел впереди нас, освещая пространство фонариком. Я мысленно взмолился всем известным мне богам, чтобы они не дали Косу отправиться на тот свет. В своей пламенной молчаливой речи я даже упомянул Воскрешающего и дал несколько зароков, которые обещал выполнить, если парень не умрет.

А Кос тем временем продолжал оставаться без сознания. Его грудь слабо вздымалась, а под противогазом скапливалась кровь. Нам приходилось частенько поднимать его, чтобы не дать Косу захлебнуться собственной кровью. У него уже все лицо покрылось красной коркой.

Внезапно раздался ликующий возглас Ботаника:

– Всё! Проклятый мох начинает редеть.

Действительно, дальше по туннелю становилось все меньше мха. Он уже не так густо облеплял стены, пол и потолок. Мы прошли еще несколько десятков метров и мох вовсе пропал. Но Кос не торопился приходить в себя. Тогда лекарь снял с него противогаз и еще раз похлопал по щекам. Парень издал болезненный стон и немного приоткрыл веки, а потом снова провалился в забытье. Отряд продолжил путь.