Обожгись! (СИ) - Кутузова Елена - Страница 16

– Понимаешь… Мы же не просто флюиды вырабатываем, которые мужикам головы кружат. Есть еще одна… особенность. В момент оргазма этих флюидов может выработаться столько, что у партнера крышу сорвет. И его можно будет хоть на веревочки водить, хоть на ремни распускать…

– Нихрена себе! Это как же мужики рядом с вами… Бррр, никогда не лягу в постель с инкубом!

– Правильно, – поддержала подругу. – Нечего там делать! А то появится потом на свет кто-то… вроде меня.

– Ну, ты еще ничего получилась. Ирма… а как ты с этим справляешься? Твой Пьер…

– А я не сказала? – хмель затуманил голову, но и хорошо обезболил, горло уже не болело. – Они выделяются в момент оргазма партнера, не нашего!

– Нифига себе! Так это что, он никогда не… – она закрыла рот рукой. Глаза сделались большими-большими…

Похоже, информация оказалась шокирующей, раз Ваня ругаться начала. Надо пояснить, а то надумает себе невесть что. Вон, как про то, что Пьер ни разу не кончик как следует.

– А мы контролируем. Понимаешь, эта особенность появилась как защитная реакция. Ну сама представь, какого суккубу или инкубу было в то же средневековье? Или в постель тащили, или на костер. А бывает, что и на костер после постели. Ну, а влюбленный готов за предмет своей страсти любому в глотку вцепиться. Мы это импритингом называем. Знаешь, как у уток, например: кого первым вылупившийся птенец увидит, за тем и следует всю оставшуюся жизнь.

– И что… ничего нельзя изменить?

– Не знаю. Вань, я о суккубах узнала из буйных криков матери, когда она меня ремнем по квартире гоняла. Потом собирала информацию по крупицам. Я же совершенный неуч во всех этих делах, действую интуитивно…

– Интуитивно она действект… А если бы по теории? Ой, что было бы?

– А была бы… – злость заставила сказать то, о чем я предпочла молчать. – Габриэлла! Уж от неё-то папенька явно не отказывался!

– Ууу… Плохо дело, – в глазах Вани появилось сочувствие.

– Вот только жалеть меня не надо! – вспылила я.

Ненавижу жалость! Меня можно не любить, презирать, ненавидеть, но не жалеть! Воспринимаю, как лично оскорбление еще с той поры, как «сердобольные» соседки качали головами и выдыхали: «сиротинушка, без отца растет…». Лучше бы приблудой называли, как дядка из соседнего дома. Он где-то потерял ногу и ходил, опираясь на костыли. И очень любил гонять или детей. Мне почему-то доставалось больше всех. Так вот, злости на того мужика не было. На вот на соседок…

– Я не… – растерялась Ванесса.

– А то я не вижу!

Оставаться в доме, где все пропитано жалостью невозможно. Я схватила свою сумочку и выскочила за дверь.

– Ирма! Сумасшедшая! Там же… Вернись!

Лифт не приходил очень долго. Где-то громыхал наверху, гудел мотором…

– Элитный дом, итить…

Лестница оказалось очень крутой, ступенька ударила по ноге и перед глазами пронеслась вся жизнь.

Сильные руки подхватили пеня под спину и колени. Через мгновение я уже лежала на руках незнакомца.

Боже! Что это был за мужчина!

Короткая, очень короткая стрижка. Почти черный ежик волос. Черты лица – хоть картину пиши. Одет от был в спортивный костюм: облегающую майку без рукавов и шорты до колен. А судя по тому, что он не спускался, а поднимался – только что вернулся с пробежки. Почему с пробежки, а не с ночной прогулки? А не знаю. Может, потому что на прогулку не одевают беговые кроссовки и не берут в специальной сумке бутылку с водой…

– Куда нести? – спросил он, словно ничего не случилось.

– Сюда! – Ванеса пошире распахнула дверь и меня внесли обратно в квартиру.

– Игорь, я вам так благодарна! Просто у нас немного…

– Девичник? – хохотнул мой спаситель, укладывая меня на диван. – А знаете, Ванесса, это первый раз, когда у вас… такие гости. Признаюсь, у меня камень с души упал.

Ого! Ваня опешила? Впервые вижу. Какой, однако, интересный мужчина!

– Вы всегда такая строгая, такая… неприступная. Я считал, что вы не живой человек, а мраморная статуя: всегда безупречная и такая… холодная.

Упс! Хоть в тетрадочку записывай. Комплимент вперемешку с сарказмом.

– Королева в восхищении!

– Спи уж, королева! – сорвала на мне злость подруга и пошла провожать невольного гостя.

– Совет недурен, – я поерзала, устраиваясь поудобнее. – Пожалуй, воспользуюсь. Свет выключи! – и провалилась в темноту.

– Выключи свееет! – простонала я через какое-то время.

Голова раскалывалась, во рту воняло, как в бомжатнике. Но никто и не подумал выполнить просьбу.

– Злишься, да? Обиделась?

Открыть глаза оказалось не так просто. Веки отекли, губы, кажется, тоже… Зато теперь я поняла, почему мой крик о помощи остался неуслышанным: в огромной квартире Ванессы кроме меня никого не было.

Свет, который бил прямо в лицо, вырывался в окна – вредная дамочка даже не подумала задернуть шторы, оставив меня на растерзание похмельному утру. Зато рядом, на табуретке, стоял стакан с водой а в крохотном блюдечке лежали таблетки.

«Раствори и выпей. Домой не ходи – дождись меня. Косметика в шкафу. Еда в холодильнике. Или закажи доставку. Ванесса.»

От синтетического вкуса лимонного ароматизатора замутило. И горло. При каждом глотке казалось, что вместе с водой через него проходит комочек наждачной бумаги. Но я стоически выпила все. И отправилась умываться.

Из зеркала на меня смотрело нечто… страшное.

– Шкаф. Косметика.

Наверно, я походила на зомби, кода рылась в ящиках с кремами, тенями, тушью… То, что было необходимо – гелевые патчи для век и маска нашлись не сразу. Зато после процедуры «скорая помощь вашей коже» и чашке крепкого кофе я ожила. Какао было бы лучше, но Ваня терпеть его не могла. И даже для гостей не держала.

Завтрак. Еще одна таблетка. И – спать. Теперь уже по-настоящему, а не в пьяном бреду. На грани сна и яви вспомнился вчерашний мужчина. Игорь, кажется. Интересный экземпляр! Надо будет познакомится поближе.

– Дрыхнешь? – Ванесса выгружала из пластиковых пакетов продукты. Прозрачные контейнеры с готовой едой. Судя по всему, принесла из клуба. Под конец выудила три бутылки пива.

– Издеваешься? – желание сбегать в уборную и как следует пообниматься с холодным белым другом тут же напомнило о вчерашнем.

– Ага, – кивнула Ванесса. – Это тебе за Игоря!

– А это еще кто? – я лихорадочно вспоминала, что же еще натворила кроме, как напилась.

– Уууу, тут еще и амнезия. Ирма, тебе бы к врачу…

– Ну и ладно! – обижаться не стоило, тем более – заслужила.

– Ты что, серьезно ничего не помнишь?

– Габриэллу помню. Бронислава… как ты меня домой тащила, а еще… – видение темноволосого красавца само нарисовалось перед глазами. – Так его Игорь зовут.

– Ага, – Ванесса ракладывала еду по тарелкам. Пиво она убрала в холодильник, чем безумно порадовала – одна мысль об алкоголе вызывала тошноту. – Игорь Иванович Оболенский!

– Князь? – острота ниже плинтуса. Но хоть так.

– Выше бери! Отельер!

– А, ну да, – хмыкнула я.

Похмелье отступило, теперь смертельно хотелось есть. Я пододвинула тарелку с маринованными огурчиками, салатом «Мимоза» и сцапала из контейнера кусок запеченой в кляре рыбы.

– Влезет? – с любопытством поинтересовалась Ванесса.

– Флефет! – ну, я хотя бы попыталась.

Несмотря на уговоры Ванессы посидеть дома еще пару дней, на работу тянуло невыносимо. После визита сестры я боялась за клуб, но опасения были напрасными: все шло своим чередом.

Говорить почти не приходилось: Бронислав оказался на самом деле идеальным работником:

– Вы позволите внести небольшое предложение в организацию работы?

У меня дух захватило, так он был прекрасен в своем белом сюртуке! И алый ему шел… С трудом нашла силы, чтобы кивнуть и мы пошли в мой «кабинет» – помещение, отделенное от общего зала стеклянной перегородкой. Она отрезала шум, так что можно было с комфортом наблюдать, что происходит в клубе.