Доза (СИ) - "KrisssTina V" - Страница 71

– А где Малфой? – Гарри наклонился к ней и кивнул а сторону слизеринцев. Вся компания была в сборе, но Малфоя не было.

Гермиона пожала плечами.

– Надеюсь, его бесы съели, – фыркнул Рон.

– Надейся, – раздалось у него над ухом. Малфой, излучая отвращение, прошел мимо и сел на заранее приготовленный для него стул. Ребята раздвинулись, кто-то из парней даже встал, чтобы не загораживать Малфою обзор. Гермиону скрутило от отвращения.

Вскоре в баре стало совсем шумно. Девушка начала жалеть, что они зашли в «Сладкое королевство» и в «Зонко» сразу по прибытии в Хогсмид – сейчас была бы отличная возможность прогуляться. Она даже хотела позвать Джинни на прогулку по окрестностям, но за окном вдруг поднялся ветер и с набежавших тяжелых туч закапала противная морось.

– Мерзость какая, – прокомментировала погоду мадам Розмерта и сделала музыку громче.

Теперь им приходилось кричать, чтобы донести свою мысль, и прислушиваться, чтобы разобрать слова друг друга. Девчонки, расположившиеся за столиками у стены, весело пританцовывали. Среди них была Полумна, которой невероятно шли новые очки, правда, вместо стекол в них были вставлены кусочки картонных коробок, и вряд ли она что-то видела в них.

– Хорошая песня! – закричал Крам и встал. – Иди сюда.

Гермиона в ужасе уставилась на протянутую ей руку.

Его примеру последовали несколько человек у стойки, они принялись подпрыгивать, хлопая в ладоши, изображая довольно сомнительные танцы. Она рассмотрела среди них Дина и Невилла, рядом с ними топталась парочка когтевранок.

– Нет, – заявила она. И произошло то, чего Гермиона избегала всю неделю. На них начали таращиться. Открыто. Таращиться, чтобы осудить, рассмотреть, разобрать по косточкам.

– Давай, я хочу вспомнить!

– Не буду я танцевать! И тебе рекомендую сесть на место, пока не поздно.

Она пристыженно опустила взгляд, потом подняла глаза на Гарри и тот кивнул, подбадривая ее. Он улыбался самодовольно, и Гермиона пожелала ему снова на себя что-нибудь опрокинуть.

– Иди-ка сюда, упрямица. Я всю неделю тебя не видел.

Дальше он пробормотал что-то на болгарском и обошел столик, хватая Гермиону за руку. Девушка вскрикнула, но выбора у нее не было – в следующую секунду она стояла на ногах.

– Помнишь? – спросил Виктор, улыбаясь ей в лицо. Он покрутил ее вокруг своей оси несколько раз, обхватил за талию, приподнимая...

Это был тот самый вальс со Святочного бала, но теперь он стал интимнее, медленнее. Крам сделал из него какое-то грязное блядство. Драко уговаривал, умолял себя отвернуться, но к этим двоим были прикованы все взгляды, и ему некуда было деться. Учителя таращились и хлопали в ладоши, ученики столпились вокруг и тоже танцевали, весь бар превратился в какую-то огромную вакханалию из танцующих, смеющихся, аплодирующих тел, и Малфоя едва не стошнило.

Он сделал глоток сливочного пива, которое застряло комом у него в глотке, когда Грейнджер сложила свои белые руки у Крама на плечах. Она помотала головой, пряди волос упали на ее лоб. Она словно журила Крама, шепотом отчитывала за выходку, но все равно улыбалась, светилась изнутри.

Драко разъедало от ревности и злости. Да, он признавал, что это была ревность, ведь ничего на свете он не хотел так же сильно, как оказаться на его месте, и чтобы ее пальцы сжимали его плечи, а ее глаза ярко смотрели на него.

– Какая пошлость, – прошипела Паркинсон, но не осмелилась сказать то же самое в полный голос, потому что ее тоже привлекал Крам, он всех их привлекал, как Драко привлекала Грейнджер. – Омерзительно.

Они все были зрителями спектакля, просто кому-то этот спектакль нравился (вздыхающим по углам девчонкам, например), а кому-то он был противен, но это не уберегало их от просмотра, потому что у них не было выхода. Поттер едва не подпрыгивал на стуле, хлопая в ладоши, видимо, его возбуждал тот факт, что у грязнокровки появился такой знаменитый ебарь. Та же в свою очередь краснела и задыхалась, строила из себя святошу, то ли пьяная была, то ли просто дура. Драко хотел подойти, вырвать ее из его рук, встряхнуть за плечи и сказать: «Ты же стонала подо мной, помнишь? Ты раздвигала ноги, принимала меня на всю длину, ты была мокрая, влага текла по твоим бедрам с внутренней стороны, и я кончал в тебя, помнишь? Помнишь? Вспомни, Грейнджер, вспомни!»

Когда Крам наклонился к ее лицу, она засмеялась и спрятала лицо в его шее. Ее бледные губы уткнулись в его кожу, и Драко почувствовал, что его сейчас вывернет от отвращения.

Он встал и, расталкивая собравшихся вокруг гриффиндорского столика зевак, вышел на улицу.

Было холодно. Как погода могла меняться так резко – Драко не понимал. Она как будто подстраивалась под его настроение, солнечное и веселое утром, мерзкое и злое – сейчас. Волосы лезли в глаза, пока он стоял на крыльце в «Трех метлах», пряча руки в карманы. Ему не нравился такой насыщенно-грязный синий цвет, в какой было выкрашено небо. Ветер завывал, бросая обертки от шоколадок по дороге, гоблины и волшебники спешили в бар или по домам, прикрываясь от ветра мантиями с капюшонами. Малфой вздохнул.

– Привет, Драко, – услышал он.

Астория стояла в стороне, ее волосы развевались на ветру, как змеи, глаза блестели, а улыбка, не тая, держалась на губах.

Губы.

Он представил, что могло бы произойти в баре, если бы Грейнджер вконец потеряла стыд. Крам разложил бы ее на столе и трахал, медленно толкаясь. Он сжимал бы ее волосы пальцами, рывками пихая в нее свой член. А потом в ее рот. Опустил бы ее на колени и ебал бы прямо в глотку, чтобы она давилась и стонала, чтобы слезы выступили из ее глаз. Наверное, она послушно сжала бы губы , чтобы сосать плотнее, обнимать ртом его хуй.

– Привет.

Он огляделся по сторонам. Никого не было. Ни души. Даже те прохожие, что спешили по своим делам, сейчас скрылись, боясь холодного ветра.

Драко шагнул к Астории и схватил ее за руку. Она удивленно ахнула, опустила взгляд на его губы и облизнулась. Он потянул ее за собой в крошечный проулок за баром. Должно быть, именно там крутились бродячие собаки, дожидаясь объедков, там же они гадили и спаривались. Драко было по-хуй.

Он толкнул Асторию к стене и поцеловал ее. Она задышала чаще, вцепилась дрожащими пальцами в его рубашку. Она не умела целоваться, но Грейнджер ведь не умела тоже, это не должно было стать проблемой, но... становилось ей. Губы Астории не имели вкуса, ее язык мешал, ее рот был слишком тесным, он не подходил для поцелуев взасос. Чччерт.

Драко оторвался от нее. Девушка дышала глубоко, смотрела на него с щенячьей нежностью во взгляде, чем только сильнее распаляла отвращение внутри него.

Грейнджер продолжала танцевать в баре с Крамом. Драко схватил Асторию за волосы и опустил на колени. Быстро расстегнул ширинку на джинсах. Он знал, что Блейз точно трахал обеих Гринграсс, Астория не может быть девственницей, только не с такой сестрой, как Даф.

– Открой рот, – грубо сказал он.

Девчонка послушно разжала посиневшие то ли от холода, то ли от страха губы. Нешироко так, чуть приоткрыла.

– Шире.

Он достал член и мазнул головкой по ее губам. Она закрыла глаза и вытащила язык, влажно облизывая. Драко сжал зубы. Он не собирался распинаться и делать вид, что ему не насрать. Он устал ебать себе мозг, ему хотелось просто кого-то ебать, сильно и грубо, чтобы поджимались пальцы на ногах, а мысли вылетали из головы, подобно нитям в Омуте памяти.

Он толкнулся сразу до упора. Астория напряглась, не пуская его член глубоко.

– Расслабь, – сказал Малфой. Она всхлипнула и сжала сильнее. Драко легонько хлопнул ее по щеке. – Расслабь или будет больно.

Он не угрожал. Он просто хотел глубже.

Наконец, член вошел до конца, в глотку. Драко застонал, вытаскивая и толкаясь снова. Механически, на автомате он ебал эту худую, незаметную мышку в рот, и она поддавалась. Она всхлипывала, но работала языком и губами, чтобы доставить ему удовольствие. Драко пихал глубже, он двигал бедрами, джинсы мешали, но он не хотел их снимать. Ему нравилось ощущение тесноты, словно что-то рвалось изнутри него наружу.