Искаженное время (СИ) - "Deacon" - Страница 111

Лесков откровенно обалдел от подобной наглости. То есть, тот факт, что он временно усмирил в ней какую-то Ин-теп, кажется ей недостаточным, еще и рубашку отдавайте?

Глаза Дмитрия немедленно окрасились медным, и девушка молча последовала за ним к стене. На всякий случай взяв Акану за руку, Дмитрий коснулся преграды и вздохнул с облегчением. Тяжелые камни стали прозрачными, и он без труда вышел за пределы грота вместе со своей спутницей...

Ингемар не знал, куда его ведут и какое задание поручат, но все мысли его были обращены к Лилит. За эту женщину он беспокоился в разы сильнее, чем за себя, и теперь, когда их разлучили, капитан опасался, как бы гордая ведьма своим непослушанием не спровоцировала очередной конфликт. То, что она отдала ему камень, понравилось Ларсену еще меньше. Теперь, когда графиня осталась одна, и Ингемар не мог защитить ее, этот амулет представлял собой весьма ценную вещь. Если бы передача камня не происходила перед носом Нахти, капитан бы обязательно вернул Лилит ее украшение, но графиня могла воспротивиться и тем самым привлечь внимание старика. Лучше, чтобы оракул вообще не знал об этом загадочном предмете.

«И как только Лилит это носит на своей груди?» - удивился Ларсен мимоходом, вспомнив, насколько обжигающе холодным был камень на ощупь. Впрочем, возможно, графиня ощущает этот предмет несколько иначе?

«Пожалуйста, графиня, ведите себя благоразумно. Я хочу видеть вас живой и невредимой, даже если какое-то задание покажется вам неподходящим для белоручек» - устало подумал он.

Следуя за Нахти по длинному подземному коридору, у Ингемара складывалось впечатление, что его ведут по какому-то древнему госпиталю или даже... исследовательскому центру. Справа и слева находились небольшие помещения, и через дверной проем Ларсен мог видеть людей, лежащих на грубо сколоченных деревянных столах.

Наконец оракул жестом пригласил капитана войти в одну из комнатушек. Здесь было темно, разве что два факела с трудом освещали помещение, роняя на пол какую-то черную маслянистую жидкость. Тяжелый затхлый запах ворвался в легкие, вызывая у Ингемара приступ дурноты, однако Нахти словно не замечал этого. Обратив к капитану свои слепые глаза, оракул тихо произнес:

- Я и Всевидящий занимаемся тем, что создаем новые виды людей. Особенных. За них готовы платить невероятные деньги, лишь бы провести с ними ночь или увидеть их в бою на арене. Для меня это – способ заработать, для Всевидящего – спасти им жизнь. Цели у нас разные, но результат схожий. То, что ты видишь перед собой, это неправильная особь. С данным существом что-то пошло не так. Оно вот-вот умрет, а эксперимент еще не завершен. Мне нужно, чтобы ты заставил эту особь продержаться до конца, а если умрет - вернул к жизни. Никому из наших мудрецов это не по силам.

С этими словами старик указал блондину на деревянный стол, который в темноте Ингемар не сразу заметил. Вспыхнуло еще несколько факелов, и капитан почувствовал, как у него сжимается сердце. То, что предстало его взору было отвратительно.

На столе лежала женщина. Ранее она была красива, но теперь ее кожа была рыхлой и пористой, из тела торчали какие-то трубки, заполненные густой серой слизью. Женщина едва дышала, но слезы постоянно текли из уголков ее глаз.

- Мы хотим сделать из нее каменную воительницу, - пояснил оракул. - Однако что-то пошло не так, и она стала рыхлой, как жижа. Да и пахнет не лучше... Обидно будет, если не получится выполнить волю заказавшего ее господина. Ты говорил, что ведаешь устройство вселенной, а это означает, ты знаешь устройство жизни и смерти... Если у тебя все получился, я награжу тебя. Если же нет...

Внезапно лицо старика стало беспристрастным.

- Тебя ждет серьезное наказание, а то и вовсе ляжешь на этот стол вместо нее. Работай! Я вернусь за тобой, когда солнце будет в самой высокой точке.

«С чего вы взяли, что я это могу?!» мысленно воскликнул Ингемар. «Видимо заикаться про алхимию было большой ошибкой... Но кто ж знал, что вы воспримете мои слова вот так...»

Капитан стоял бледный, со сжатыми кулаками и смотрел на несчастную женщину.

Он слышал, что говорит ему старик, но не нашёл в себе сил, слов и желания ответить.

То, что здесь происходило, напомнило ему эксперименты астартов, но те были милыми добрейшими созданиями по сравнению с местными чудовищами.

«А я то думал, что может быть нет во вселенной расы более неприятной, чем рептилоиды. Наивный...» с грустью подумал Ингемар. «И как я могу знать, когда солнце будет в самой высокой точке, если я вообще не видел его со вчерашнего дня, а сейчас нахожусь в подземельях?»

Логика египтян капитана просто поражала...

Оракул оставил его наедине с объектом жуткого эксперимента.Женщина с трудом посмотрела на светловолосого красавца, и по ее лицу вновь потекли слезы.

- Убей меня, - еле слышно прохрипела она. - Умоляю...

Ларсен подошёл к ней и взял за руку. В его действиях не было презрения или брезгливости, и от этого в глазах несчастной женщины отразилась благодарность. Ее продержали здесь не один месяц, и теперь она молилась о том, чтобы Анубис наконец воззвал к ней. Когда-то эта рабыня была одной из первых красавиц города, и богатые господа часто пользовались ее телом, однако спустя какое-то время несчастная забеременела. Хозяин, который сдавал ее в аренду, пришел в ярость, что рабыня стала непригодна и за бесценок продал ее Нахти. Оракул церемониться не стал: он вырезал «недостаток» из тела несчастной женщины, а саму рабыню решил превратить в «особенную», так как один из господ мечтал выставить на арену каменную женщину. Ингемар стал первым, кто увидел в ней человека, а не подопытный материал.

- Я услышал тебя, - тихо произнес капитан, ласково поглаживая руку рабыни. - Потерпи ещё немного, может мне удастся найти способ, чтобы тебя спасти. Если я ничего не смогу сделать, я исполню твою просьбу, обещаю.

Было очевидно, что никакие познания в химии и медицине не могут помочь капитану. Здесь нужна была магия, магия, который он не обладал и о которой практически ничего не знал.

- Моим спасением будет царство Анубиса, - еле слышно произнесла она. Каждое слово вырывалось из нее со свистом, будто ветер, поющий в каньоне. И от этого становилось особенно жутко.

«Нет, нельзя сдаваться так быстро», - подумал капитан. Он окинул взглядом комнату, желая хотя бы подать женщине воды, но помещение было пустым. «Нужно найти способ. Думай, капитан! Быть может, есть какое-то зелье или артефакт...»

Внезапно Ингемар вспомнил о том, что все это время лежало в его кармане. Он быстро извлек амулет и поднес его ближе к огню, желая разглядеть. Мутно-серый камень, безобразный, с уродливой трещиной на поверхности. Графиня бы никогда не надела ничего подобного, если бы в этом предмете не было силы.

«Как же заставить тебя работать? Если бы здесь была Лилит, она бы сказала мне, но, может, ты сам откликнешься... Не заставляй меня чувствовать себя дураком, который разговаривает с камнями...»

Ингемар вздохнул. Камень с издевательским равнодушием наблюдал за капитаном, лежа на его ладони. Но внезапно Ларсен поморщился – артефакт начал обжигать кожу, словно жидкий азот. Его цвет стремительно изменился, отчего камень стал ярко-бордовым. Температура в комнате заметно снизилась, и Ларсен поежился. Запах сырой земли ворвался в легкие, который после затхлой вони здешней комнаты, едва ли не показался пряным. Запах ночи, вскопанной земли и дождя.

Наступившая прохлада показалась женщине спасительной, и она слабо поблагодарила Ингемара за его колдовство. Он ответил на благодарность легким пожатием руки женщины. Касаться её было не особенно приятно, но Ингемар знал, как важно может быть прикосновение другого живого существа в такой момент.

- Анубис... - выдохнула женщина, и ее глаза наполнились восхищением. Она смотрела Ингемару через плечо, но капитан знал, что за его спиной стоит далеко не египетское божество мертвых. Эристель выглядел так же, как на землях болот. Его длинные молочно-белые волосы и бледная кожа казались еще светлее на фоне черной мантии, отчего некромант походил на какое-то призрачное эфирное создание.