Отдельное поручение (Повесть) - Двоеглазов Владимир Петрович - Страница 3

Я не согласился с данным предложением. Дело в том, что р. Итья-Ах имеет в своем течении многочисленные повороты и петли, и следовать вдоль нее, согласуясь с руслом, было бы очень затруднительно; ко всему — река имеет множество ответвлений в виде стариц и проток, которые не всегда возможно отличить от основного русла и обследование которых по предложенному тов. Кобенковым плану отняло бы массу времени, а быть может, потребовало бы даже возвращения в дер. Ёган для дозаправки.

Между тем еще в порту, в беседе с представителем сплавной конторы тов. Береженцевым, мной было выяснено, что последний неоднократно выезжал на шлюпке типа «Обь-М» с мотором «Вихрь-М» от дер. Ёган до поселка Итья-Ахского сплавучастка (с целью поохотить-

ся), затрачивая на это около 20 часов чистого времени (т. е. без учета времени, отведенного на ночлег, на охлаждение мотора и др. остановки в пути). Произведя в уме приблизительный подсчет, я пришел к выводу, что искомый сплавучасток должен находиться выше избы Хорова, но несколько ниже юрт Лозямова, и, учитывая вышеизложенное, предложил командиру, не возвращаясь к устью р. Итья-Ах, более детально обследовать квадрат в указанных мной пределах, подчеркнув при этом, что искать первоначально следует не поселок, который может находиться на залесенном берегу и быть нами не замечен вследствие этого, а именно вообще лесозаготовительный участок, т. е. массовые вырубки и трассы вывоза леса, и по ним уже искать поселок. К моему мнению присоединился и второй пилот тов. Истомин.

Командир, однако, в резкой форме выразил недоверие к предложенному мной контрплану и, не сообщая мне и членам экипажа о принятом самостоятельно решении, снизился до высоты менее 100 метров и пошел вдоль русла р. Итья-Ах в сторону юрт Лозямова. В течение 15–20 мин. он кружил над небольшим участком реки, бросая машину из стороны в сторону, то и дело утыкаясь в тупики стариц и выходя на второстепенные протоки. Я вновь разъяснил командиру, что поселок может находиться не на самом берегу, а на некотором удалении от реки, ввиду чего мы рискуем, пройдя мимо него по руслу, не обнаружить строений, тем более, если от воды их будет отделять высокий лес, характерный для данного региона. Лишь убедившись в своей неправоте, командир решил последовать моему совету.

Далее докладываю, что расчет оказался верным: пересекая квадрат в различных направлениях, мы вскоре обнаружили трассу вывоза леса. Командир повел машину вдоль трассы, однако последняя через несколько минут уперлась в стену кедровой рощи: тут, очевидно, было дальнее плечо лесоповала. Тов. Кобенков развернул машину и последовал вдоль этой же трассы, но в противоположном направлении. Уточняю, что трасса с воздуха просматривалась хорошо на всем своем протяжении, так как имела характерное песчаное, либо глино-песчаное покрытие. Командир повел машину вдоль одной из ветвей раздвоившейся трассы, однако и последняя также раздвоилась, а еще через несколько минут мы опять уперлись в стену рощи.

Видя бесплодность наших дальнейших поисков, я предложил командиру избрать за ориентир одно из множества располагавшихся внизу озер и от него следовать расширяющимися концентрическими кругами. Тов. Кобенков принял мою точку зрения, и, едва начав четвертый круг, мы, наконец, обнаружили поселок. Далее сообщаю, что вертолетная площадка располагалась в двух километрах от поселка. На песке, покрывавшем площадку, видны были три симметрично расположенные вмятины — следы посадки вертолета Ми-6.

Обстоятельства розыска Итья-Ахского сплавучастка доложены мной столь подробно по той причине, что старший следователь прокуратуры города тов. Хомяков, отбирая у меня объяснение по поводу трагического случая, выразил, как мне показалось, сомнение в правдивости моего рассказа, а именно: как я мог, будучи уроженцем дер. Кыши, затем охотоведом в течение пяти лет в дер. Ёган, а затем в качестве участкового инспектора обслуживая этот участок, — как я мог в таком случае не обнаружить сплавучастка без поисков и метаний и не указать сразу экипажу вертолета местонахождение поселка. В осторожных выражениях тов. Хомяков пытался выяснить, не сознательно ли я ввел в заблуждение экипаж, заставив его бесцельно кружить в заведомо известном мне районе. Какую цель преследовал при этом тов. Хомяков, мне остается лишь догадываться, однако свою вину я признаю полностью. Она состоит в том, что в отношениях с тов. Береженцевым, с администрацией аэропорта, а затем и с экипажем вертолета я допустил беспринципность и преступную пассивность, что прямо или косвенно привело к трагедии. Если бы вертолет был получен нами утром и тов. Береженцев, как подобает, вылетел с нами, трагедии, я уверен, не произошло бы. Что же касается старшего следователя прокуратуры, то он, как представляется, прав, вменив себе в обязанность отра-

ботать все версии, которые, по его внутреннему убеждению, так или иначе могли привести к трагедии, однако при этом он обязан также учесть и добросовестно зафиксировать все подробности, представленные ему очевидцами. Но когда я, прочтя написанное с моих слов объяснение, указал, что зафиксированы отнюдь не все подробности, в частности перипетии, связанные с розыском поселка, тов. Хомяков заявил, что последние не играют никакой роли, так как не проясняют существа дела. Такая позиция старшего следователя противоречит УПК и противоречит логике вообще: как же не проясняют, если тов. Хомякова, по его словам, интересуют именно те причины, в результате которых затянулся розыск поселка сплавщиков?

Далее докладываю, что еще до захода на посадку, во время кружения в поисках посадочной площадки (как я уже докладывал, она располагалась в двух километрах от поселка), меня насторожил тот факт, что в поселке не видно людей. Я обратил на это внимание командира, однако тов. Кобенков заверил, что рабочие днем находятся на делянах в лесу и явятся вечером.

Перед посадкой я спустился в грузовой отсек. Л-нт Ледзинская сидела на откидном сиденье, а перед ней на коленях (ввиду высокого роста) стоял бортмеханик тов. Букреев и протирал ваткой лоб и виски л-нту Ледзинской. Лицо л-нта Ледзинской было безжизненно бледным. Я взял ее кисть проверить пульс, однако в вертолетной тряске и грохоте пульс не прощупывался. После производства посадки мной совместно с тов. Букреевым л-нт Ледзинская была извлечена из вертолета на свежий воздух, где ей сразу значительно полегчало.

Пилоты также вышли из машины, и тут тов. Кобенков неожиданно доложил, что ждать может не более 10 минут, так как в противном случае они не успеют долететь до города засветло; допуска же на ночной по-

лет тов. Кобенков, с его слов, не имел. Я указал командиру, что вертолет мог бы переночевать в дер. Ёган, где я берусь силами народной дружины организовать ночную охрану машины, но командир пояснил, что утром их машина должна встать на форму, т. е. на профилактический техосмотр с переводом на зимнюю смазку, в связи с чем он перед вылетом сюда якобы получил категорический приказ вернуться сегодня в порт. Иными словами, как пояснил тов. Кобенков, не может быть и речи о том, чтобы ждать, покуда я и л-нт Ледзинская сходим в поселок, а затем вернемся обратно и решим, оставаться ли нам здесь или же лететь обратно.

Вынужден признать, что в данном эпизоде я проявил мягкотелость, недопустимую для офицера милиции. Я был обязан, не взирая на схоластические рассуждения тов. Кобенкова, со всей серьезностью указать, что свое задание — доставить нас на Итья-Ахский сплавучасток — экипаж, в сущности, еще не выполнил, так как не знает даже, куда мы сели, и тот ли это поселок.