Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 173

- Санера, величайшая из великих, желает, чтобы ты сопровождал ее на отдых к реке. Бери опахало и благодари богов за честь служить такой прекрасной женщине! – произнес сопровождающий девушки и протянул Эрику опахало.

«Опять что ли?» - подумал Фостер, однако послушно принял опахало. «Бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк...»

Эту глупую песенку напевали дети в подземельях Петербурга, и именно она издевательски вовремя всплыла в памяти, когда Эрик принялся обмахивать свою новую госпожу. Госпожа эта, в отличие от дамочек Рейвена и Дмитрия, хоть и пыталась выглядеть гордо, но уж больно часто поглядывала на своего белокожего спутника. Она едва ли не любовалась им и то и дело невольно ускоряла шаг, желая поскорее добраться до реки и покрасоваться своим рабом. Эрику ее внимание не только не льстило, но и раздражало его, однако это всё равно было лучше, чем чистить вонючие конюшни.

Добравшись до реки, Эрик мысленно присвистнул. Устроившись в тени деревьев, богатые дамочки заполонили буквально весь пляж, весело щебеча о том, как оракулы спасли город от болезни. Так же они обсуждали предстоящую арену и гадали, кого из белокожих рабов выставят сражаться. Многие планировали выиграть их таким образом. В особенности обсуждались Ингемар и Ильнес. Этих двоих никак не удавалось взять в аренду, а их светлые волосы и голубые глаза особенно пленили местных жительниц. Увидев Санеру в сопровождении белокожего раба, женщины оживились еще больше. Госпожа Эрика вскинула голову и, усмехнувшись, обвела собравшихся взглядом.

- Поцелуй мне колено! – произнесла она, опустившись на лежак, заранее принесенный для нее другими рабами. Ей хотелось, чтобы этот жест выглядел как можно более эффектно, но Эрик выглядел настолько не воодушевленным такой честью, что госпожа невольно смутилась.

- Делай же! – чуть обиженно повторила она.

Мысленно выматерившись, Эрик подчинился, и госпожа довольно улыбнулась.

- Он влюблен в тебя? – спросила одна из девушек, устроившись подле подруги.

- Разумеется. Но он не достоин моего тела. Хотя и красив, - с деланным пренебрежением сообщила Санера. Эрик едва не закатил глаза. Времена меняются, а женщины остаются такими же: вечно хвастаются своими мужиками, мифическими и не очень. Стоя с опахалом, Эрик лениво обмахивал болтливую девушку, а сам с завистью поглядывал на тех, кто сейчас купается. Было так жарко, что он многое бы отдал, чтобы нырнуть с головой в прохладную воду. Словно желая подразнить Эрика еще больше, Санера и ее подруга изъявили желание искупаться. Эрику велели стоять у реки, но ему было запрещено даже мочить ноги. Грязный раб не должен осквернять чистую воду, в которой отдыхают господа.

С завистью наблюдая за резвящимися в воде девушками, Фостер думал о том, как совсем недавно чуть не захлебнулся, пытаясь выбраться из подземелий Главного Храма. Его мысли вновь вернулись к проклятью, которое он принес из пирамиды. Быть может, все дело было в украшении, которого он имел неосторожность коснуться. Наверняка, его оставили в храме не просто так, да еще и под такой внушительной охраной.

Эрик вздрогнул от неожиданности, когда услышал пронзительный крик. В тот же миг Санера ушла под воду, и река вокруг нее сделалась бордово-красной. Женщины закричали и бросились прочь из воды. Они решили, что сюда заплыл крокодил, но вода была достаточно прозрачной, чтобы разглядеть хищника. И еще нечто такое, что Эрик предпочел бы не видеть. Что-то темное, похожее на ленты или водоросли облепило нижнюю часть тела Санеры и обглодало его до костей. Затем темные ленты переместились на ее подругу. Дикие крики сотрясли воздух, и Фостер попятился назад. Перепуганные рабы извлекли из воды изуродованное тело умирающей девушки, боясь, что невидимая тварь вот-вот вцепится в них самих.

- Что это было? – раздавалось со всех сторон. – Боги всемогущие, что же это?

Перепуганные женщины бросились прочь с пляжа, боясь, что крокодил выберется из воды и набросится на них. Но Эрик был точно уверен, что дело не в хищнике. В воде было что-то другое. Быстрое и настолько голодное, что за несколько секунд уничтожило тело Санеры практически до груди. Так действуют разве что пираньи.

Все еще пребывая в ужасе, Эрик судорожно стискивал опахало, не замечая того, что, как только он перестал отбрасывать тень на воду, исчезли и темно-серые ленты, опутавшие тело подруги Санеры. Теперь его тень смиренно лежала на берегу, в том же направлении, что и тени других людей.

Подруга Санеры умерла уже на берегу от потери крови. Ее ноги и часть руки были обглоданы до костей. Все понимали, что этого не мог сделать крокодил, однако людей успокаивали именно этой теорией. В тот же день обезглавили рабов, которые должны были следить за тем, чтобы хищники не заплывали в эту часть реки. Однако оракулы вновь начали подозревать того, кто обезглавил Жреца и наслал на их город болезнь. Было решено вновь продолжить на него охоту...

В доме Всевидящего царил ажиотаж. Множество людей приходило поблагодарить старика за то, что он помог спасти город от ужасной болезни, а оракул даже не помнил, как еще совсем недавно находился в доме Косэя. Он растерянно глядел на людей, приносящих ему дары, и Ильнес решил не рассказывать ему правду.

- Как же это я справился с болезнью? – задумчиво бормотал старик. – Я совершенно не помню! Быть может, я даже не заслуживаю этих даров...

- Заслуживаете, - ответил Ильнес, а затем решил перевести тему на то, что его сейчас интересовало больше всего. Ему, как и остальным его спутникам, совершенно не улыбалось выходить на арену и рисковать жизнью. Сейчас Всевидящий был самим собой и говорил, что первые бои будут простыми, но, кто знает, что старик, страдающим раздвоением личности, не станет «другим» в момент сражения Ильнеса и не велит выступать ему до победного исхода. Или, скорее, летального.

Всё чаще юноша задумывался о том, что, если существуют зелья, позволяющие перемещаться в этом мире, то, быть может, можно приготовить такое, которое сможет перебросить его домой? Пока старик был самим собой, неплохо бы узнать у него и проверить свою теорию. За обедом Ильнес наконец посмел затронуть интересующую тему.

- Эти зелья, как колесницы без лошадей. Куда скажешь, туда и поедут, - улыбнулся Всевидящий. – Заметь, мне не нужно содержать конюшни, но при этом постоянно нужно выращивать и собирать необходимые травы.

- А эти колесницы... – задумчиво произнес Ильнес, - они развозят людей только по вашему городу?

Старик улыбнулся:

- Если ты говоришь про возможность выбраться на поверхность, то проклятые не могут этого осуществить.

«Но я же не проклят!» - подумал Ильнес.

- А вы могли бы научить меня готовить подобное зелье? Я бы с удовольствием помогал вам. Я не очень хорошо разбираюсь в таких вещах, но всегда открыт к новому опыту.

Старик едва заметно улыбнулся. Он сразу понял, что дело не в новом опыте, а в желании этого юноши вернуться домой. Оракул до последнего желал, чтобы эльф остался с ним и помогал исцелять страждущих, но, если его сердце искало возвращения домой, то удерживать его Всевидящий не стал.

- Пойдем, - произнес он и решительно поднялся из-за стола. Ильнес на миг даже усомнился, что происходящее действительно реально. То, что старик так быстро согласился, не могло не поразить и уж тем более не насторожить его. Неужели всё окажется настолько просто, и оракул поможет ему вернуться? Но вот мысли эльфа вернулись к его спутникам. Что делать с ними? Для Ильнеса они были никем, но неужели это достойно воина – бросить их здесь, даже не сообщив, что он нашел выход. Впрочем, радоваться пока что было рано. Сначала нужно приготовить правильное зелье, и уж потом задаваться вопросом, как вытащить из беды остальных.

Комната, в которой было бесконечное количество котлов, оказалась прибрана, и старик довольно улыбнулся. Горьковатый запах трав пропитал воздух в помещении, вспыхнул огонь, и появился котел, доверху заполненный водой. Старик ничего не пояснял, пока готовил зелье, только пару раз просил эльфа представить свой родной дом, вспомнить запахи, звуки, тепло или прохладу комнат. Ильнесу нужно было до мельчайших деталей вспомнить, как стоит мебель в его комнате, какие вещи лежат на полках, в каком порядке расставлены книги. Эльф мысленно касался предметов, перелистывал страницы, вдыхал запах леса.