Оно: всё впереди (СИ) - "Ira_Jones" - Страница 109

«Под нормальным мужиком он имеет в виду бесполого клоуна?» усмехнулась про себя девочка.

— Это дом старушки. Откуда тут домкрат? – шмыгнула она носом. Мужчина повернулся к ней и выпрямился во весь рост.

Марш сжалась, словно его пузо сейчас задавит её.

— Ну ничего. Думаешь, это меня остановит? За те деньги, что за тебя выделит правительство, я куплю себе столько выпивки, что...

— Лопнешь? – закончила за него Марш. Тот окинул её презренным взглядом и поднял руку. Девочка сразу отвернулась, рефлекторно готовясь принять удар, но его не последовало.

— Не провоцируй меня, Беви. – сказал он. Марш сразу поняла, что уменьшительно ласкательное прозвище, он услышал от тёти. Та знала, насколько сильно племянница его не любит. — Тебя сейчас некому защитить.

— Мой опекун приедет и подаст на вас в суд! – выпрямилась она, выпячивая вперёд грудь. Но толстяк лишь усмехнулся на её угрозы.

— Это мы можем подать на него в суд, за то, что он оставил несовершеннолетнего ребёнка одного. Думаешь, я не знаю твои права? Ошибаешься.

Он оттолкнул её и вышел из кладовой. Девочка последовала за ним, не желая оставлять такого типа одного в доме, где полно хрупких и старых вещей. Они спустились на первый этаж. Сары там уже не было, и Беверли предположила, что та направилась в местный магазин за очередной порцией пива. Очень странно, что при таком употреблении дрожжевого напитка, женщина оставалась худой и скукоженой. Хотя, тут уже мог играть возраст. При этом на голове Сары не было ни одного седого волоска. Локоны, которые хоть и висели, словно пакли, были рыжими, как у самой неудачницы. Ей никогда не нравилось, что из-за этого факта все сразу понимают, что они родственники.

Боб вышел на улицу и направился прочь со двора. На его удивление, друзей Марш не было, и мужчина с облегчением вздохнул, так сильно ему они надоели. Беверли же, наоборот, начала нервничать. Куда они могли деться? Ведь неудачники обещали ждать её снаружи. Толстяк направился прямо к дому Денбро. Девочка смекнула, что он хочет попросить у соседей домкрат. Но останавливать его не было смысла.

Мужчина поднялся на крыльцо и громко постучал. На секунду могло показаться, что петли не выдержат такого натиска. Дверь открылась и на пороге показался Джорджи. На нем была майка с короткими рукавами, оголявшая откушенное на руке место. Боб опешил, увидев такую картину.

— Пацан, тебе не говорили, что Хеллоуин давно прошёл?

— Простите? – не понял малыш намёка. — Вы кто?

— Сосед твой.

— Я вас не знаю.

— Прекрасно. Я тебя тоже. – раздраженно ответил толстяк. — Родители дома? Отец например.

— Нет.

— Так, ладно. У тебя есть домкрат?

Джорджи немного повернул голову и увидел за спиной незнакомца Беверли. Мальчик уже хотел открыть рот, чтобы поздороваться, но та отрицательно замотала головой, прикладывая указательный палец к губам. Денбро младший сразу понял, что это значит.

— Домкрат? А это что? – наигранно спросил он, вновь поворачиваясь к толстяку.

— Так, всё ясно. Бывай. – он захлопнул дверь, и послышался приглушённый стук, означавший, что Джорджи упал. Мужчина и ухом не повёл. Он развернулся и чуть не вырезался в стоящую перед ним Беверли.

— Ну что? Нет домкрата? – провокационно спросила та.

— Если сейчас же не исчезнешь, поедешь в другой штат в багажнике.

Он толкнул её своим животом и направился вниз по улице.

— Ты куда?!

— В магазин. Так что, собирай чемоданы. Через два часа выдвигаемся. – ухмыльнулся он, не оборачиваясь. В горле девочки встрял ком. Всего два часа. Этого не хватит до приезда Пеннивайза. Даже до вечера недотянуть. И Марш это понимала. Она села на холодный асфальт, смотря вслед Бобу, который спускался вниз по Джексон стрит.

Холодный ветер нёс последние сухие листья, некогда висевшие на деверьях. Осень практически кончилась, уступая место крайне неприятной зиме, которая окутывала Дерри на целых три месяца. Только снега не хватало. Впрочем, и до него не много осталось. Улица была пуста. Словно, город вымер. Джорджи так и не вышел из дома. Видимо, отвращение к новому «соседу» перебороло любопытство. И Марш ничуть его за это не осуждала.

— Он стукнул кулаком об стол, крича, что призрак вновь пришёл. – тихо шептала про себя девочка. Тут сзади послышался звон колокольчика. Такой был на новом велосипеде Майка, которым он предупреждал пешеходов о своём присутствии. Марш вскочила с земли и обернувшись, увидела едущих к ней навстречу друзей.

— Беверли! – Бен вырвался вперёд и остановился рядом с подругой. Внутри стало как-то теплее.

— Вы где были?? Боб ушёл в магазин за домкратом!

— Не страшно! – спрыгнул с велика Стена Тойзер. — Думаю на ближайшие восемь кварталов, он не найдёт подходящего магазина.

— О чем это ты? – не поняла девочка.

— Мы объехали город и поменяли все таблички магазинов с «открыто» на «закрыто». – гордо сказал Каспбрак. — Моя идея, кстати.

— П-п-прости, что не предупредили. – виновато опустил глаза Билл. — Мы предвидели, что он зах-х-хочет купить домкрат.

— Маленькие гении. – улыбнулась девочка. — Осталось часов восемь, примерно до возвращения Пеннивайза.

— Мда. Всего то... – закатил глаза еврей. ***

Красная машина двигалась по пустой дороге. Солнце уже начало садиться за горизонт. С двух сторон распластался густой сосновый лес, словно поневоле заставляя двигаться только в одном направлении. Было тихо. Очень тихо. Радио не играло, а журналистка молча сжимала руль. За три часа пути она так и не сказала ни слова. Но Пеннивайза это не особо волновало. Ему нравилось молчание девушки. Быть может, она вообще не затронет тему письма и не станет возвращаться к ней никогда.

Клоун просто смотрел в окно. Его завораживал лес. Что-то загадочное скрывалось там. В густых дебрях никто не услышит твоих криков. Лишь птицы, которые разлетятся в разные стороны, оставляя тебя в полном одиночестве на растерзание самым страшным кошмарам. На секунду, монстр спросил себя, почему он не поселился в лесу? Там не так мокро и грязно, как в канализации. Не то, чтобы он копировал Каспбрака, вытирающего медицинской салфеткой всё, что движется. Но теперь, уют стал играть для него немного иную роль. В доме, где он жил с Беверли, не было грязи, сырости и плесени. Можно было ходить где угодно, не боясь провалиться в очередную лужу или отходную яму. А это даже монстру не очень приятно.

Клоун облокотился головой на спинку кресла, прикрыв глаза. На лице распласталась улыбка. Скоро он приедет и расскажет неудачникам, как добыл деньги. Странно, но ему хотелось этим поделиться. А ведь раньше ему в качестве компании хватало самого себя.

Глаза начали заплывать. Сон охватывал монстра, уводя голод на второй план. Мысли затуманились, блаженно растворяя разум. Ему даже показалось, что он не в машине, а дома, на диване. Всё было так тихо. Так мирно.

Резкий толчок вывел его из этого состояния. Звук тормозивших колёс резал уши. Пеннивайз впечатался лицом в лобовое стекло. Он попросту забыл пристегнуться. Мысли смешались в кашу. Дыхание участилось. Клоун не понимал, что случилось. Из носа потекла струйка крови, пачкая стекло авто. Он оторвал тушку и смачно откинулся обратно на сидение. Сидевшая рядом Фостер дрожала, сжав руль и быстро дыша. Страх девушки заставил монстра почувствовать себя немного лучше. Он повернулся к ней, не понимая, что случилось. Машина стояла посреди дороги. Фары работали, освещая впереди что-то крупное, лежащее на асфальте.

— Шарлота? – осторожно спросил он, держась за нос.

— К-кажется, я кого-то сбила... – заикаясь, прошептала Фостер, не отводя взгляд от дороги. Пеннивайз выдержал паузу, в надежде, что она ещё что-то скажет. Но девушка лишь тряслась, неотрывно смотря в лобовое стекло. Монстр понял, что надо брать ситуацию в свои руки. Он вышел из машины, придерживаясь за ушибленное место. В свете фар чётко виднелся силуэт, лежащий на земле. В покалеченный нос ударил запах крови, так хорошо знакомый чудовищу. Он стремительно направился к цели и с каждым шагом слюни подступали ко рту, норовя вылезти и потечь по подбородку. Прямо перед ним валятся олень. У животного была сломана нога, кость торчала, проделав в мясе знатную дыру. Он жалобно скулил, издавая непонятные звуки, и дёргая здоровыми ногами, пытался встать. Пеннивайз не испытывал к существу никакой жалости. Лишь голод. Если бы не журналистка, он бы сожрал зверя прямо посреди пустого шоссе.