Дикарь - Суржевская Марина - Страница 48

Линк радостно взвизгнула, я подсадила ее и крепко схватила руль, устраиваясь сама. К счастью, на этот раз толпа вокруг не собралась, верно, решили, что с меня хватит! Так что я выдохнула, помолилась Духам рода и поставила ноги на педали. Один поворот колеса, второй…

— Мы едем! — завопила Линк, и я рассмеялась. Потому что мы действительно ехали! Велокат смирился со своей судьбой, а может, мы ему понравились, но мне казалось, что он помогает мне. Колеса уверенно и мягко шуршали по булыжникам брусчатки, а потом покатили по утоптанной тропинке, когда мы покинули город. Наши покупки были отправлены магической доставкой, и мы нагнали их на вершине холма, где свертки лениво качались в жарком полуденном воздухе.

— Скорее! — закричала Линк, раскинув руки и подставляя лицо яркому солнцу. Я снова расхохоталась, ощущая, как ветер и аромат трав успокаивают меня, выметая из души обиду и горечь. Самое страшное, что злилась я в основном на себя. За то, что любила не того человека, за то, что не могла противостоять ему. За то, что до сих пор где-то внутри грызет червячок сомнения, а может — вернуться?.. Ведь и правда любила.

Велокат устремился с холма вниз, прямо в огромное цветущее поле, и мы с Линк завизжали. Так и неслись — хохоча, крича и звеня колокольчиком, который, кажется, тоже смеялся!

А когда я подняла взгляд, то увидела замершую у деревьев фигуру с двустволкой в руке. Шерх… Солнечный луч ослепил меня, и когда я посмотрела снова, никого у стволов уже не было.

За полем пришлось слезть и дальше уже идти пешком, везя Линк в корзине. Наевшаяся до отвала и счастливая девочка тихо свернулась в плетеном нутре и начала дремать, когда мы зашли под сень огромных деревьев. Я улыбалась, глядя на нее. Последнее время Линк чувствовала себя хорошо, ее слабость уменьшилась, и я верила, что худшее уже позади.

Моя крошка утомилась, утро у нас выдалось насыщенным. Да еще и сытым. Мало того что нас накормила Марта, так вдобавок и в каждой лавке норовили сунуть что-нибудь вкусненькое девочке. Линк, конечно, была счастлива, ее карман на животе оттопырился от вкусностей. Я пригладила кудряшки, в которых застряли крошки от печенья, поцеловала щечки, перепачканные шоколадом. Линк уснула прямо в корзине, пока я везла ее в Оливковую рощу. И я решила девочку не будить, подхватила на руки и внесла в дом, уложила на диван.

Пока малышка спит, у меня есть время подумать. Надо признать — есть о чем.

Мне казалось, что на юге время идет по-другому. В холодном Кронвельгарде оно словно резиновое, тугое и упругое. А здесь время похоже на солнечный зайчик. То замирает пятном, а потом прыгает хаотично и непонятно, увлекая за собой и меня.

Вокруг постоянно что-то происходило, множество неотложных дел кружили меня хороводом, и мне казалось, что я упускаю что-то важное.

Вышла во двор, тихо прикрыв дверь. В теньке на ворохе листьев спали мангут, фенек и кот, свернувшись колечками. Мирная картина, столь далекая от городской жизни Кронвельгарда. Удивительно, как быстро я привыкла к ней. Мне уже казалось, что я много лет выхожу на этот порог, смотрю на миндальное дерево, на кусок земли, где зеленеют тимьян и розмарин, а потом поворачиваю голову в сторону пустого виноградника и думаю о том, какой сорт посадить. Тот, из которого вино выходит белое и сладкое, или то, что дает рубиновый и терпкий напиток?

Зачем Гордон приехал сюда? Уж кто-кто, а мой муж не вписывался в этот пейзаж, как Главная часовая башня Кронвельгарда — в этот двор. Гордон с его шейными платками, отутюженными брюками, высокомерием и магией был чужеродным здесь, на радушной и слегка бесшабашной земле Ированса. Вот Шерх смог вписаться в эту местность, пусть и в качестве дикаря. Гордон — нет.

Неужели он и правда скучал по мне? Настолько, что решился на приезд?

Я покачала головой, выходя за ограду. Любит? Сердцу хотелось поверить в это. Но я не могла. Тогда зачем? И что произошло между братьями? Какую тайну скрывает великолепная семья Лангранж?

Я нахмурилась и пошла между деревьев по тропинке, что вела к гейзеру. Движение помогало мне думать. Шерх живет здесь семь лет. Столько же прошло после его запечатывания. Семь лет…

Я остановилась так резко, что голова закружилась. Семь лет! Как я сразу не поняла? Семь лет назад через королевство прошла дорога эйлинов! Их путь остановили у Багровой Скалы, говорят, там состоялось главное сражение. Как всегда, все сведения об эйлинах и их движении засекретили, газетчики лишь писали о «доблести» боевых магов, что предотвратили, обезвредили и прочее. В Кронвельгарде даже состоялся праздник, город украсили листами остролиста и красными фонариками, все смеялись и поздравляли друг друга. Я тоже поздравляла, хотя и плохо понимала с чем. А вот моя бабушка хмурилась. А когда я спросила ее, почему она не радуется уничтожению эйлинов, резко оборвала меня и велела не говорить глупости. А потом закрылась в своей комнате и до вечера не выходила. Такое поведение было странным, но я была юной, я мало задумывалась о странностях пожилых людей. Я лишь испугалась, поняв, что бабушка плакала.

— Что случилось, ба?

Помню, как схватила ее за руки, со страхом заглядывая в блеклые от времени глаза.

— Ничего, милая, — она попыталась улыбнуться. — Просто это все ужасно…

— Но почему? — Я не понимала. — Ведь мы победили! Боевые маги королевства разгромили эйлинов, не позволили им пройти дальше! Мы победили, ба!

— Да с чего ты взяла, что они хотели идти дальше! — внезапно разозлилась бабушка.

— Все так говорят, — вконец растерялась я. — Эйлины — ужасные и злые, они хотят завоевать наши земли, забрать наших женщин и детей, а мужчин сделать рабами!

— О, Великие Духи предков, что говорит этот ребенок, — с досадой поморщилась бабуля. Даже в своем почтенном возрасте она держала спину прямо, ее волосы были уложены в аккуратный пучок, а фартук мог поспорить белизной со снежной вершиной. Истра Мария Лэнг была удивительной женщиной. И сейчас, присев на стул в нашей маленькой кухоньке, она смотрела на меня с грустной улыбкой. — Не слушай глупые разговоры, моя Софи, думай своей головой. Всегда думай сама, милая. Если бы эйлины хотели завоевать наше королевство, они сделали бы это. Но мы совсем не нужны им. Им нужна лишь дорога, раз в пятьдесят лет.

— Ты знаешь о них?

С придыханием и восторгом я уселась у ног бабушки. Неужели она знает Тайну? Что-то о великих и ужасных эйлинах?

— Я их видела, — тихо сказала она, и выцветшие глаза на миг обрели насыщенность юности. — Давно. Пятьдесят лет назад. Когда меня, юную всадницу, направили на боевое задание. Я только закончила академию…

Ну да, я знала, что в молодости бабушка обучалась на престижном факультете драконолетов, но неудачная травма перечеркнула ее мечты о небе. Мне бабушкины способности, к сожалению, не передались.

— Тебя отправили на дорогу эйлинов? — изумилась я.

— Да. Меня и еще множество воинов…

— И что? — От ужаса и восторга у меня перехватило дыхание. — Какие они? Ужасные, да?

— Они… — начала бабуля и вдруг осеклась. Прижала ладонь ко лбу, поморщилась. — Я не могу сказать, София. Странно, что вообще упомянула, видимо, ментальное воздействие истончилось за прошедшие годы… Но знаешь что? — Она заглянула в мои глаза. — Не верь сплетням, милая. Не верь. Все совсем не так…

И ушла, хромая.

…Я покачала головой, выныривая из воспоминаний. Сдается мне, что и Шерху есть что рассказать об эйлинах. Похоже, именно после Багровой Скалы Хенсли получил печати. И вот странность, Гордон тоже участвовал в битве с эйлинами, но он стал героем, и его имя вписали в «Великое Собрание Магов». Мой муж никогда не рассказывал об этом событии, и это понятно, ведь маги дают клятву неразглашения. Но одно лишь упоминание эйлинов выводило Гордона из себя.

Выходит, что в битве у Багровой Скалы участвовали оба брата? Но один прославился, а второй стал изгоем.

За это Шерх ненавидит Гордона?