Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 112

- Приветствую Вас, Эристель, - произнес Ларсен, обернувшись. Поклон капитан заменил учтивым кивком. - Мне следует извиниться, что я Вас потревожил или сидеть в камне скучно,и я могу Вас немного развлечь?

- Капитан Ларсен, - тихо поприветствовал его Эристель, а затем снисходительно посмотрел на умирающую женщину. На его лице не отразилось ни жалости, ни отвращения, точно перед ним лежала сломанная кукла. Женщина в благоговейном страхе продолжала смотреть на "Анубиса", в то время, как он вновь едва заметно улыбнулся на вопрос Ингемара.

- Камень не является мне темницей, - мягко ответил некромант и неспешно приблизился к умирающей. - А я, в свою очередь, не являюсь рабом графини. Быть может, даже наоборот...

- О, только ей не говорите про «наоборот», - пошутил Ларсен. Появление колдуна придало ему надежду, осталось только уговорить этого «дьявола» подписать с ним контракт.

Взгляд Эристеля скользнул по трубкам, прикрепленным к телу женщины, и наконец в глазах некроманта промелькнула хоть какая-то эмоция. А говорила она одно: "Дилетанты".

- Я не против развлечений, - продолжил он. – Но то, что я вижу здесь откровенно удручает. Я даже затрудняюсь назвать это забавным.

"Интересно, испугаешься ли ты меня или все же пойдешь на риск и попросишь о помощи?

Некромант вновь посмотрел на капитана. Он знал, какие чувства сейчас терзают Ингемара, хоть тот и пытался не показывать виду.

"Честь - слишком тяжелая ноша..."

- Я вижу, Вы разбираетесь в том, что здесь творится, - констатировал капитан. - Вы правы, вероятно для кого-то это может быть забавно, если бы не было столь омерзительно. Я имею в виду свои чувства касательно происходящего. Думаю не ошибусь, если предположу, что Вас сие зрелище если и трогает, то лишь с профессиональной точки зрения. Я прав?

Судя по улыбке Эристеля, капитан не ошибся.

- Эристель, Вы можете помочь мне и этой женщине? Наверное, можете. Но вот хотите ли, вот в чём вопрос. Впрочем разве Вам самому не будет интересно?

Ингемар улыбнулся, но лишь одними губами. Он всё ещё был бледен и напряжен. Ларсен изо всех сил пытался сохранить свое шутливое настроение, но из-за всего происходящего маска трещала и рассыпалась с каждой секундой.

- Ты проницателен, Ингемар - благополучие этой женщины меня не слишком заботит.

- Умоляю..., - прошептала женщина, и в ее глазах отразился страх. Слезы вновь выступили на глазах. - Мне очень больно...

Некромант не обратил внимания на слова несчастной, точно он находился с Ингемаром наедине.

- Однако небывалое варварство здешних жителей ввергает в смятение даже меня...

На миг могло почудиться, что даже столь бездушное существо, как некромант, может ужасаться происходящему, но Эристель мигом развеял эту неосторожную мысль:

- Разве можно столь грубо работать со столь тонкой материей?

- Прошу вас! - пальцы женщины слегка коснулись черной мантии Эристеля.

- Смотря что ты подразумеваешь под словом "помощь", Ингемар. Это определение мы можем воспринимать несколько по-разному. В данном случае - помощь тебе и помощь этой женщине не являются синонимами. Несчастное дитя просит о смерти, но если я лишу ее жизни, под ударом окажешься ты. Значит, это не помощь, а вред. Но, если я помогу тебе, то ей никак нельзя умирать. Дело в том, что природный камень - это живая материя. Она развивается и растет, точно ребенок, только слишком медленно, чтобы это заметил смертный. Если бы оракулы это понимали, то никогда бы не стали в столь сжатые сроки накачивать измученное человеческое тело эликсиром... Я могу помочь. Но это будет не бесплатно. Что ты можешь дать мне взамен?

«О, мы перешли на ты,» заметил Ларсен.

Он хотел бы сказать бедной женщине, чтобы не тратила силы на попытки разжалобить мага, но понимал, что не стоит лишать её надежды. Капитан снова сдал её руку и бросил на неё взгляд, пытаясь успокоить.

Надежда самого капитана на то, что Эристелю всё не чужды человеческие эмоции, разлетелась в прах после его слов о «материи».

«Не проси, боюсь это бесполезно...» подумал он, но вслух ничего не сказал, обратив все внимание на некроманта.

- Мне казалось я нашел компромиссное решение, устраивающее обе стороны, - сказал Ларсен. - Подарить ей покой, а тело, лишенное её души и сознания оставить служить господам. Но из сказанного тобой вытекает, что это невозможно.

Эристель кивнул. Ингемару показалось или он действительно рад тому, что идеальный план капитана провалился?

- Что я могу дать? - задумчиво произнес Ларсен. - Хороший вопрос. Был ты вампиром, я предложил бы тебе часть своей крови. Но ты, к счастью или к сожалению, не вампир. Что есть у меня такого, что может тебя заинтересовать? Скажи.

Слушая, как торгуются ее жизнью, женщина оставила надежды на помощь и закрыла глаза. Она поняла, что и в этот раз она является всего лишь рабыней, бездушным куском плоти без чувств и права голоса. Несчастная закрыла глаза и больше не проронила ни слова.

- Вампиры? Существа, что паразитируют за счет крови других существ? Этакие москиты, о которых ходит столько легенд для романтичных дам? Мне скорее ближе гули, этакие врачеватели земли. Именно они, поедая покойников во времена чумы, мешали распространению заразы.

- Я не разбираюсь во всём этом, ты же знаешь, - устало сообщил капитан.

Эристель скользнул взглядом по напряженному лицу капитана. Ингемар был в его руках, точно марионетка. Оставалось лишь дергать за нужные ниточки - честь, благородство, желание помочь, сострадание, самопожертвование. Ларсен не доверял магу, но в его глазах упрямо теплились крошечные угольки надежды.

- Мне не нужна кровь, куда интереснее - жизненная сила. Ты не видишь ее, но она окутывает каждого из нас. Сейчас твой поток слаб из-за телесного наказания, голода и усталости, поэтому после всего, что сейчас произойдет, ты можешь не выжить. Мы поступим несколько иначе...

Эристель вновь едва заметно улыбнулся, и казалось бы, в этот раз дружелюбно, но Ингемар понимал, что дружелюбия и уж тем более взаимопомощи тут нет и в помине.

- Я оставлю на твоем теле печать, что позволит мне получать твою жизненную энергию, как только ты восстановишься. В эти моменты ты будешь чувствовать сильную слабость. Боль я не причиняю. На твоем запястье, плече или шее проявится едва заметная тень от моей ладони или же... Обычно это просят чаще женщины - "знак обязанного» появится на радужке твоего глаза, видимый со стороны только тебе и мне.

Некромант спокойно выжидал, пока Ларсен примет решение.

- Получать или получить? – Ингемар насторожился. - Ты возьмешь эту силу один раз или будешь выкачивать её в любой удобный момент, не спрашивая моего согласия? Знак исчезнет, когда ты получишь своё или останется на мне навечно?

Эристель с улыбкой склонил голову, точно умиляясь ребенку, который делает первые шаги. У капитана, видимо, была привычка читать в контракте все, даже то, что написано мелким шрифтом.

- Насколько я заметил, при перемещении все полученные вами раны исчезают, и вы восстанавливаетесь. Вероятнее всего, то же самое случится и с нашим договором. Его расторгнут, вмешавшись извне.

Ларсен недоверчиво прищурился, но некромант спокойно выдержал этот взгляд.

- А если печать не исчезнет? Ты ведь не исчез из камня графини... Я не могу довериться воли случая.

- Разумно, - отозвался некромант. - Что же, будь по твоему... Если после очередного перемещения печать не исчезнет, я лично сниму ее. Более того, я не буду лишать тебя силы в те моменты, когда она будет тебе наиболее необходима.

- Не соглашайся, - прошептала рабыня. - Я все-равно не выживу... Это не Анубис. Это демон...

Каждое слово ей давалось настолько тяжело, что слезы вновь выступили у нее на глазах.

- Ей больно, Ингемар, - произнес Эристель, чуть понизив голос. - Очень больно. Невыносимо.

- Тогда мы договорились, - кивнул Ларсен и протянул руку.