Чернолунье — Свобода для заключённого (СИ) - "Dir Blake" - Страница 78

Старая привычка.

— Напугала, — он облегчённо вытер пот со лба. — У меня чуть сердце в пятки не упало! Ты из монастыря? — спросил он, заметив темноте её юбку и ленточку на шее. — Новенькая? Не встречал тебя раньше.

Лилит молчала. Она вроде бы и «новенькая», а вроде и не совсем. Она не хотела задерживаться в приюте. Если она останется, обязательно к кому-нибудь привяжется. Люди снова пострадают.

— Понял, — кивнул он и отошёл к самодельному ящику возле магазина, где он торговал. Что он там себе «понял», Лилит не знала. Ей вдруг припомнились слова Дая сегодня утром:

…если бы ты молчала — смогла бы кого-нибудь очаровать…

Лилит заскрежетала зубами. Вот дурак! Взял и бросил её! Она, вроде бы, и не так часто открывала рот, чтоб он успел от неё устать!

— Ты ведь идешь на фестиваль? — спросил мальчик, копаясь в ящике. Он был примерно того же возраста, что и Лилит, может, чуть старше и довольно хлипкого, даже хрупкого телосложения. Одежда пажа обтянула его худую фигуру с не очень-то надёжной спиной. Лилит рассеяно подумала, что наверняка Дай выглядел так же, когда убил тех людей. — Негоже красивой девушке ходить без венка на Празднике цветов, — с уверенной улыбкой заявил он, скрывая смущение и, прежде чем Лилит что-то поняла, водрузил ей на голову цветочный венец. — Меня, кстати, Мика зовут.

Лилит удивлённо моргнула, машинально потянув руки к инородному предмету. Её пальцы коснулись тугого переплетения тонких стеблей. Они были шероховатыми, точно с них что-то срезали, а лепестки бутонов — нежные, шелковистые.

Розы! А колючки спилили.

— Стой, — сказал Мика, перехватывая её ладони. — Помнёшь же.

Внимательные карие глаза мальчика всматривались в её лицо, и Лилит отчего-то смутилась, отвела глаза в сторону.

— Розы — королевы цветов, — воодушевлённо сказал он, всё ещё удерживая её холодные руки. — А жёлтые розы на языке цветов говорят о дружеских чувствах, — самодовольно пояснил мальчишка. Он радовался, что зачастую бесполезные уроки отца-флориста, наконец, пригодились. — Тебе очень идут.

— Стоит только отвернуться, так ты уже другой девчонке глазки строишь! — насмешливо-раздраженно сказала Эмма, выходя на свет. Она всё же решила распустить свои рвано стриженые до плеч волосы. — Смотрю, ты с Лилит уже спелся.

— Ничего я никому не строю! — насупился Мика. — Это жёлтые розы! жёлтые!

— Да что ты всё заладил! — Эмма ткнула пальцем ему в грудь. — Красных мне найти не хочешь?

— Не хочу! — огрызнулся он, скрестив руки на груди. — Тебе и не пойдут. Лицо больное деревенское. Твой удел — ромашки.

— Чего?! — возмутилась девчонка, схватив его за ворот рубашки. — Сам деревенщина!

— Не кричите, — сказала Ники, похлопав Эмму по плечу. — Люди уже на вас косятся.

Прохожие и правда шли, обходя их стороной и кидая подозрительные неприязненные взгляды.

— Это он виноват, — проворчала Эмма, выпуская его.

Надменно фыркнув, Мика поправил на шее галстук.

— Тем более, — хитро блеснула глазами Эмма, положив руки на плечи Лилит. — У неё уже кое-кто есть…

Лилит поперхнулась воздухом. Снова она за своё.

— Враки!

— Не «враки», а прописная истина, — тоном учительницы, разъясняющей непослушному ребёнку очевидные факты, сказала Эмма. — Ты знаешь того аристократа-посла-телохранителя-гриса? — обратилась она к опешившему Мике.

— Леруш? Ну, и?.. — угрюмо отозвался он.

— Это он привел к нам сегодня Лилит! Я впервые видела его так близко, — энергично затараторила она. — Такой красавчик!

— До меня доходили дурные слухи о нём, — задумчиво произнес Мика и посмотрел на Лилит. — Он ведь ничего тебе не сделал?

— Нет, — покачала головой Лилит.

— Ты слышала, что о нём говорят? — встревоженно спросила Ники, заглянув ей в глаза.

— Да, — односложно ответила Лилит, бессмысленно взглянув на девочку.

Когда Лилит узнала всё от старого пастора, то не почувствовала ничего, кроме жалости. Ни страха, ни ненависти, лишь жалость. Дай натворил дел, но узнав, в чём причина таких поступков, Лилит больше не могла его осуждать. Да и не осуждала никогда. У всех в этом мире хватает своих грехов и секретов.

Атмосфера фестиваля со своей бойкой музыкой, яркими огнями и танцами захлестнула Лилит с головой. Увлекаемая хороводом танцующих, смеющихся, радующихся жизни людей, она впервые почувствовала себя по-настоящему счастливой. Спрятав в сердце тихую грусть о Дае, о проклятье и своей судьбе, Лилит позволила себе побыть обычной девочкой, уверенной в светлом завтрашнем дне.

Ⅷ

Материк Алькор, королевство Алнаир, г. Гиансар,

Трущобы, квартал немёртвых

В трущобных кварталах как всегда было тихо. Обманчиво тихо.

Эта тишина была сродни затаившейся голодной собаке: стоит повернуться спиной — вцепится в глотку, и пикнуть не успеешь.

Вечный гнилостный туман полупрозрачной дымкой окутывал улицы. Запах смерти и пепла вгрызался в ноздри как червяк, скользкий, упрямый и гадкий.

Дай шёл быстро, засунув руки в карманы и вжав голову в плечи. Он старался не смотреть по сторонам, откуда-то и дело ловил на себе скользкие взгляды.

Его приметная внешность была известна как среди обычных горожан, так и в уголовных кругах. А там он наделал шума.

Он никогда бы сюда и не приходил, будь его воля, но миссия была важнее. Теперь на кону стояла не только его свобода, но и безопасность Лиама, Шеллы, Рэйки, ведь в замке объявился предатель, работающий на секту Регул. Кто-то сливает информацию и даже вооружение. Но кто же сообщил о предателях?

Дай услышал из-за угла переулка женские крики и хохот. Стараясь не смотреть в ту сторону, юноша потянул на себя дверную ручку облезлого кабака.

Подозрительно тихо и пусто было внутри. Стоило ему войти, двое пьяниц в потрёпанных одеждах, больше напоминавших лохмотья, встали со стульев и направились к выходу.

Дай затылком почувствовал их косые недобрые взгляды. Нахмурившись, он побрел вперёд.

За обширной пошарпанной стойкой протирал бокалы низкорослый коренастый человек. На нём был старый, потерявший цвет коричневый фрак. Длинная рыжая борода ровно лежала на его толстом брюшке. Зелёные глаза в обрамлении медных ресниц хитро сощурились, завидев Дая.

— Я ждал тебя, Даймонд… нет, — скрипуче поправился он. — Ищейка…

— Я тоже не рад встрече, Гектор Зиртшейн.

Торговец информацией. Жадный, бескомпромиссный торгаш, хозяин захолустного кабака, живое воплощение человеческой алчности — такие прозвища он носил.

И с ним Дай пришёл торговаться. Лучше Гектора-собирателя сплетен нет никого. Этот человек всё про всех знает, но никто так и не раскусил — откуда. Ходили слухи, якобы он непризнанный сын влиятельного аристократа и подзаборной куртизанки, и он (Гектор) унаследовал сильные магические гены от отца. Возможно, именно с их помощью он может следить за всеми и везде.

Гектор осклабился.

— Зачем же ты пришёл на этот раз? — растягивая гласные, спросил он. — Это место кишит бандитами, жаждущими поквитаться с тобой и всеми богачами. Да и ты, наверное, забыл: прошлый раз обошёлся тебе очень дорого.

Да. Дай отдал нечто дорогое ему. Этот торговец информацией не так прост. Он продает информацию не за деньги, а за вещи. Вещи, владеющие памятью. Они могут выступать в роли магических катализаторов — как камни, трость Дая или револьвер Лилит — но, в отличие от них, гораздо более редки и ценны. Они хранят самые ценные воспоминания владельца, частицы его души. Некоторые люди даже умеют в них заглядывать.

Три года назад Дай отдал такую вещь за информацию о местонахождении базы выживших после «трагедии» революционеров. И к чему это привело.

— Я помню, — процедил он. — А теперь ближе к делу. Я пришел не наше прошлое вспоминать.

Бородач усмехнулся.

— Кто предатель «замка»? — напряженно спросил Дай, внимательно всматриваясь в лицо карлика. Но выражение лица того даже не дрогнуло, такое же хитро сощуренное.

— Но-но, — Гектор покачал указательным пальцем. — Оплата вперёд.