Импульс (СИ) - "Inside" - Страница 10

— Ты ж разведен! — Монеты со звоном падают в автомат.

— Дык потому и развелся. — Гилмор опирается плечом о стену. — Ты пойдешь к Рэю за заменой?

— Пха! — Кларк достает пластиковый стаканчик. — Нет уж, я лучше сама кого-нибудь подберу.

— Ты прям весь персонал знаешь. — Райли едва удерживается от подколки. — Попроси Хармона, он отправит к тебе кого-нибудь… нормального.

Женщина фыркает.

— Я не сумасшедшая просить Джеймса о таком. От его интернов одни неприятности. Нет, — она задумчиво размешивает кофе, — тут нужен кто-то другой. Более… свежий? Без всех этих пафосных буковок после имени, ну, ты понимаешь меня. И кто-то, кого бы мы знали.

— Таких не бывает. — Гилмор вытаскивает пачку сигарет из внутреннего кармана, грустно смотрит на нее и прячет обратно. — Ты любишь буковки.

Кларк молчит с минуту, а потом задумчиво произносит:

— Слушай, кажется, я знаю.

====== 6. Guiding thread is needed to overcome the maze ======

Комментарий к 6. Guiding thread is needed to overcome the maze Plazma — Later; в кофейне играет Glee — Cough Syrup.

это все скоро кончится. кончится, я сказал. перестану ходить на памятные места, как на Титаник сотый раз в кинозал, вспомню, кто я такой, забуду, кем я не стал.

Эмили кажется, что мир, до этого казавшийся серым, словно бы наперекор всем законам начинает еще больше терять краски: после операции проходит несколько дней, и солнце в ее кармане тускнеет.

Она не верит в сказки: каждый раз везти просто не может; ее удача просто вспыхнула и сгорела, как спичка. Может быть, для какой-нибудь Ребекки или Дэйны подобное стало бы обыденностью, просто мелким штрихом в повседневной жизни, но для нее быть частью чего-то — пусть и крошечной команды — стало новым, неизведанным чувством.

И в серости дней, в одинаковости минут, медленности часов Эмили возвращается и возвращается к тому ощущению тяжести инструментов в руках, хриплому голосу Кларк, шуточкам Дилана и запаху операционной.

Наверное, это становится каким-то толчком: Эмили чувствует себя мячиком — больно упав и отскочив от земли, она взлетает вверх. И пусть это чувство длится всего несколько минут, оно становится для нее чем-то большим, чем просто осознанием самой себя.

Вот только сейчас она опять летит вниз, и никто не может сказать, есть ли там земля.

Однажды утром она не успевает заварить себе кофе на работу — а может, специально оставляет дома термокружку — и заходит в «Connors’ coffee». Небольшая кофейня на углу Мейплс Плейс и Равен Роу, занимающая крошечное квадратное пространство, состоит из барной стойки и нескольких стульев и наполнена песней про сироп от кашля. Пожилой бариста — сам мистер Коннорс — вовсю подпевает, протирая громоздкую кофемашину.

— Латте, пожалуйста. — Эмили кладет четыре фунта на стойку. — С собой.

Большой крафтовый стакан с цветной вязью по пластиковой крышке возникает перед ней через несколько минут; Эмили высыпает туда коричневый сахар, кладет корицу и шоколад, а затем вставляет трубочку — такой необычный способ она позаимствовала из какого-то кинофильма. Поначалу, правда, боялась обжечься, но латте редко бывает излишне горячим.

Успокаивающе пахнет кофе и печеньем, и Эмили позволяет себе на минутку задержаться у стойки, разглядывая Тернер-стрит в большое окно с приклеенными к нему бумажными самолетиками. Стопка цветных квадратов в свободном доступе лежит на подоконнике, и Эмили, не удержавшись, складывает незамысловатую фигурку.

А потом — очень неожиданно для себя — достает ручку и пишет на сгибе: НЕВРОЛОГИЯ. Кусочек скотча — и ярко-оранжевый самолетик находит себе место среди таких же, как он.

Эмили сама не знает, зачем это сделала, но мистер Коннорс не говорит ни слова, а только усмехается в седую бороду, а у Джонсон на душе становится чуть легче.

Дверь со скрипом открывается, и два голоса, мужской и женский, заполняют кофейню бешеной энергетикой:

— Что, кофе от R&H больше нам не подходит?

— Ездить надо аккуратнее.

— Да как ты связала вместе эти факторы?!

Все еще смотрящая в окно Эмили застывает на месте: она отлично узнает чету Кларк. В отражении она видит взъерошенные локоны Чарли и идеально уложенные (хаосом и ветром) светлые волосы нейрохирурга, имени которой так и не узнала.

— Двойной, и побольше кофеина, — озвучивает Кларк-без-имени. — А ему…

— Молоко с сиропом! — заканчивает Чарли.

— Без кофе? — осторожно уточняет бариста.

— Полчашечки, — милостиво разрешает психиатр.

Эмили опускает взгляд и втягивает голову в плечи, пытаясь слиться с пространством; но беда обходит ее стороной — Кларк-которая-женщина быстро забирает свою чашку, что-то говорит вполголоса брату и выходит, осторожно прикрыв за собой дверь. Чарли остается ждать, оперевшись на барную стойку и то и дело сбрасывая бесконечно поступающие на телефон звонки.

А потом…

— Мисс Джонсон, я отлично вас понимаю: увидеть мою сестру с утра — не самая лучшая примета, но я думал, вы в них не верите.

— В кого? — Эмили поворачивается, краснея до кончиков ушей.

— В приметы, — терпеливо повторяет Чарли.

Он совсем не похож на врача, в который раз думает Эмили, оглядывая его: короткая парка, рюкзак, потертые кеды. В темных глазах отражается свет от лампочек, развешанных по потолку, словно гирлянды. Чарли щедро посыпает свой кофе корицей, добавляет сахара, перемешивает тонкой деревянной ложечкой. Он даже не смотрит на Эмили, но она словно чувствует на себе его пристальный, постоянно изучающий взгляд.

— Простите.

Чарли отмахивается:

— Не берите в голову. Успели загадать желание?

— Что?

Ну почему, почему именно в его присутствии она умудряется чувствовать себя так глупо?

— Вам бы кофе покрепче, — смеется Кларк. — Оригами. — Он показывает на бумажные самолетики. — Там пишут желания и клеят их на стекло. Как только сбывается — снимают самолетик. Не знали?

Эмили качает головой.

— Я здесь первый раз. Как-то… само написалось, — честно отвечает она. — Думаете, это глупо?

— Нет. — Чарли качает головой. — Это здорово. То, что вы верите в подобное. Нам всем иногда необходима капелька волшебства. — Он закрывает свой стакан крышкой и направляется к выходу. — Хорошего дня, мисс Джонсон.

Дверь захлопывается.

Эмили ругает себя: надо было что-то ответить, может, быть более вежливой, поздороваться, например. Но времени на самокопание у нее нет — она хватает свой кофе и пулей вылетает из кофейни: до начала ее рабочего дня остаются считаные минуты.

Зато теперь она знает, какой кофе предпочитают в семействе Кларк.

*

— Джонсон, живо сюда!

Мелисса, только что отчитывавшая Ребекку, переключается на Эмили. Выглядит она грозно: в руке у старшей медсестры очередная гора папок — бумажные, скрепленные тяжелыми скобами, они балансируют на сгибе ее локтя.

— Не переодевайся!

Эмили судорожно перебирает в голове все свои косяки — уволить могут за что угодно, так же как и повысить. Забытые бинты, невыброшенный мусор, да даже пятно на халате — в Роял Хоспитал с этим слишком строго.

Надо было все-таки поздороваться с Кларк.

Пока Ребекка снимает верхний слой макияжа, а Дэйна поправляет высокие чулки, Мелисса становится напротив Эмили и протягивает ей лист в прозрачном файле.

— Только что получила, — сообщает она. — Кларк очень просил перевести тебя в неврологию, у них там кто-то так и не вышел после болезни. Так что забирай триста тринадцатую и не забудь оформиться. — Ворчит: — Вот так вот приходишь на работу, а у тебя человек из штата ушел. Кто за тебя работать будет, спрашивается?

— Что?..

БУХ!

Это мячик, со скоростью света падавший вниз, оттолкнулся от земли и рикошетом полетел обратно в небеса.

У Эмили подкашиваются ноги.

Чарли. Почему Чарли? Они виделись-то всего пару раз, даже толком не общались; куда реальнее было бы получить запрос на перевод от Хармона или Хиггинса, хотя и те, наверное, даже имени ее не знают. Но Чарли?