Выбери любимый жанр

Час отправления (Сборник рассказов) (СИ) - Бадевский Ян - Страница 7


Изменить размер шрифта:

7

Послание.

Конечно, все об этом слышали. Текст Послания изучают школьники на уроках истории.

ЖИТЕЛИ ЗЕМЛИ, МЫ ВЫНУЖДЕНЫ ПРЕРВАТЬ ВАШ ВОЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ, ПОСКОЛЬКУ ОН ВНОСИТ НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ КОРРЕКТИВЫ В НАШИ ИССЛЕДОВАНИЯ. ЗАПУЩЕННЫЕ ВАМИ АППАРАТЫ БУДУТ ВЫВЕДЕНЫ ИЗ СТРОЯ НА НЕОПРЕДЕЛЁННОЕ ВРЕМЯ. ПРИНОСИМ СВОИ ИЗВИНЕНИЯ ЗА КРАТКОСРОЧНЫЕ НЕУДОБСТВА.

Вот и весь текст.

Замораживатели извинялись за то, что предотвратили ядерный Армагеддон.

Все ракеты и успевшие отделиться от них боеголовки замерли, вмонтировавшись в небеса на сто лет.

Краткосрочные неудобства.

За эти годы мы освоили Луну и Марс, заселили орбиту, привели в порядок экологию на планете. Мы закрыли атомные электростанции, научились по максимуму использовать возобновляемые источники энергии. Продлили человеческую жизнь до двухсот лет. Победили голод, справились с раком. Мы использовали шанс, дарованный нам свыше.

Но мы понимали, что однажды пришельцы скроются среди звёзд. И машина войны вновь оживёт. Что нам оставалось делать?

Развиваться.

Строить убежища.

Готовить пути отступления.

— Значит, мы им помешали, — сказал я.

— Вроде того, — грустно улыбнулся собеседник. — Контакт наладился. Пришельцы отправили к нам своего представителя, который иногда отвечал на наши вопросы. Если считал нужным.

— Но его же никто не видел, — уточнил я, вспоминая школьную программу.

— Его облик нам неведом, — подтвердил мужчина, делая очередной глоток. — Замораживатель построил своё посольство на Вануату. За час. Оттуда он общался с земными правительствами по секретным каналам. Ему вообще не полагалось знать о существовании этих каналов, если честно. А он знал.

Ракета стремительно уменьшалась в размерах.

Наверное, мы похожи на туристов, решивших посетить собственные похороны. Или жильцов многоквартирного дома, оживлённо беседующих на руинах своих квартир. Посмотрите, какая прелесть. Смертоносный механизм, несущий забвение всему, что мы привыкли видеть, слышать и осязать.

Через неделю эти долины станут радиоактивным пеплом.

— Где вы собираетесь укрыться? — спросил я.

Мужчина хмыкнул.

— Нигде.

Я застыл с поднесённой к губам чашкой.

— В смысле?

Он посмотрел мне в глаза.

— Я собираюсь сгореть вместе со своей планетой.

Это откровение выбило меня из колеи. Я впервые встретил человека, решившего добровольно уйти из жизни. Так уйти из жизни. Мне сложно такое понять.

А затем меня посетило озарение.

— Сколько вам лет?

Мужчина отставил полупустой стакан. Кубики льда, плавающие в коктейле, почти растаяли.

— Сто шестьдесят семь, — последовал невозмутимый ответ. — Думаю, вы и так догадались.

Я понял, почему мне так знакомо это лицо.

Передо мной сидел человек, первым нажавший кнопку.

Июль 2017

Пиктограммы

1

С Никитой я познакомился в 2046 году.

Тогда я не умел читать, но это ведь никого не удивляет в наше время. Буквоеды стали высшей кастой, отделившейся от обычного общества потребителей. А тогда их, знаете ли, презирали. Ни во что не ставили. Вот кто сейчас метет улицы или работает грузчиком? Или помидоры в парниках собирает? Правильно, роботы. Тогда мы думали, что буквоеды — вымирающий вид. Как трактористы в загибающихся колхозах…

В каждом классе есть изгой.

Едва Никита переступил порог кабинета, я понял — вот он. Тот самый парень, над которым все будут издеваться. Он пройдет все круги ада — от порции еды, отобранной в столовой, до выброшенного в мусорный бак портфеля.

Я помню, как прозвенел звонок, и классная втолкнула робкого мальчишку в класс. На его лице играла застенчивая улыбка. Никита носил очки в тонкой оправе, а школьная форма сидела на его угловатой фигуре несуразно. Весь он был… недоразумением. Тощим, длинноволосым, не приспособленным к жизни. Это было сразу понятно.

Класс притих.

— У вас новый ученик, — сказала Раиса Степановна. — Никита Свиридов. Помогите ему тут… освоиться.

— Поможем, — донеслось угрожающее гудение с задней парты. Это был Батон, разумеется. — Не сомневайтесь, Раиса Степановна.

Хрустнули разминаемые суставы.

Классная проигнорировала этот звук.

И обвела кабинет зорким взглядом. Эта потрепанная жизнью разведенка высматривала место. Ей нужно было посадить новенького. Я обреченно вздохнул, потому что единственным пустующим стулом был тот, что стоял рядом со мной.

— Подвинься, Иванов, — приказала Раиса Степановна. Лет сто назад она поправила бы очки, но сейчас учителя носят контактные линзы. Или дешевые импланты, взятые в кредит.

Я убрал портфель.

— Садись, Никита, — классная участливо положила руку на плечо паренька.

Новенький двинулся по проходу между первым и вторым рядами. И тут же споткнулся о чью-то ногу. Раздался дружный хохот. Никита чудом удержал равновесие, сделал несколько шагов и сел рядом со мной.

— Извините, Елена Егоровна, — обратилась классная к молодой учительнице с короткой стрижкой. — Продолжайте занятие.

Шел урок математики.

2

— Буквоед!

Кто-то выкрикнул это слово, сейчас уже не помню, кто именно. Да и неважно это. Важно другое.

Клеймо.

Еще вчера ты был новичком, к которому присматривались. Пытались прощупать слабые стороны. Понять, как тебя использовать. Стоит ли с тобой дружить? Примкнешь ли ты к одной из группировок? Или займешь место в самом низу пищевой цепочки?

А сегодня ты — буквоед.

Каста неприкасаемых.

Тебя пометили маркером, поставили на полочку. Кто-то поднимется по твоей голове на ступеньку выше. Кто-то вырастет в глазах окружающих, поливая тебя грязью.

Так устроено школьное сообщество.

Нужны годы, чтобы это осознать и переварить. Годы, чтобы ужаснуться. И как-то смириться с тем, что ты вращал маховики этого механизма, перемалывающего тебя же.

— Буквоед-говноед!

Компания подростков прошла мимо Никиты, сидевшего на деревянной скамейке с планшетом в руках. Паренек весь съежился, втянул голову в плечи. Видимо, он привык к такому отношению. Интересно, сколько школ он поменял, прежде чем появиться у нас?

Я приблизился к новичку.

Заглянул через худенькое плечо и увидел значки. Точнее — буквы. Маленькие букашки, пробравшиеся в экран и выстроившиеся там плотными рядами.

Никита читал.

Ощутив мое присутствие, он повернулся. Наши глаза встретились. Что я в них увидел тогда? Страх? Или желание понять? Никита Свиридов смотрел на меня и ждал реакции. Для него это было важно, ведь мы сидели за одной партой. Скованные одной цепью. Весь год.

Пересесть я не мог.

Мне было некуда пересаживаться. Никто не будет общаться с буквоедом, понятно же.

Теперь и на меня легла тень неприкасаемости.

— Что ты делаешь? — спросил я.

Вопрос был глупым.

Тупым.

Передо мной сидел отброс, читающий электронную книгу. Зачем ему вообще взбрело в голову это делать? И куда смотрели родители? Его же затопчут в школе. Ему конец. Я смотрел на Свиридова и понимал, что этот парень долго в моем классе не протянет.

Вышло иначе.

— Это книга, — пояснил Никита.

И добавил после затянувшейся паузы:

— Интересная.

Прозвенел звонок.

3

Самое страшное для новичка — выделиться. Показать, что ты в чем-то лучше остальных.

Никита был лучше нас во всем. Предметы, в которые я углублялся, словно в непроходимые джунгли, давались ему с легкостью. Новичок быстро затмил «топовых» ботаников. Не думаю, что он сделал это специально. Просто он был умнее.

Я начал извлекать определенные выгоды из нежданного соседства. Ну, сами понимаете. Никита мог просто взять мой планшет, в несколько кликов отредактировать домашнее задание и превратить убогую «шестерку» в твердую «десятку».

7
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело