Низший - 4 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 19

Я запутался. И я хочу закинуть в рот полтаблетки мемваса. Или хотя бы четвертинку серой таблетки.

— Оди…

— Да? — встряхнул я головой.

— Вот гора плуксов. Мы вскрыли гнездо под потолком?

— Вскрывали взрывом? Как в этот раз?

— Что ты! Никогда! А в этот раз мы вообще не при делах — там… Эй! — в паучьем голосе зазвучало возмущение — Я же чуть не проговорился. Слушай, не выпытывай. Иначе меня и остальных точно отправят на окраины у дыр сидеть и плуксов ждать. Веди себя честно.

— Честно? — переспросил я и, дождавшись кивка, предложил — Давай мы сейчас подойдем к тому столу, где мои бойцы рассказы ведут. И спросим сколько раз им задавали вопросы касательно наших будущих планов и внутренних дел. И вот сколько раз они спрашивали — столько раз я пну тебя по харе. Что скажешь? Это ведь честно? Ведь твои благородные пауки не стали бы спрашивать лишнего… Согласен, паук?

— Проехали. Мои фото тебя не заинтересовали, вижу. А там ведь было несколько удачных! Со старыми пауками греющимися у…

— В задницу.

— Ясно — вздохнул тот, сгребая фото и доставая следующие — Вот совсем старые.

Бегло просмотрев толстую пачку, отложил две штуки. Остальные без сожаления закинул в контейнер. Рассмотрев фото, покрутив перед глазами, глянул с обратной стороны, пожал плечами и забросил их к другим, отряхнул руки от пыли.

— Что на последних интересного увидел? Я их недавно отыскал — завалялись в сумке с расходниками. В боковом кармане под тряпками.

— А больше там ничего не завалялось?

— Не. Тряпки, две фото, кусок сухого мяса и чей-то оторванный ноготь с большого пальца ноги. Больно наверное было…

— Наверно.

— Так что интересного увидел?

— Мужика темнокожего — ответил я — С кожей бугристой. Еще нескольких пауков. Радостно танцуют.

— Высокий детина в татухах бугристых? Я тоже в свое время долго рассматривал. А тесак его видал?

— Кто это?

— Кто-то из давно живших пауков. Столько времени утекло. Кто знает теперь? Да как ты и любишь говорить — всем плевать.

— Ну да — ответил я, поднимаясь — Далеко до ближайших торгматов?

— На лифте на два уровня вверх. Потом до упора влево — до стены. Там торговая галерея.

— Ага.

Ткнув Рэка, разбудил орка и сказал передать остальным, чтобы не дергались — скоро буду. Орк что-то проворчал, отвернулся к стене, сжал ладонями израненное пузо и затих. Кивком попрощался с пауком-историком и зашагал к лифту. Глянув назад, убедился, что историк уже позабыл про меня и, прижав к пузу контейнер с бесполезным мусором, заторопился к моим бойцам.

В контейнере труха. И раз там только дерьмо — значит так задумано. Где-то в паучьем царстве есть еще одна подборка фотографий. Куда более ценных. И эта подборка находится в цепких лапках личностей куда поважнее чем клоунская ПауПам.

На последних двух фото танцевал смуглый мужик, чье полное описание я слышал совсем недавно. И слышал не из паучьих уст, а из окровавленной пасти перепуганного болотника.

И болотник описывал не паука. Нет. Он описывал внешность другого болотника. Важного болотника.

Как он описывал?

«Высокий, могучий, смуглый, со стоящим дыбом пучком черных как смоль волос на голове и сплошь татуированным изрубцованным лицом. Он ласково называл свинок „пока-пока“ или что-то в этом духе. Он заставлял болотников танцевать ка-матэ — общий танец с гримасами, воплями и словами на непонятном языке. А еще он клялся, что помнит многое из бывшей жизни».

В точности такой вот мужик и был изображен на фото. Смуглый. Высокий. Могучий. С изрубцованным лицом. С оскаленными в широкой улыбке подточенными зубами. С пучком торчащих вверх черных волос. Танцующий сам — и заставляющий других. На фото несколько пауков довольно слаженно танцевали некий общий танец, стоя при этом посреди удивительно узкого и темного коридора со странно закругленными стенами и потолком.

Спроси кто меня — я был сказал, что они стоят не в коридоре. Они устроили танцевальную вечеринку внутри трубы. И танцуют по колено в зеленоватой воде. А чуть в стороне, на изогнутом склоне стены, виден некий полупрозрачный отросток. Любой, кто увидит подумает, что это ошметок слизи. Я бы тоже так сказал. Но после того, как мы в Зловонке наткнулись на студенистый плотоядный банан с горловыми щупальцами — я так больше не скажу. И не подумаю.

И спроси меня кто из своих — Оди, скажи начистоту, что ты видишь на этих фото? — я бы ответил: танцующего первого вождя Зловонки. Того, кто ласково называл свинок пока-пока и создал знаменитую свиноферму Паму-Пока, что так долго поставляла вкусное и жирное мясо всем желающим.

Вот дерьмо.

Хотя я могу и ошибаться. Мало ли существовало и существует любящих групповые победные танцы высоких и смуглых черноволосых мужиков с изрубцованными лицами? Может их десятки.

А я тут придумываю всякую херню.

Мало ли почему на остальных фотографиях ничего кроме паучьего незамысловатого порно.

Мало ли почему эти две фото обнаружились случайно, до этого годы пролежав под тряпками и ногтями в боковом кармане сумки.

Можно придумать кучу конспирологических теорий. Можно выкинуть всю эту херню из головы. А можно просто подождать и в подходящий момент задать нескучный вопрос нескучным слушателям. И поглядеть на их непринужденно-истеричную или все же равнодушно-непонимающую реакцию.

А пока пойду погляжу на ассортимент предлагаемых в паучьем царстве товаров. Только ножичек и мини-игстрел с собой прихвачу. На всякий случай…

Еще одно доказательство избранности паучьего племени — товары в торгматах. Начать с того, что здесь торгматы в два раза шире городских. В огромных витринах медленно крутятся образцы предлагаемого товара. Всего в галерее я вижу не менее десяти торговых автоматов. Видеть, вижу, а потрогать не могу — расположенную вдоль стены подвесную галерею отделяет от меня висящая над бездной площадка с большой металлической аркой. Над аркой мотается туда-сюда полусфера наблюдения. Еще одна жужжит где-то снизу. У арки стоят лениво облокотившиеся о невысокие перила четыре паука.

Аналог городского центра. Посторонним входам нет. Все жизненные блага — только для своих, только для многолапых трудяг латающих прохудившиеся небесные трубы. А вот банкомат — на этой стороне. Тоже приткнулся к стене, ждет гоблинов желающих оплатить недавний ужин.

— Оди? — один из охранников с той же ленцой выпрямился, сплюнул в бездну чем-то красным.

На мгновение почудилось, что он харкнул кровью. Но судя по улыбающейся румяной харе паук на здоровье не жаловался и выплюнул остатки недопитого. Следом и бутылку пустую швырнул.

Все не могу заново привыкнуть к открытости лиц. Хотя некоторые пауки носят маски и очки — но тут это скорее дань какой-то моде. Или въевшаяся намертво привычка — живут в чистоте, но работают порой и под душем из дерьма льющем из дырявой трубы.

— Так ты Оди?

— Оди — не стал я скрывать.

— Идем — паук поманил меня пухлой лапой, воровато глянул на потолок — откуда как раз отчалила полусфера, с деловитым жужжанием направившись куда-то вдоль стены.

Перестраховываться я не стал. Молча кивнул, прошел по решетчатой платформе, круто свернул, перебрался через перила, повисел минут на верхней перекладине веревочной лестницы, по сигналу спустился чуть ниже, дотянулся до соседней лестницы и уже по ней поднялся обратно на платформу — с другой стороны контрольной арки. Подмигнувший мне паук сообщил:

— У тебя двенадцать минут сумрака, гоблин. И да — уважаю. Реально уважаю, чувак. Знатно вы свинопасов порубили. Мы тут целой толпой на верхней галерее стояли и плывущие по желобу трупы считали. Уважаю.

Еще раз кивнув, я потопал к торгматам, искренне надеясь, что они не станут возмущаться, когда к их чистеньким небесным сенсорам прижмется грязный гоблинский палец…

Если вообще прижмется — вдруг нам такого товара не надо? Мы гоблины народец придирчивый. И пусть у меня на счету четыре с лишним тысячи солов, это не значит, что я стану их спускать на всякую ер…