Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 123

Дмитрию не нужно было объяснять причину ее визита. И всё-таки он медлил. Одна его часть безумно хотела выпустить чудовище на свободу, которое вполне могло разделаться с его врагами в одно мгновение, но другая часть ставила под сомнение тот факт, что тварь при этом не уничтожит его самого. Эта мучительная дилемма была и жестокой, и неправильной, но и к нему, Дмитрию, относились идентичным образом. Высечь за то, что он выполнил задание, а затем ждать от него помощи? Удивительная близорукость. Неужели рабы здесь настолько запуганы, что господа не понимают столь очевидных вещей. Скорее всего, так оно и было.

На миг в глазах Аканы появилась тревога, словно она прочла мысли того, в чьей помощи сейчас катастрофически нуждалась. Это поразило ее и напугало. Именно по ее воле Дмитрий избежал сурового наказания, а сейчас он медлит и не желает делать то, ради чего его приобрели. Умолять его? Или угрожать? Девушка не знала, что будет лучше. Рабы, которые ей встречались раньше, практически не имели воли. Они думали так, как хотели господа, поступали так, как того от них требовали. Акана бросила взгляд на свою руку, замечая, что кожа начинает сереть, что означало распространение Ин Теп по ее телу. Теперь это происходило быстро, и она бросила на Дмитрия затравленный взгляд, не в силах переступить через свою гордость и попросить. Но вот глаза мужчины окрасились медным, и внешность Аканы стала прежней. Несколько секунд она смотрела ему в глаза, словно боялась отвести взгляд и вновь ощутить пробуждение сущности, проникшей в ее тело. Сердце бешено билось в груди, и Акана незаметно сжала руку в кулак, до боли вонзая ногти в ладонь. Неприятное ощущение несколько отрезвило ее, и она, наконец отвернувшись, сухо произнесла:

- Я велю принести тебе еды.

Ощущение, что она выглядела в глазах раба жалкой, казалось ей унизительным, и теперь она хотела поскорее расплатиться с ним, как привыкла: велев подать сытный кусок мяса или разрешив отдохнуть с женщиной. Вот только Дмитрий не мыл пол в ее комнате и не подрезал цветы в саду лучше других, он дал ей свободу. Раб дал свободу своей госпоже, и это казалось чем-то диким и непостижимым. Унизительным и постыдным настолько, что хотелось кричать от злости и отчаяния. И если бы этот человек, как и все другие рабы, сам попросил бы о какой-то награде, Акане стало бы проще. Но Дмитрий не просил. Она лишь видела недоверие в его глазах и от этого еще больше помрачнела.

- То, что с тобой случилось сегодня, было непониманием, - решительно сказала она. – У отца было видение, что, пользуясь своими способностями, ты посмел касаться меня... Недостойным образом. Он бы убил тебя, но, посчитав, что ты все-таки помог мне, решил лишь высечь.

В глазах Дмитрия появилась неприкрытая насмешка.

«Господи, неужели ты веришь в этот бред?» - подумал он. «Старик будет убивать того единственного, кто способен придержать монстра, в которого обращается его дочь. Нет, девочка, ему хотелось показать свою непредсказуемость. Это один из способов держать подчиненных в страхе. Уж мне ли этого не знать?»

- Ты мне чуть кадык не вырвала, - наконец произнес мужчина. - Не очень похоже на любовную прелюдию, знаешь ли...

- Я не помню, что делала, - резко ответила Акана, встретившись с Дмитрием взглядом. – Ты не смеешь упрекать меня в том, в чем я не виновата.

- А твой отец? Он имеет право?

- Я знаю, что ты делаешь. Но у тебя не выйдет. Мой отец – великий человек, и, если он что-то видит, его пророчества сбываются.

- Это удобно, - губы Лескова искривила улыбка. - Можно любую ошибку оправдывать пророчеством. Мне так пустыня нашептала...

Глаза Аканы сверкнули.

- Я запрещаю тебе говорить о нем плохо. Мой отец пытается спасти этот проклятый город, рискуя всем, что у него есть. Он даже пошел на то, что попытался подчинить Ин-Теп, одного из стражников священного храма богов. У отца было видение, что это существо, проникнув в тело его дочери, поможет усмирить зло, которое распространилось по городу, и запереть его навсегда во мраке. Если бы я смогла совладать с Ин-Теп изнутри, я бы обрела великую силу и стала бы править этим городом, как когда-то правила Анкханар. Но я оказалась слаба. Отец боролся за меня изо всех сил, но у меня ничего не вышло. Ин-Теп поработил меня, сделав всего лишь своей жалкой оболочкой.

Девушка устало провела рукой по волосам и, бросив на Дмитрия тяжелый взгляд, продолжила:

- Сегодня отец рассказал мне, что у него было видение. Отражение, белое, как песок пустыни, покорит зверя и тем самым усмирит Ин-Теп. Под отражением он имел ввиду создание, которое обладает точно такими же способностями, как и я сама, но его кожа будет белой, как песок. Ты ведь ничего не знаешь обо мне, раб. А ведь я тоже умею внушать свою волю. Но, если без Ин-Теп я могла покорить одного человека, то с демоном – целый город.

«Красивая история о приходе к власти прогнившего старика, который использует свою дочку, как глупую марионетку», - мысленно подытожил Лесков. Теперь Эмафион казался ему еще более опасным, чем прежде. Но мысли мужчины недолго задержались на оракуле. Слова о том, что Ин Теп – демон заставили Лескова машинально опустить руку в карман и достать оттуда расплавленный крест Олега. Почему же египетское существо навредило христианскому оберегу? Или это существо носит множество имен и встречается в разных вероисповеданиях?

Стиснув в руке крест, Дмитрий поднялся с постели и начал мерить шагами комнату, словно забыв о присутствии своей госпожи. Он был настолько поражен своим предположением, что никак не мог собрать свои мысли воедино. Неужели ему мало Океании и разрушенных войной городов? Неужели теперь придется примерять на себя роль экзорциста, тому, кто ничего не смыслит в религиях? Тому, кто посчитал просьбу людей восстановить в Питере первым делом церковь, нелепой и бессмысленной? Тому, кто носил крест лишь потому, что он напоминал ему о погибшем друге?

Дмитрий отвлекся от размышлений в тот момент, когда в комнату вошел один из рабов и поставил на стол поднос с едой.

- Тебе нужно поесть, - холодно произнесла Акана. – Мне не нужно, чтобы ты ослаб.

Всё это время она внимательно наблюдала за Дмитрием, пытаясь понять ход его мыслей. Он так странно реагировал на ее слова. На миг девушке даже показалось, что он вообще не знает, кто такой Ин-Теп, и на что этот демон способен. Складывалось ощущение, что всё это время он действовал наугад, и там, в гроте, ему всего-навсего случайно повезло.

Бросив взгляд на поднос с едой, Дмитрий только сейчас осознал, насколько сильно проголодался. Тем не менее он отступил на несколько шагов и приблизился к окну, делая вид, что кусок жареного мяса на тарелке нисколько его не интересует. Это поведение показалось Акане красноречивее слов, и она, поднявшись на ноги, добавила уже с нажимом:

- Когда я приказываю вещи что-то сделать, вещь должна подчиняться.

- Вещь? – Лесков резко обернулся и вдруг презрительно усмехнулся. - О ком из нас ты говоришь, «госпожа»? Твой отец, может, и владеет моей свободой, но он не владеет моим сознанием, чего нельзя сказать о тебе и твоем демоне. Ты говоришь, что беспокоишься о рабах, которых убивают, но сама называешь их вещами, тем самым доказывая, что их можно ломать. Ведь они – всего лишь вещи... Можно же еще купить.

- Это не так!

- Как это удобно - убеждать себя, что ты – не такая, как все в этом прогнившем городишке, тешить себя сладкими иллюзиями и громкими словами, но при этом вести себя точно так же, как те, кого ты так сильно осуждаешь.

- Осторожнее, раб. Я ведь могу и рассердиться. И отправить тебя убирать за скотом, а то и вовсе – высечь.

- Но убить ты меня не можешь, - в глазах Дмитрия появился вызов. – Ты зависишь от меня, потому что, если со мной что-то случится, его высочество Ин-Теп получит свою «вещь» обратно.

Лесков не успел среагировать: фигура Аканы растворилась в воздухе и возникла вновь уже прямо перед ним, после чего его щеку обожгла сильная пощечина.