Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 116

Глядя на избитого Рейвена, Нефертари с долей удовольствия заметила, что он робеет перед ней, видимо, не ожидая проявления гнева с ее стороны. Впрочем, ему это полезно. Вещи должны быть послушны и почтительны. Вот только Рейвен не проявил почтения, забыв поклониться, и девушка, вспомнив это, снова помрачнела.

- И кто она? Алоли или Кайтана? – резко спросила она, пытаясь выяснить, кто из бойцов тренирует ее раба.

- Сфинкс, - ответил Харт, покосившись на воина, который, казалось, решил сделаться тише воды, ниже травы. «Затишье» колосящегося льва показалось Рейвену подозрительным и даже чем-то нехорошим, и чутье полицейского не обмануло.

- Ты что, не в своем уме? – рявкнула на него Нефертари. – Сфинкса? В учителя? Да ты в жизни не разберешь ни одного его наставления, глупец! Чем вы вообще занимались все это время? Пытались выяснить, как низко плещутся чаши долины Нила?

- Чаши долины Нила не плещутся! – Сфинкс нахмурился, почувствовав себя уязвленным.

- Боги, за что мне все это! – Нефертари даже всплеснула руками. – Один ломает дар богов, второй вызвался тренировать моего и так обреченного на смерть воина.

- Но он хорошо тренирует, - не выдержал Рейвен. Не потому, что ему сильно хотелось защитить Сфинкса, а потому, что, быть может, этот шизофреник оказался его единственным союзником. – Он сильный и чертовски быстрый. Мне вообще кажется, что ни Алоли, ни Кайтане и пяти минут не продержаться против него. Спорим? Давай выставим их в бою. В случае его победы, я получаю свободу.

Сфинкс покосился на Рейвена, как на ненормального, а затем перевел взгляд на египтянку. Казалось, еще секунда, и та убьет их обоих.

- Ты – самый наглый, самый невыносимый и самый отвратительный раб из всех, кого я когда-либо покупала или выигрывала, - процедила сквозь зубы египтянка. – Ты совсем меня за дуру держишь? Я знаю, что Сфинкс превосходит их. Он продержался девять боев, пока не столкнулся с Косэем.

- Тогда почему хочешь, чтобы меня тренировали женщины? Потому что они научат хуже, и я никогда не получу свободу? Или потому, что это проявление радикального феминизма в Древнем Египте? – эти слова слетели с языка Рейвена раньше, чем он успел подумать о последствиях. В какой-то момент Нефертари уже собиралась двинуть ему по лицу, но словосочетание «радикальный феминизм» вызвало у нее растерянность.

- Ты сильно бил его по голове, Сфинкс, или твоя образная речь каким-то образом передалась твоему несчастному ученику? – произнесла Нефертари. – Ладно, Змей, будем работать с тем, что имеем. Теперь уже ничего не поделаешь. Выбрав себе учителя, ты заключил союз перед богами и теперь не можешь его расторгнуть. В свою очередь, я не смею выставлять вас против друг друга на арене. Отныне вы – единое целое. Теперь покажи мне, что ты усвоил за это время? Вот, выпей, это вернет тебе прежнее состояние.

Она бросила Рейвену небольшой пузырек с какой-то мутно-коричневой жидкостью, от которой пахло то ли валерьянкой, то ли имбирем. Харт перевел взгляд на Сфинкса, и тот едва заметно ободрительно кивнул.

На вкус жидкость напоминала мед, хвою и горчицу одновременно, поэтому Рейвен поморщился, проглотив непонятное вещество. Как выяснилось, под «прежним состоянием» подразумевалось лишь физическое восстановление сил. Раны на теле Рейвена не закрылись, но теперь он хотя бы не чувствовал себя загнанным, как скаковая лошадь, и за это уже можно было сказать «спасибо».

Нефертари жестом поманила мужчину в центр зала и, когда он занял свое место в пяти шагах от нее, произнесла:

- Видишь золотое напыление на моих плечах и шее? Смажешь его, и можешь считать, что в этом бою ты победил. Защищайся!

Она атаковала первой, двигаясь так стремительно, что Рейвен с трудом мог рассмотреть ее. Еще недавно ему казалось, что Сфинкс быстрый, но это было до того, как он сошелся в бою с Нефертари. Спасало то, что ее удары были физически слабее, но их количество разом возросло. Спустя несколько мгновений, Харт оказался на полу.

- Вставай! – крикнула Нефертари. – И дерись, как мужчина! Как можешь ты называть себя воином, если не можешь победить женщину?

Рейвен поднялся, стирая с лица кровь тыльной стороной ладони. Во рту появился неприятный металлический привкус крови, но сплюнуть ее на пол Харт уже не успел. Нефертари атаковала вновь. Она кружила вокруг него, была всюду и нигде одновременно, а ее удары вскоре вновь заставили Рейвена упасть к ее ногам.

- Ты жалок! – резко произнесла Нефертари. – Тебя убьют в первом же бою, как мальчишку. Что ты за Змей такой, если не можешь защищаться. Разве только новорожденный. Сколько времени ты живешь?

- 27 лет, - ответил Харт и закашлялся. Последний удар пришелся прямо в кадык, отчего на глаза мужчины навернулись слезы.

- 27? Боги, как можно было прожить половину жизни и быть слабым, как ребенок!

- Потому что там, откуда я родом, мы не сражаемся на арене. У нас нет рабов и нет войны.

- Там, где есть люди, всегда была, есть и будет война! – крикнула Нефертари. – Не оправдывай свою слабость, Змей! Если ты ничего не можешь, я отправлю тебя жрецам, пусть они делают с тобой, что захотят.

- Дай мне мое оружие, и я покажу, что могу.

- Твое оружие тебе понадобится на арене. Я не могу рисковать, давая его тебе сейчас, потому что дары богов могут... сломаться. Один глупец уже сломал камень, высекающий огонь. Если другой сломает то, что высекает гром, я убью вас обоих! Вставай и дерись.

Рейвен поднялся уже на ватных ногах и тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Но вот Нефертари снова обрушилась на него, и Харт, как и в прошлые разы, успел отразить только первый удар.

- Слишком медленно! – крикнула Нефертари. – Боюсь представить, что будет, если я возьму оружие.

В тот же миг новый удар отшвырнул Рейвена к стене, на которой висели кинжалы. Он ударился спиной и от боли застонал сквозь стиснутые зубы. Его рука легла на рукоять кинжала, и полицейский тихо произнес охрипшим голосом:

- Защищайся!

Нефертари усмехнулась и сняла с пояса кинжал, богато украшенный рубинами.

- Зря ты это затеял, Змей. Ты не готов!

Рейвен вздрогнул, почувствовав, как острие утыкается ему в горло, прокалывая кожу. Египтянка оказалась перед ним так стремительно, что он не успел уйти в сторону. Несколько секунд темные глаза Нефертари насмешливо смотрели в медные глаза Харта, но внезапно девушка чуть нахмурилась. Что-то обожгло болью ее предплечье, когда она приближалась к своему противнику, и теперь египтянка увидела, что это было. Кинжал, который находился у Рейвена, теперь был воткнут в соломенную руку одного из чучел, в то время, как на коже Нефертари алела глубокая кровавая царапина. В какой-то миг Харт уже было решил, что египтянка пронзит ему горло, но внезапно ее губы тронула едва заметная улыбка.

- Ах вот оно что... – произнесла она, все еще не торопясь убирать оружие от горла Рейва. – Почему сразу не сказал?

- Не было времени, - ответил Харт, чувствуя уже некоторую неловкость. Взгляд этой женщины был уж больно изучающим: казалось, она рассматривает его, как диковинного жука. Сначала лицо, затем грудь, живот...

- Может, ты... всё же уберешь эту острую штуковину от моей шеи? - произнес Рейвен, чувствуя, что этот взгляд уж больно неправильный в их положении.

«Надеюсь, она – не мазохистка, которую заводит кровь на собственном теле?»

Нефертари усмехнулась и, отстранившись, спрятала кинжал в ножны. Затем она прошлась по комнате и приблизилась к чучелу, в руке которого торчало оружие Харта. Вытащив кинжал, девушка покрутила его в руке и посмотрела на Сфинкса оценивающим взглядом.

- Это ты его научил? – спросила она с долей уважения.

- Да, - Рейвен перебил Сфинкса, едва тот заговорил про Бигмак, колосящийся под крыльями Ра.

- Я скажу Косэю, что ты – достойный учитель, - продолжила египтянка, теперь уже игнорируя Рейвена. Сфинкс отрицательно покачал головой и начал что-то старательно вещать о жаренной картошке и Макдональдсе, отчего Харт мысленно поблагодарил бога, что египтянин даже если и захочет сказать правду, не сможет этого сделать.