Заветы предательства - Аннандейл Дэвид - Страница 37

Голос сорвался, в дыхании клокотали помехи. Глаза потускнели, в глубине их в последний раз полыхнула непокорность, и они погасли.

Крий медленно повернул голову. Зрение затуманилось битыми пикселями. Внутри он чувствовал пустоту, которую ощущал с тех пор, как услышал о гибели отца. Она ширилась, приветствуя его.

Боль и оцепенение нарастали с каждым медлительным движением. Скипетр лежал там, где его обронил Атанатос, мерцающие руны залила кровь. Крий схватил устройство и поднял с палубы. Такое чувство, будто он сжимал в руках молнию.

«Феррус Манус мертв».

Больше глаза не фокусировались, но пальцы на ощупь находили руны, высеченные на скипетре.

«Как и мы все».

Он повернул кольца.

«Мы призраки, оставшиеся на умирающей земле».

Пальцы нащупали выступ спускового крючка.

«Нам остается только месть».

Позади со звуком колющегося льда раскрылся гроб; затем еще один и еще. На палубу один за другим выходили неуклюжие воины. Крий почувствовал пульсацию скипетра, и тут он выскользнул у него из пальцев. Тьма поглотила его. Она была теплой, с привкусом железа, словно нагретый на огне металл, словно плоть и кровь. Последним, что он увидел перед тем, как его поглотила ночь, были его мертвые братья, идущие на войну, и осыпавшиеся с них льдинки.

«Фетида» покачнулась, двигатели вцепились в пустоту, пытаясь удержать контроль. Вражеские корабли приближались, окружая жертву. В корпусах открылись черные пасти пусковых люков, но, пока сестрицы готовились к абордажу, «Рассветная звезда» и «Дитя смерти» продолжали стрелять. Макроснаряды раскололи наружный корпус, плазма расширила нанесенные раны, прокладывая путь воинам, ожидающим в отделяемых грузовых отсеках и штурмовиках «Когтей ужаса». Они были уже близко, битва сгустилась в зоне боевых действий не более чем в тысячу километров диаметром. Для Сынов Хоруса гибель «Фетиды» казалась неминуемой, но ситуация изменилась уже после того, когда был отдан приказ взять раненый корабль на абордаж.

Подобно брошенному кинжалу, прилетел «Связанный клятвой». Из корабля Имперских Кулаков вырвался световой столб и обрушился на «Рассветную звезду». Смялись пустотные щиты, лопнули подобно маслянистым пузырям. Резко ускорив ход, «Связанный клятвой» выстрелил вновь. Взорвались расположенные на корпусе плазмопроводы и затопили отсеки раскаленной энергией. Возопили тысячи находящихся в машинном отделении: кожа их горела от жара.

«Рассветная звезда» содрогнулась. Мазнув огнем в темноте, она повернулась, наводя орудия. У «Связанного клятвой», наполовину израсходовавшего энергию, в запасе оставалось еще одно оружие. С высокой башни мостика капитан Кастерра кивнул окутанному кабелями сервитору:

— Запустить торпеды.

Ракеты выскользнули в пустоту, их двигатели воспламенились при соприкосновении с вакуумом и понесли вперед, прочь от корабля. Каждая из них, размером с жилую башню, была начинена боеголовкой-реликвией, дарованной Рогалу Дорну жречеством Механикум с Марса.

Подбитая «Рассветная звезда» встретила их стеной защитного огня. Не успев достичь цели, торпеды взрывались одна за другой.

Все же одна умудрилась прорваться вперед, удар пришелся по борту «Рассветной звезды» и проник глубоко в недра боевого корабля.

Вражеское судно еще продолжало разворот в ореоле обломков и мерцании слабеющих пустотных щитов, когда боеголовка взорвалась вихрем неонового света и ревущей темноты. «Рассветная звезда» практически исчезла, корпус разваливался под действием противоестественных сил, раздирающих ее изнутри. На месте корабля осталась лишь мерцающая рана, которая с невыносимым воплем сжалась до пустоты.

Оставшиеся корабли Шестнадцатого легиона дрогнули. «Удар копья» изменил курс по перехвату «Фетиды» и повернул навстречу «Связанному клятвой». Остальные сбавили скорость, перенаправив мощность на щиты и орудия.

Этой отсрочки оказалось достаточно. «Фетида» проскочила меж вражескими кораблями, пролетела над ними пылающей петлей и вновь нырнула в адское месиво.

Со своего трона Фидий смотрел, как корабли противника готовятся их встретить. «Волк Хтонии» и «Дитя смерти» извернулись, пытаясь навести орудия. «Фетида» рванула вперед. С ее бортов осыпались фрагменты брони размером с боевых титанов, в кильватере клубились жидкое пламя и горящий газ. Меняя направление, враг открыл огонь по «Фетиде», поливая ее выстрелами.

Поодаль корабль Имперских Кулаков развернулся, встречая приближающийся «Удар копья», и оказался с ним на одной линии. Пальнули оба судна, их носы полыхнули огнем, щиты затрещали. Затем они разошлись, обмениваясь залпами. Макроснаряды разворотили днищевую часть «Удара копья», взрывной волной сорвало кабель-мачты и сенсорные антенны. Но и «Связанный клятвой» принял ответный огонь незащищенным местом в корпусе — пламенеющая плазма угодила в зияющее дуло орудия корабля, заряд детонировал, и по всему борту прокатилась волна нежданных взрывов. Судно закружило, а двигатели толкали его вперед, несмотря на то что царивший на палубе пожар пожирал корабль изнутри.

Фидий с мостика «Фетиды» молча прислушивался к последним сигналам «Связанного клятвой». Вокруг него команда и сервиторы занимались своими делами, бормоча на бесстрастном бинарном и медузанском языке. Глубоко задумавшись, он смотрел на яркие отчетливые данные по своему кораблю. Индикаторы повреждений высвечивались пронзительным ярко-красным. Настойчиво вспыхивали показатели мощности двигателя.

Он знал, что все это значит. И даже собственным телом ощущал это. Они на пороге смерти как изнутри, так и снаружи. Теперь уже не важно.

На грани сознания слышались голоса мертвецов — монотонные плотские голоса, машинный язык. Мертвые шли на войну, только это имело сейчас значение: сотнями выходили они из ледяного сердца «Фетиды» и садились в дряхлые штурмовики и абордажные торпеды.

Фидий выжидал, его заполонили вопли корабля и шепот братьев.

«Фетида» вклинилась между кораблями «Волк Хтонии» и «Дитя смерти». Оба судна полыхнули энергетическими залпами. «Фетиду» затрясло, в воздухе заметались бинарные вопли, запахло жженым металлом.

Сидя на опутанном кабелями троне, Фидий ощущал, как в системах корабля пульсирует гнев. Он позволил этому чувству нахлынуть и заглушить все прочие ощущения. Вражеские корабли были так близко, что поразили бы друг друга, если бы стали стрелять.

— Запуск! — приказал Фидий, и его корабль ответил.

Двигатели «Фетиды» остановились. Сражаясь с инерцией корабля, заработали тормозные двигательные установки. Вдоль бортов открылись вакуумные шлюзы и выбросили в космос аппараты, оставляющие за собой пусковые огненные следы. Они устремились вперед и нашли корабли врага. Из люков вырывались потоки магмы, гравитационные заряды кололи броню, штурмовики роились вокруг пробоин подобно мухам над кровавой раной.

Первые мертвые воины из числа Железных Рук столкнулись с Сынами Хоруса на батарейных палубах «Волка Хтонии». Палуба под складом боеприпасов была усеяна трупами солдат орудийных расчетов, задохнувшихся и раздавленных взрывной декомпрессией. Там, где еще оставался воздух, дрожащим огнем мерцало пламя. Железные Руки наступали, оружие их несло смерть. Под их неспешной поступью дрожала палуба.

Распахнулись взрывозащитные двери в противоположном конце палубы, выпустив клубы задымленного воздуха. Плотным клином вышли Сыны Хоруса, сплошной стеной выставив щиты тяжелой пехоты. Бросаясь в атаку, они выстрелили — в воздухе громыхнули болтеры, пули вгрызались в доспехи и взрывались. Свалился первый легионер из числа Железных Рук, многократные взрывы разворотили его заново перекованное туловище. Братья его отплатили врагу той же монетой. Волкитовые и плазменные лучи пронзили тьму неоновым светом. Бронированных воинов смывало огнем и светом. Щиты впечатывало в броню, зубья пил высекали искры из керамита. Клинки, молоты, прямые попадания энергии и взрывы косили легионеров Железных Рук. Мертвые вновь гибли в тишине, безвоздушный вакуум глотал все звуки их кончины.