О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 86

От этой мысли Бан-Ри замешкалась и ее коса, прыгавшая по плечам и спине, покрылась инеем. Имперка припустила в лес, петляя между деревьями, и лихорадочно соображая. Меч валялся на земле никем не востребованный, тем не менее, Бледная Леди не пожелала его забрать. Может, не тот меч? Это вряд ли. Кюр говорил, что его забрал Ра’джирр, а при коте другого клинка не было. Тогда почему?.. Бан-Ри вспомнила: Эйса писала, что Кюр взял меч с алтаря, и после этого начались все странности. Имперка вылетела обратно на поляну, обежала алтарь и повернулась спиной к трилиту, а лицом к лесу, чтобы не держать врага за спиной. Бледная Леди все еще была там, за деревьями – Бан-Ри видела ее светящийся силуэт.

На алтаре имелось нечто, похожее на старинную стойку для оружия. Недолго думая, Бан-Ри бросила свой топор на камни и взяла меч обеими руками. Рукоять была прохладной на ощупь, зато лезвие – обжигающе ледяным, женщина ахнула от неожиданности, когда коснулась его. Бледная Леди показалась на тропе из леса, медленно и неотвратимо приближаясь к алтарю. Ждать больше не следовало. Надеясь изо всех сил, что это подействует, Бан-Ри всунула клинок в держатели и отпрыгнула за среднюю каменную арку. С длиной прыжка она явно переборщила, едва не свалившись в озеро. Когда имперка, с трудом удержавшись на суше, подняла голову, кроме нее у алтаря никого не было. Никого живого – померший каджитский разбойник валялся тут же.

Все еще не веря, что все оказалось так просто, Бан-Ри медленно вышла на середину полянки, огляделась, прислушалась и перевела дух. Правда, она еще ощущала чужое присутствие – Бледная Леди никуда не делась. Тварь где-то здесь, стережет свой проклятый ножик. Но теперь она не стояла между Бан-Ри и главным сокровищем Фростмира – Словом Силы, начертанным на Стене.

Как и в прошлый раз, оно вытеснило из ее восприятия любые аспекты жизни: звуки, запахи, то, что имперка могла увидеть и пощупать. Все это на время перестало быть, осталось только Слово. И Бан-Ри узнала его всем своим существом.

Хотелось спать. Бан-Ри с трудом подавила желание спуститься вниз, найти место с травкой помягче и заснуть на века. Почему на века, она не совсем понимала, но в голове сформировалась именно эта фраза. Женщина потрясла головой, с силой потерла лицо ладонями и даже попрыгала немного на месте, чтобы взбодриться. Отдохнуть-то тут можно, даже если бандиты сверху сюда сунутся, в лесу полно укромных местечек. Вот только пожитки ее, что остались без присмотра...

Бан-Ри подошла к лестнице вниз, но потом узрела дверь в стене, которую почему-то раньше не заметила. Она отворила ее и заглянула в помещение. Нижняя его часть была затоплена, вверху под потолком виднелась еще одна дверь, заложенная потемневшим от времени деревянным брусом. К ней снизу вел узенький мостик. Поднявшись, Бан-Ри повозилась с деревяшкой, с трудом вытащила ее из петель и поставила рядом с дверью. Осторожно приоткрыв створки, она выглянула и с удивлением поняла, что находится почти в самом начале катакомб Фростмира, эту дверь она пыталась открыть, прежде чем идти по мосту с клеткой. Имперка почти бегом устремилась наверх, к выходу, опасаясь, что в любой момент может столкнуться нос к носу с каким-нибудь разбойником, но никто ей так и не встретился. Видимо, люди Кюра еще спали, не зная, что их предводитель мертв.

Оказавшись на улице, Бан-Ри первым делом оценила сохранность своего имущества. Заплечный мешок и лук с колчаном слегка припорошило снегом, но и только. Вьюга прекратилась, и небо потихоньку прояснялось, только вот солнце уже клонилось к горизонту на западе. Выходит, она больше полудня проторчала во Фростмире, хотя, признаться, оно того стоило.

Охваченная предвкушением, имперка не ощущала голода и почти – усталости, зато теперь оба чувства навалились с такой силой, что Бан-Ри едва удержалась на ногах. Желудок подводило. Нужно было поесть и отдохнуть, как ей того хотелось там, внизу, но где это делать?.. Здесь, у входа, нельзя оставаться.

Решение созрело мгновенно. Имперка подхватила мешок, лук и колчан, вытащила нож и обрезала бечевки, удерживающие давешних кроликов в висячем положении. Не забыла и котелок, и мешок с картошкой, который обронила внутри у самой двери. Потом вернулась в подземный лес тем же путем, которым вышла. Бан-Ри как раз закрывала дверь изнутри на прежний деревянный брус, когда услышала голоса переговаривающихся бандюков. От испуга женщина не удержала тяжелую деревяшку, и та с грохотом легла в пазы. Тут же выяснилось, что струхнула не она одна – с другой стороны двери послышались испуганные крики и удаляющийся топот. Бан-Ри быстро отступила от двери, и спустилась в лес, нашла местечко в глубине у поваленного ствола и разбила там лагерь.

Из кроликов и картошки получился неплохой гуляш. Насытившись, имперка посмотрела в сторону пролома в скалах, сквозь который виднелось постепенно темнеющее небо. Достала позаимствованную книжку и принялась за чтение, прислушиваясь на всякий случай – не идет ли кто.

Содержание книги было, пожалуй, столь же странным, как и название. Это было нечто вроде мемуаров императорского шеф-повара, причем, император, которому он служил, был из династии Септимов, прекратившей существование более двухсот лет назад.

...Огромная часть удовольствия от пищи не зависит от неё самой – важны обстановка, компания и настроение. Отведайте посредственный бифштекс или непритязательное рагу со своей избранницей, и, быть может, эту трапезу вы запомните навсегда. Скушайте великолепный обед за двенадцатью переменами блюд в скучной компании или в неважном самочувствии, и вы вскоре забудете этот обед, или запомните его как безвкусный...

Далее автор делился примерами из собственной жизни, подтверждающими этот тезис. Тут Бан-Ри была с ним согласна, этих кроликов, например, съеденных в обиталище Бледной Леди, она надолго запомнит. Имперка погладила себя по животу и вернулась к книге.

Ничего шокирующего там не описывалось, но во время чтения Бан-Ри не покидало предчувствие чего-то плохого. Книга внезапно закончилась, ничего страшного так и не произошло, но чтиво все равно оставило неприятное послевкусие. Правда, был там момент... почти в самом конце, после которого кролики в желудке имперки предприняли сла-абенькую попытку запроситься наружу... Бан-Ри решительно захлопнула книгу, поколебавшись, запихнула ее в мешок, где теперь находились дневники Эйсы и Кюра, и легла спать возле костра. Сквозь дремоту она вроде бы слышала чьи-то крики, но ее никто не потревожил. Когда женщина проснулась, небо в проломе было еще темным, так что она опять задремала и окончательно пробудилась, только когда совсем рассвело.

Меч покоился на алтаре. Если сюда кто и приходил, то его не тронул. Подмороженный Ра’джирр тоже никуда не делся. Бан-Ри прошла к лестнице, ведущей к Стене Слов, но потом вернулась. Отложив свои мешок, плащ и оружие, она достала нож и срезала с кота его кожаную броню и одежду, в которую он был одет. Рано или поздно труп оттает и начнет разлагаться, так пусть это произойдет быстрее. Тело она затащила под деревья. Затем прошла по тропе к нижнему входу в крипту, уже будучи настороже – вдруг кто из разбойников здесь ошивается? Но все было тихо.

С Кюром пришлось повозиться дольше, чем с Ра’джирром, потому что его rigor mortis*** застало в не слишком удобной для Бан-Ри сидячей позе, да еще из-за того, что доспех на нем был получше, чем у каджита. Когда скрюченный труп главаря разбойников нашел пристанище в ближайших кустах, Бан-Ри глубоко вздохнула и с чувством исполненного долга сполоснула руки и нож в ближайшем ручье, а потом вернулась к алтарю за вещами. Как бы то ни было, она не могла позволить двум покойным бандитам портить этот лес своими скелетами, лежащими на виду. Кстати, тут уже был скелет, имперка наткнулась на него накануне, когда подыскивала место для лагеря.

Наверху, у самого выхода, стоял огромный сундук. Бан-Ри покопалась в нем и обогатилась сотней старинных золотых монет, несколькими крупными драгоценными камнями, сверкавшими даже в полумраке, и тяжеленным ожерельем из какого-то металла, возможно золота. Еще рядом с сундуком прямо в камни был воткнут здоровый двуручный меч, но к этой оглобле Бан-Ри даже прикасаться не стала – ей бы дойти до Морфала и донести саму себя. Она захлопнула крышку сундука и решительно направилась к двери.