О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 205

– Я пойду на стену, мой тан! – крикнула Лидия, сворачивая к Залу Мертвых. – Я и в самом деле могу быть там полезной.

– Хорошо... – пробормотала имперка. Пару секунд она наблюдала за рослой фигурой, удаляющейся по улице, спохватилась и крикнула: – Не погибни там только!

Лидия махнула рукой, не оборачиваясь, и исчезла в клубах дыма. Имперка, чудом увернувшись от снаряда, на сей раз каменного, метнулась к ближайшим дверям храма и впрыгнула внутрь.

Интерьер святилища разительно изменился. Алтари, на которых обычно лечили болезных, сдвинуты к стенам, маленький бассейн посреди зала накрыт досками, и поверх них, да и вообще по площади всего храма, разложены тощие постели – для будущих раненых. Младшие жрецы и добровольцы из числа горожан под присмотром Даники в спешке сортировали зелья и прочие лекарские принадлежности. Еще они мастерили бинты из подручных тканей, пожертвованных общественностью, вроде бы там даже были дорогие льняные простыни с вышитыми лошадками – явно из Драконьего Предела.

– Вот и ты наконец, – всплеснула руками Даника при виде Банри. – Где тебя носило?

– Ярл велел идти воевать. – Имперка на ощупь расстегнула несколько ремешков на кирасе и стащила ее через голову. – Но тетенька, командующая имперцами, отправила меня сюда.

По лицу жрицы пробежала судорога.

– Да уж, наш ярл порой... – Она осеклась. – В любом случае, замечательно, что ты здесь. Готовься. Наверняка уже сейчас первых раненых принесут.

Пострадавшие и впрямь появились буквально через несколько минут – Банри едва успела повязать передник поверх одежды и помыть руки. Первый пациент поначалу ее удивил – имперка еще подумала, откуда в Вайтране взялся солитьюдский стражник, но потом поняла, что это всего лишь желтый форменный плащ обильно пропитался кровью. Женщине пришлось напомнить себе, что еще пару лет назад она была целителем-профессионалом и чего только не повидала за не столь уж долгую жизнь. Впрочем, возразила она внутреннему голосу, я никогда не практиковала в ходе войн.

В крышу что-то с грохотом врезалось, и со стропил посыпалась пыль. Даника на секунду оторвала взгляд от своего раненого, посмотрела на потолок и покачала головой.

– Пока нам везет – кровля крепкая. Дай-то боги, чтобы пожар не начался.

– Ага, – буркнул аколит Йенссен, придерживавший голову солдата, – как бы они еще Златолист не подожгли.

– Если что-то случится со Златолистом, – мрачно проговорила Банри, – я этого сраного Ульфрика сама убью. Зря я что ли время и силы тратила, чтобы добыть новое дерево?

Только что ей доставили легионера с зияющей раной в животе, из которой ручьем лилась кровь. Едва глянув на него, имперка чуть не спросила, зачем вообще было тратить время и нести его в храм – парень явно уже пребывал за гранью. Тем не менее, она запустила обе руки в рану, пытаясь нащупать источник кровотечения – скорее всего прореху в брюшной артерии – и устранить его, прошарила там несколько минут, прежде чем поняла, что обследует труп. Двое гражданских быстренько уволокли тело – Банри едва успела отдернуть окровавленные по локоть руки, а другая парочка быстро заменила его другим солдатом, с более благоприятным прогнозом.

– Скажи легионерам, которые огонь тушат, что дерево должно жить, – велела старшая жрица. – Обязательно, иначе городу конец.

Йенссен осторожно опустил голову стражника на подстилку и выбежал на улицу.

Через некоторое время Банри перестала считать, скольких раненых ей поднесли, и сколько умерло под ее руками. Младшие жрецы благородно оставляли самых тяжелых пациентов Данике и имперке, причем последней казалось, что она так никого и не спасла. Лиц она старалась не запоминать, имен предпочитала не слышать. Чувства ее притупились, из всех эмоций осталась только горечь, а из ощущений – усталость. За временем Банри тоже не следила, лишь когда подняла голову в очередной раз, то увидела, что кругом полно зажженных свечей, а под потолком сгустился сумрак – день миновал, а она и не заметила.

Обстрел города давно прекратился, то ли потому что у мятежников боеприпасы кончились, то ли по другим причинам. Йенссен так и не вернулся. Солдаты, коих удалось спасти, но которые были все еще слишком нездоровы, чтобы передвигаться самостоятельно, лежали на своих постелях и переговаривались. Из их болтовни Банри и узнала все подробности о битве. Например о том, как Братья Бури поначалу разделили силы, чтобы атаковать одновременно и ворота напрямую, и каменные рубежи Вайтрана, но поняли, что задачка им не по зубам, и зачем-то пошли в лобовую атаку на главный въезд в город вместо того, чтобы попробовать забраться на стены. О том, как ярл Балгруф пытался оторваться от своих телохранителей и отыскать Ульфрика, чтобы сразиться с ним до того, как предводителя мятежников встретит Хронгар, тоже жаждущий подвигов. О том, как Соратники организовали оборону в Ветреном районе. О том, как целый отряд Буреносцев удрал с поля боя, едва завидев Кодлака Белую Гриву на городской стене. О том, как Фаренгар, которого имперка считала треплом и засранцем, расшвырял в одиночку с десяток мятежников, а потом еще помог солдатам унять огонь пожарищ, и сумел защитить Златолист от возгорания. И так далее.

– Эти треклятые темные эльфы должно быть заговоренные, – стенал один вайтранский стражник, пока какая-то девица бинтовала ему голову. – Я видел, как Ирилет окружили парни Ульфрика, думал, ей конец, но почему-то ни один из них не мог ее задеть, а она всех порезала, пока они без толку железками махали!

– Угу, – вторил ему болезный по соседству, – этот Атис из Соратников такой же. Его лучники в упор пытались подстрелить, да только зря стрелы потратили. Хотя нет – один умудрился попасть в спину своему приятелю...

Банри заслушалась и пропустила момент, когда перед ней положили еще одного пациента – женского пола. Она привычным движением убрала тряпки, которыми солдаты пытались остановить кровь, и увидела рубленую рану на груди, а еще – правую руку, отсеченную чуть ниже локтя и висящую на лоскутке кожи и одной мышце. Имперка потратила мгновение на осмотр конечности, убедилась, что культя перехвачена жгутом, и занялась раной на торсе, как более опасной для жизни. Мельком она взглянула в бескровное лицо раненой и продолжила работу. И лишь спустя целую минуту Банри поняла, что перед ней лежит ее хускарл.

– Чем это ее так?.. – выдавила имперка, изо всех сил стараясь не заорать.

– Секирой, – хрипло отозвался один из воинов, что принесли Лидию. – Какой-то здоровый синеплащник. Сначала по руке, потом по груди. Кираса прямо на две половинки распалась...

Имперка тупо смотрела на распростертое тело. Рана на груди смертельная, если не заняться ею немедленно, то пациентка скончается. Но если оставить руку как есть, то потом придется ее отнять... Банри прикусила губу. Ранее Даника провела небольшую беседу со своими подчиненными, во время которой описала подобные случаи и обговорила план действий: сначала – спасти жизнь, а дальше по обстоятельствам. И до сего момента Банри следовала этим указаниям, но теперь...

Все же она занялась грудью – еще немного, и Лидия бы истекла кровью прямо у своей танши на руках. После заклинаний регенерации дыхание хускарла выровнялось, как и сердцебиение, хотя она по-прежнему была страшно бледной. Банри с замиранием сердца прикоснулась к правой ладони телохранительницы и с облегчением убедилась, что кисть теплая и податливая, значит, есть еще надежда. Она стянула края крупных сосудов магией, разрезала жгут и приступила к приживлению руки. Спустя годы, как показалось имперке, она выпустила предплечье Лидии и устало оперлась спиной о стену.

– Мне надо проветриться, – вяло сказала она, поднимаясь на затекшие ноги. – Перенесите ее куда-нибудь, а я пройдусь.

– Осторожнее, тан, – предупредил какой-то солдат, – Братья Бури еще не до конца пыл растеряли.

Имперка кивнула и поплелась к выходу. По пути она отметила, что раненых притаскивают куда реже, хотя Даника сидит с мрачным лицом и плотно сжатыми губами над чем-то, весьма отдаленно напоминающим человека, больше это походило на кровавый фарш. Выглядела жрица раза в два старше своего возраста. Банри даже хотела свернуть к ней и предложить свою помощь, но к Данике уже сбежались младшие лекари и склонились над пострадавшим, закрыв обзор.