Дикарь - Суржевская Марина - Страница 47

— Не смотри на меня так, словно увидела чудовище. — Супруг верно истолковал мой взгляд. — Ты ничего не знаешь, Софи. Мы пытались помочь Сандэру, но это невозможно. Он сам принял решение покинуть Кронвельгард. По правде, просто исчез однажды ночью, не оставив даже записки. Без родовой нити его не удалось отследить. И с его… болезнью мы были уверены, что Сандэр не продержится и года. Если он хотел прожить этот год по-своему, то зачем вставать на ею пути? И давай закроем эту неприятную тему! Тебя не должны касаться дела моей семьи.

Я скептически хмыкнула, и Гордон сжал мою ладонь.

— Давай лучше поговорим о нас.

— Не стоит.

— Я уже сказал ночью, что приехал за тобой. Я понимаю, что тебе по-женски хочется разыграть обиженную недотрогу, но прошу, обойдемся без этого. Ненавижу глупые женские истерики!

Я даже рот открыла от возмущения. Но сказать ничего не успела.

— Софи, хватит разговоров! Сладкая моя, я соскучился. — Он подхватил меня на руки, сделал несколько шагов и упал на кровать. — Я так соскучился! Помнишь, как хорошо тебе было со мной?

«Просто мне не с кем было сравнивать!» — зло подумала я, выворачиваясь из рук Гордона. Наверное, поэтому он и вздернул мне руки, сжал запястья, пытаясь удержать.

— Софи…

Его вздох прозвучал сдавленно, и он снова попытался меня поцеловать. От его губ пахло кислым вином, и мне стало противно. Я зажмурилась, а потом распахнула глаза и боднула Гордона головой.

— Ай! — сама же и взвизгнула от боли.

Муж поморщился, но руки мои так и не отпустил.

— Глупая, поранишься. Будешь дергаться, я тебя свяжу! Слышишь?!

— Только попробуй! — завопила я. — Отпусти меня! Не смей меня трогать, Гордон!

— Пять минут, Софи! Дай мне пять минут. Пожалуйста. И ты вспомнишь, как сильно любишь меня!

Он отпустил мои руки, но порадоваться я не успела, так как Гордон произнес заклинание, складывая пальцы в замысловатый знак. И сразу мое тело одеревенело, налилось тяжестью. Даже язык стал каменным и совершенно неподъемным. Только и оставалось, что таращить на эту сволочь мага глаза, жалея, что взглядом нельзя убить.

Гордон усмехнулся и потянул свой шейный платок, распуская его.

— Так гораздо лучше, милая. Раньше ты была более покладистой. Хотя… Дикая Софи мне тоже нравится.

Я наградила мерзавца убийственным взглядом.

— Ах, как страшно, — рассмеялся он и расстегнул пуговички на моем лифе. — Почему ты сопротивляешься? Раньше ты любила мои ласки.

Провел пальцем в открывшемся вырезе, повторяя рисунок кружев на сорочке.

— У тебя такая нежная кожа, моя Софи. И веснушек стало в разы больше, это от солнца. Ты забыла, что благородная истра должна делать все эти отбеливающие маски? Впрочем… В этом есть что-то завлекательное, дорогая… Ты сейчас похожа на пастушку, моя Софи, и это ужасно заводит. — Он наклонился и втянул воздух возле моей шеи. — Даже пахнешь травами и цветами. И да, ты моя, даже не сомневайся. — Пальцы спустились ниже, и я отчаянно зажмурилась, пытаясь сбросить магические оковы. Бесполезно! А Гордон наклонил голову и языком повторил путь пальцев, спускаясь все ниже. — Медовая девочка… Ты уедешь со мной, поверь. И если ты так хочешь, можешь взять эту малышку… Как ее? Лена? Забыл…

Он, улыбаясь, положил руку на мое колено и повел выше, насмешливо глядя в глаза. До края тонкого чулка, по кусочку обнаженной кожи, до кружева коротких панталон.

— Ты всегда была такой отзывчивой, — хрипло пробормотал Гордон. Синева его глаз потемнела до цвета чернил. — Так смотрела, словно я весь твой мир… Сейчас я вижу в твоих глазах другое чувство. Но поверь, я все наверстаю. Прямо сейчас…

Я знала, каким он становится, когда испытывает желание. И узнавала это чувство сейчас. Оно тлело углями в глазах, проскальзывало в резких движениях. Раньше мне это нравилось. Да что там! Раньше я хмелела, стоило увидеть эти изменения, а сейчас лишь разозлилась сильнее. И моя злость превратилась в ярость, когда Гордон попытался стащить мои панталоны.

Жадные губы прихватили мочку моего уха, сжали. От тяжести мужского тела было нечем дышать!

— Софи, Софи, ты такая соблазнительная… В этом дурацком платье, с непокрытой головой. У тебя косы растрепались, ты знаешь? Я не узнаю девчонку, на которой женился! И надо признать, сегодня, когда я увидел тебя на этом велокате… Мне захотелось тебя наказать. Так, чтобы нам обоим это понравилось! Необузданная, солнечная… Хочу тебя! Ты стала такой… дикаркой…

Просто дикость заразна, и я даже знаю, у кого подхватила эту болезнь!

Гордон уже успел расшнуровать мой лиф, и я отчаянно задергалась, с ужасом понимая, что меня тошнит от его рук и губ. Словно меня трогал совершенно посторонний человек!

— Так уж и быть, можешь оставить эту бродяжку себе… Когда у нас появятся свои дети, ты забудешь о ней, поверь… А этим мы займемся прямо сейчас… — пробормотал Гордон, задирая мне юбку.

Забуду о Линк? Зря он это сказал!

Может, действие заклинания ослабло, или закончилось время, но моя рука взлетела и от души отвесила Гордону пощечину.

— Убери от меня свои лапы! — рявкнула я.

Желание в глазах супруга сменилось на недоумение и злость.

— Вот, значит, как? — процедил он, снова хватая мои руки. — Теперь я тебе не нравлюсь, Софи?

— Чему ты удивляешься?

Я брыкнулась, скатилась с кровати, вскочила. Гордон лениво поднялся следом, осмотрел меня с ног до головы. И снова его глаза потемнели.

— А знаешь, так даже интереснее, моя Софи, — пробормотал он, делая плавный шаг. Он всегда двигался, словно кот. Уверенно, расслабленно, красиво. Он все делал красиво, мой муж, которого я желала назвать бывшим. Знала бы, что так все выйдет, настояла бы на разводе еще в Кронвельгарде! Но я и подумать не могла, что Гордон не подпишет бумаги. Я была уверена, что он сделает это с радостью в ту же минуту, как они лягут на стол из белого дерева в его кабинете!

— Что тебе от меня надо? — Я попятилась к двери, ругая себя, что пошла с ним. — Уезжай, слышишь? Я не поеду с тобой.

— Поедешь, — лениво усмехнулся он. — Еще как поедешь. Я не отступаю, София, тебе ли не знать, как настойчив я бываю.

— Но зачем? — заорала я, не выдержав. — Зачем? Ты не обращал на меня внимания, ты даже не видел меня! Я практически жила на чердаке несколько месяцев, а ты даже не знал об этом! Для чего ты хочешь вернуть меня, Гордон? Между нами… все закончилось.

— Все закончится тогда, когда я это решу! — разозлился он. — Ты отправишься со мной.

— Все дело в твоем самолюбии? — нахмурилась я. — Так?

— Нет, София. Дело в том, что ты моя жена, и я хочу, чтобы так оставалось и впредь.

— Твоя мать меня ненавидит! Твои друзья презирают. Даже твоя любовница надо мной смеется!

Я набрала воздуха, потому что от давней обиды стало нечем дышать.

— Это ничего не значит…

— Да. — Я внезапно успокоилась. — Не значит. Теперь уже. Я не поеду с тобой, Гордон.

Торопливо застегнула пуговицы и пошла к двери. И уже в коридоре услышала тихое:

— Ошибаешься, моя Софи.

Линк сидела на стуле, насупившись и сложив руки на груди. Увидев меня, девочка живо слетела с сиденья и схватила мою руку.

— Южный Ветер хочет уйти, — горячо прошептала она. — Здесь плохо! И дом этот почти уснул, ему тоже плохо…

— София согласна с Южным Ветром. — Я улыбнулась, не показывая малышке негодования, что кипело внутри. — Идем, милая!

Владелица гостевого дома проводила нас хмурым взглядом. Яркое полуденное солнце ослепило, стоило выйти на порог, и сразу стало легче дышать и думать! Все-таки есть в Ировансе магия, мягкое и удивительное волшебство, что облегчает любую боль!

Наш покинутый велокат послушно ожидал у порога, иногда звякая на ветру колокольчиком.

— А знаешь, мы не пойдем, — весело заявила я, тщательно пряча гнев и страх. — Мы поедем! Залезай в корзину!