Обожгись! (СИ) - Кутузова Елена - Страница 15

– Это будет интересно.

Бронислав лично принес поднос с коктейлем. Стопка, послойно наполненная ликерами и абсентом. Зеленым, как глаза Габриэллы.

Щелкнула зажигалка. Голубоватое пламя заплясало по поверхности, подмигивая оранжевыми краями. Габриэлла не торопясь подхватила рюмку и, отложив соломинку, поднесла коктейль к губам. Огонь обрадовался поцелую, а женщина выпила его одним глотком.

Пижонка. Но она приняла мой вызов. Отказаться сейчас – значило проиграть.

– Бронислав, пожалуйста, принеси мне то же самое, – но прежде, чем уйти, администратор отодвинул мне стул. На сцене шло очередное выступление: два парня медленно раздевались.

– Хорошая идея, – одобрила Габриэлла. – Под грубыми шкурками униформы скрываются такие тела! Он хорошо гармонируют!

Попытки запечатлеть кого-нибудь из парней прекратились, но расслабляться было рано.

– Мы стараемся, чтобы все остались довольны.

Вместо ответа она остановила на мне свой взгляд. Насмешливый. Презрительный. Его выражение не изменилось, когда я опрокинула в себя стопку горящего коктейля. Губы шевельнулись:

– Я не ошиблась: это действительно будет интересно!

Она взмахнула рукой. Бронислав тут же отодвинул стул, помогая встать.

– Госпожа Габриэлла, я присоединюсь к вам через несколько минут…

Хорошо оформленная бровь поползла верх:

– Бронислав, надо отдать должное твоему стилисту, вид у тебя потрясающий. Но неужели ты решил, что я здесь ради тебя?

И, провожаемая взглядом собаки, затанцевала к выходу. Бедра, обтянутые зеленой тканью, соблазнительно покачивались, так что парни снова шеи посворачивали.

– Ты что творишь? – послышалось шипение над самым ухом.

Я повернулась. Рядом стояла Ванесса. Очень злая.

– Пытаюсь спасти наш клуб.

Обоженное горло болело, голос осип… Но я не жалела ни о чем.

– Немедленно домой! А ты, – поймала Ванесса официанта, – быстро принеси мелкого льда! Живо!

Парень вернулся через пару минут. На поносе, в стеклянном айс-бакете лежала ледяная крошка. Ванесса схватила с ближайшего столика ложку и зачерпнула прозрачно-белую массу:

– Глотай! Немедленно!

Крошка противно скрипела на зубах. Язык и щеки тут же занемели, но и боль притупилась.

– Молчи и топай за мной!

Уходя в подсобные помещения, я по-привычке оглядела зал. Визит Габриэллы уже забыли. Гостьи вовсю топтали танц-пол, два парня показывали акробатику у шестов, умудряясь при этом раздеваться и время от времени приседать, чтобы посетительницы могли всунуть купюру-другую за узкую резинку стрингов. Некоторые пытались в ответ огладить загорелое бедро, или провести чуть выше… Но танцоры знали, что делать: поворот, улыбка… и руки хватали только воздух.

– Да ничего с ними не случиться! Иди уж! – толчок в спину заставил меня очнуться от созерцания «воспитанников» и пройти в дверь с табличкой «Только для персонала».

– Аптечку!

Отдыхающие ребята кинулись выполнять приказание. Через минуту я уже сидела, все так же обнимая посудину со льдом, а Ванесса вскрывала ампулу с лидокаином:

– Хорошо, что аллергии нет. Ну, чего уставилась? Открывай рот!

От горечи лекарства меня передернуло. А Ванесса обрадованно ухмыльнулась:

– Ну, раз вкус чувствуешь – не все потеряно. Это надо же было додуматься – огонь пить! Вот где ум, а?

– Дома забыла, – даже бурчать было больно. Но уже не так, как в зале – лидокаин начал действовать.

– Ага. Еще что забыла? Ты лед то глотай, нечего его в руках греть. Ирма, ну ты мне скажи: это того стоило?

Я вспомнила намешливо-презрительный взгляд, надменный вид сестры и кивнула.

– Ну, и хорошо! – успокоилась Ванесса. – Об остальном потом поговорим! А сейчас поехали, домой тебя отвезу!

В машине горло наконец-то разболелось, а язык опух. Я откинулась на спинку кресла и послушно отправляла в рот кусочки льда, которые мне сунули с собой. Они подтаяли, и иногда из ведерка выплескивалась холодная вода, заставляя ежится от внезапного прикосновения.

– Легче? – то и дело интересовалась Ванесса.

Я мычала в ответ. Больше всего мне хотелось забиться в угол и предаться самобичеванию.

Ну куда я полезла? С кем связалась? Габриэлла – истинный суккуб, от макушки до кончиков дорогущего педикюра!

Машина свернула в «карман» и притормозила перед шлагбаумом. Охранник сверил номер со списком и разрешил въезд. Я вопросительно уставилась на подругу: говорить вслух не рискнула. Она поняла:

– У меня переночуешь. Влруг ночью плохо станет, анафилактический шок там, или горло распухнет. А ты даже «Скорую» вызвать не сможешь!

Спорить смысла не было. Я послушно поднялась на третий этаж элитного дома, в котором жила моя подруга.

Вежливая консьержка в комнатке с застекленной до половины стеной. Просторный лифт с зеркалами. Из них на меня уставилось зеленоглазое, взъерошенное чудовище с перекошенным лицом. Эт я? Ой, мамочки!

– Не пугайся, сейчас умоешься, причешешься, отдохнешь и будешь – как картинка, – попыталась утешить меня Ванесса.

Дома она выдала мне халатик, мягкие тапочки, полотенце и запихнула в ванную:

– Отмокай, отдыхай, ни в чем себе не отказывай!

А вот за это спасибо, подруга! Косметику и я, и она любили дорогую, качественную. Только мне приходилось ограничиваться самым необходимым, а Ванесса, в случае крайней нужды, могла открыть магазин и, распродав свои запасы, безбедно протянуть пару лет.

Пена. Скраб. Снова пена… Маска… Из ванны я выползал часа через два. Ноги не слушались, хотелось залечь в кровать и спаааать. Но Ванесса ждала меня с ужином. Или ранним завтраком?

Перемолотый в блендере творог с бананом. Теплое какао. И печенье.

– Размочи, – посоветовала Ванесса. – А творог чтобы весь сьела.

– Спасибо, – я сунула ложку в рот и вздохнула: о сахаре подруга не позаботилась.

– Вижу, тебе легче. Уже говоришь.

Я кивнула.

– Тогда может ответишь на очень интересующий меня вопрос? Что? Это? Было? У тебя одна попытка.

Одна, так одна. И я выдала, как на духу:

– Знакомство с сестрой. Единокровной.

Ванесса замерла. Взгляд из ошалевшего стал задумчивым. Потом, что-то решив для себя, она подошла к бару и достала ликер:

– Чего покрепче тебе нельзя, так что будем давиться этой сладкой гадостью.

Часы на стене показывали четыре утра. Я-то посплю, а вот Ваня… но «железная леди» по своему истолковала мой взгляд:

– Возьмешь больничный. Дня три дома посиди. Все равно работник из тебя сейчас никакой. Ну, за нас!

Густой сироп без малейшего привкуса алкоголя потек по горлу. И то ли помог, то меня «отпустило», но говорить я смогла почти без натуги:

– Вот это наглость! Ни за что не поверю, что она не знала, чей этот клуб!

– Подожди! А с чего ты решила, что эта Габриэлла – твоя сестра? Из-за цвета глаз? Так зеленоглазых…

– Вань, я суккуб. Паршивый, но суккуб. А мы кровных родичей за версту чуем, как вампиры…

– Ох, не пугай, – подруга опасливо покосилась на окно, потом все-таки решилась и опустила жалюзи, отрезая кухню от внешнего мира. – Только не говори, что эта пакость тоже существует.

– Не знаю. Не встречала, – я пожала плечами и только потом поняла: Ванесса, не боящаяся ни бога, ни черта, имела свои фобии. Она боялась… вымышленных кровососов!

Смех её обидел.

– Еще коктейльчику плеснуть? С огоньком!

– Ладно тебе, – от кашля заболело горло и я хрипела. – Если вдруг узнаю, что они существуют – обязательно предупрежу.

– Ирма… – Ванесса вдруг сделалась задумчивой. – Бронислав вокруг неё как привязанный крутится. Это любовь? Или чары?

– Хуже. Это – импритинг. Запечтление.

– Так-так-так… – Ванесса забыла про обиду, впрочем, как и всегда. – С этого места поподробнее.

Одно дело сообщить подруге, что ты – суккуб. И совершенно другое – выложить всю подноготную, раскрыть секреты своего народа. Мысли текли плавно, тягуче, как ликер, льющийся в крохотную, на высоченной ножке рюмку. Но если взять стакан, и от души разбавить приторную сладость крепким алкоголем… Видимо, спиртное все же подействовало, потому что я решилась.