Доза (СИ) - "KrisssTina V" - Страница 72

Он мог выплеснуть гнев иначе. Он мог вложить свою злость во что-то ужасное. Подкараулить и придушить Грейнджер, например, или скинуть Крама с метлы на тренировке.

Он хотел этого.

Драко кончил без единого звука, спустил прямо Астории в рот. Быстро застегнул ширинку и вышел из-за угла, обратно к бару. Ему было плевать, проглотит она или выплюнет – не принципиально. Стало чуть-чуть полегче. Стало свободнее как-то, хоть ревность и продолжала сидеть в груди, тыкая иголкой в ребра и сердце.

Он напоролся на нее у крыльца. Раскрасневшаяся от своих дебильных танцев, она воняла розами, сливочным пивом и Крамом, который предпочитал использовать столько ароматов сразу, что они хмелели на тренировках всей командой.

Вскрикнула, натыкаясь на его грудь, ладони выставила, отстраняясь.

– Наплясалась, шлюха? – не церемонясь, спросил Драко.

Грейнджер, и без того красная, залилась краской еще сильнее, только уже от злости.

– Не твое дело, Малфой! – огрызнулась и, выцепив взглядом что-то за его спиной, напряглась. – Что ты… Ох, Мерлин.

Драко обернулся. Астория, вытирая рот, уходила от бара в сторону лавок с сувенирами и магазинов одежды, ее волосы были всклокочены, лицо в слезах.

– Что ты сделал?! – налетела Грейнджер, потому что она была курицей-наседкой и хер бы когда смогла сдержаться и не влезть не в свое дело. Она ударила его в грудь.

Малфой схватил ее за руки, скручивая. Ему хотелось вопить от боли, ведь даже так, даже когда она била его, злилась, кричала, истерила, как последняя дура, она переворачивала все внутри него. Она делала его слабым, она забирала его силы, она питалась его болью и отчаянием.

– Ревнуешь, Грейнджер?

– Ты – ублюдок! – грязнокровка изо всех сил треснула его по плечу кулаком, Драко не почувствовал боли. А потом, резко опустив руки, всхлипнула. – Что ты с ней сделал?!

– Поверь, ей понравилось, – наклонился, дыхнул в запутавшиеся волосы, рядом с маленьким ухом. Его так невыносимо тянуло к ней, почему он не мог сопротивляться? Почему ревновал, как псих, почему не мог видеть ее в чужих руках? Почемупочемупочему. – Как нравилось тебе. Помнишь?

Он прижал ее к стенке. Ему хотелось, чтобы она помнила, он не вынес бы, если бы она забыла. Их поцелуи – с кровью, злостью и жадностью. Их секс, которого было так мало, но который навсегда втерся в память, прогрыз дыру в голове, выскреб все изнутри, оставив лишь чувства, яркие и убивающие своей силой.

– Помнишь, Грейнджер?

– Пусти.

Она больше не кокетничала с ним. Сейчас это ее «пусти» упиралось кончиком волшебной палочки ему в горло. Смелая. Наглая. Такая, что у Драко голова шла кругом.

– Произнеси заклинание, Грейнджер. Ты же хочешь меня убить.

Она хотела. Это можно было увидеть в ее глазах и в крепко сжатых зубах.

– Ты помнишь не только танцы с ним, Грейнджер. Меня ты помнишь тоже.

Я был первым, думал Драко, вдыхая запах ее волос. Похуй, что там у нее было с Крамом, лапал ли он ее за грудь и задницу, лез ли пальцами ей под юбку, в мокрые насквозь трусы. Похуй.

Она помотала головой. Она лгала и делала это совершенно бездарно.

Дверь открылась. Драко отстранился, но появившийся на крыльце Поттер все равно их увидел.

– Отойди от нее, Малфой, – сказал он в своей излюбленной нудноватой манере. Они с Драко столкнулись взглядами.

– Давай, Поттер, – он ухмыльнулся. – Твоя очередь, грязнокровка еще не высохла, можно без подготовки.

– Тебе конец, – шрамоголовый бросился на него, но Грейнджер вцепилась в его одежду, как кошка.

– Не надо, Гарри, – сказала она тихо. – Он того не стоит.

Конечно. Он не стоит. Крам, Поттер, Уизли, даже безмозглый Кормак Маклагген – стоит. Но не он.

====== Глава 19 ======

Они с Джинни решили разобрать гардероб в воскресенье вечером. Гермиона давно хотела заняться этим: убрать теплую одежду в чемодан и привести в порядок школьную форму.

– Не понимаю, – Джинни сидела на кровати и складывала в стопку кофты, джинсы и блузки, которые Гермиона сочла пригодными для носки в это время года. Темно-зеленая рубашка с тремя маленькими пуговицами наверху никак не хотела складываться, и Джинни встряхнула ее, выпрямляя и начиная сначала. – Вокруг Полумны крутится столько мальчишек, а она словно не замечает их.

Гермиона посмотрела на подругу. Разговоры о мальчишках и об отношениях всегда казались ей бесполезной тратой времени.

– Полумна – не единственная из знакомых девушек, кто не замечает очевидного интереса к ней, – ответила она и принялась копаться в чемодане, чтобы не смущать Джинни пристальным взглядом.

– Ты говоришь о Гарри?

– Не знаю. Сама скажи.

Джинни вздохнула и, кажется, отчаялась сложить эту рубашку достойным образом. Гермиона решила помочь ей и взмахнула волшебной палочкой. Вскоре вещь заняла свое место в стопке, а к подруге в руки попал черный шерстяной кардиган.

– Мне нравится Гарри, – призналась девушка. Кардиган, как шоколадная лягушка, то и дело выскальзывал у нее из рук. – Но он такой нерешительный.

– Он думает, что ты его отвергнешь.

– С чего он так решил?

Гермиона фыркнула.

– Еще месяц назад ты выясняла отношения с Дином, он до сих пор не уверен, расстались ли вы. Не так легко признаваться в чувствах девушке, которая несвободна.

– Я свободна! – она выкрикнула это так громко, словно сам Гарри сидел перед ней, и это был ее шанс на откровенность. – Я всегда для него свободна.

Гермиона едва удержалась от смеха. Эти двое так забавляли ее.

– Тогда тебе придется намекнуть ему на это.

– Я не умею намекать, – Джинни была такой милой, когда пыталась разобраться в себе. Решительную, смелую Джинни словно заменял ее краснеющий и смущающийся клон. – Вчера я отдала ему свои сладости перед сном, и он решил, что это для Рона. Передал их ему.

– О, Мерлин, вы двое просто невыносимы.

– С мальчишками все так сложно! – Джинни упала лицом в подушки, и стопка вещей, которую она сложила, развалилась. – Надо влюбляться в наглецов. В кого-то вроде Драко Малфоя.

Гермиона уронила джинсы на пол и посмотрела на подругу.

– Что ты такое говоришь? – от возмущения ее лицо словно опалило огнем. Оно горело. – Джинни, не смей говорить такое.

Девушка выпрямилась, вновь принимая сидячее положение.

– Я просто пошутила.

– Нет, это ужасная шутка! Малфой злой. Его семья служит Волан-де-Морту, это всем известно!

– Хорошо-хорошо, Гермиона. Успокойся. Я не говорила всерьез, я знаю…

Джинни встала и подошла к ней, обняв за плечи. Помогла сесть, и опустилась рядом на край кровати.

– Нужно быть осторожной со словами, понимаешь? Сейчас все сложно, и в Хогвартсе продолжают происходить ужасные вещи.

– Я знаю. Я не думала, что тебя это заденет, прости.

– Пообещай мне, – Гермиона взяла подругу за руку. – Пообещай: если Малфой подойдет к тебе или заговорит с тобой – ты уйдешь. Ты не станешь с ним связываться.

Джинни кивнула, на лице ее все еще читалось непонимание, но она натянула улыбку.

– Конечно, Гермиона. Я обещаю.

Во время завтрака в Большом зале было тихо. Все были вымотаны началом тяжелой недели и плохой погодой. Студентам хотелось гулять и наслаждаться каждой минуткой наступающей весны, но дождь наплевал на их планы противной мелкой моросью.

Каждый вяло ковырялся в своей тарелке, разговоров почти не было слышно, и только преподаватели с каким-то раздражающим ажиотажем, звеня столовыми приборами, обсуждали новости.

Малфой смял в кулаке очередной выпуск «Пророка», бросил его за спину и уставился в тарелку перед собой.

– Что-нибудь будешь, Драко? – услышал он откуда-то сбоку и не сразу понял, что произошло. Как будто муха жужжала. Противная, маленькая мушка, подобная тем, что жили у него в башке. Он поморщился. – Блейз сказал, что ты любишь вишню.

Астория как-то оказалась прямо у него под боком. Драко уставился на нее, словно не мог поверить в ее смелость (глупость). Ее глаза были чуть влажными, губы дрожали.