Сердце кугуара (СИ) - Караюз Алина - Страница 26

— Ты спишь? — шепотом спросила она.

— Нет.

Голос был ясным и чистым, словно Лукаш и не думал засыпать.

— Почему главу резервации называют мастером?

— А как его должны называть?

Ева задумалась.

— Ну… не знаю…

— Вот то-то же. Спи.

Лукаш чувствовал, как теряет контроль. Как Зверь, больше не сдерживаемый препаратом, осторожно пробует крепость своей клетки. Крепость разума, в котором его заточил человек. Зверь хотел на свободу. Он чуял запах своей самки и хотел быть к ней как можно ближе. Обвиться вокруг нее, согреть своим теплом. В глазах Зверя она выглядела маленькой и беззащитной — его пара. У нее не было ни толстой шкуры, которая могла бы согреть ее в холод, ни когтей или клыков, которые защитили бы ее от врагов. И Зверь чувствовал, что должен о ней позаботиться.

Но как он сделает это, если человек держит его на привязи? Зверь недовольно ворчал. Он злился. Его пара нуждалась в нем.

Застонав от бессилия, Лукаш упал на маты. Ева спала, он слышал ее ровное дыхание. Стиснув зубы, стараясь сдержать крик боли, он боролся с внутренним зверем. Но уже заранее понимал, что все, это конец. Он не удержит Зверя, не сможет. Может быть, так и лучше. Пусть Ева умрет во сне, ничего не заметив.

Его внутренние часы сказали: пора! И все изменилось. Тело, точно мягкая глина в умелых руках, начало менять свои очертания. Ломались суставы. Вытягивались кости. Сместился центр тяжести. Боль разорвала внутренности на части и тут же срастила их, но уже немного иначе. Руки и ноги превратились в лапы, покрылись шерстью. Сверкнули острые когти. В темноте раздался приглушенный звериный рык…

Кугуар втянул в себя воздух. Запах самки был ярким, насыщенным. Ее вкус до сих пор жег язык.

Припав на передние лапы, он осторожно пополз в ее сторону, сантиметр за сантиметром преодолевая расстояние между ними. Медленно, неторопливо. Стараясь не напугать. Но девушка была слишком утомлена. Она спала так крепко, что не проснулась бы, даже если бы началась стрельба. Кугуар подполз вплотную. Ткнулся влажным носом в розовую пятку, выглядывавшую из-под полы пиджака.

Засопев, девушка во сне недовольно дернула ногой. Кугуар замер. Потом, нагнувшись, лизнул понравившуюся конечность. И заворчал, довольный своей дерзостью. Она не оттолкнула его! Не закричала! Не отпрыгнула с ужасом. Она продолжала лежать, как лежала.

Это подбодрило Зверя. Если самка не отталкивает, не прогоняет, значит, он нравится ей!

Он прополз вперед еще немного и улегся, прижавшись к девушке теплым боком. А через минуту в темноте раздалось довольное мурлыкание гигантского кота.

Еву разбудил звук открываемой двери. И яркий свет, хлынувший в помещение из коридора.

Спросонья она даже не поняла сначала, что происходит. Только почувствовала, как внезапно исчезло большое теплое тело, только что прижимавшееся к ней, и воздух огласил злобный рык.

— Срань господня! — кто-то охнул над головой.

— Стреляй, Дон, стреляй же!

Стреляй? В кого тут стрелять? В нее, что ли?

Обернувшись лицом к двери, Ева потеряла дар речи. На пороге, замерев в нелепых позах, стояли два бандита, с которыми она еще вчера имела несчастье познакомиться. У одного из них в дрожащих руках ходил ходуном пистолет, который он пытался направить на что-то за спиной девушки. А в глазах у обоих мужчин застыло странное выражение.

Непонимание, растерянность, страх…

Они явно не знали, что делать с тем, с чем столкнулись.

— Тихо, заткнись… — пробормотал тот, что был с пистолетом. — Мастер нас за яйца подвесит, если с ним что-то случится. — С натянутой улыбкой он начал медленно опускаться на корточки, приговаривая при этом: — Хорошая киса… хорошая…

За спиной снова раздалось рычание. Низкое, хриплое. Его никак не могло издать человеческое горло. Там, позади, находился огромный зверь, опасный и дикий. Ева ощутила его присутствие каждой клеточкой своего тела, каждым нервным окончанием. Но это было невозможно. Откуда ему тут взяться?

Здесь были только она и Лукаш.

Ева начала подниматься.

— Стой! — процедил второй из бандитов. — Замри!

И Ева застыла, почувствовав, как кто-то большой и мощный фыркнул у нее за плечом.

Горячее дыхание коснулось ее затылка. Она гулко сглотнула. Скосила глаза, стараясь рассмотреть, что происходит у нее за спиной. Но увидела только тень, упавшую на пол. И перед глазами все поплыло.

Это не мог быть Лукаш. Не мог. Тень явно принадлежала животному. Ева даже увидела хвост, которым это животное нервно подергивало. Длинный, покрытый желто-коричневой шерстью, с черной кисточкой на конце.

Ужас сковал Еву так, что она перестала даже дышать.

Болезненный спазм скрутил низ живота, давление подскочило, и все тело бросило в жар. Девушка поняла, что вот-вот потеряет сознание.

— Что… что п-происходит? — выдохнула непослушными губами.

— Заткнись! — грубо оборвал Дон, не отрывая взгляд от хищника за ее спиной. Хищника, который уже приготовился к прыжку.

И это стало последним, что он сказал.

Кугуар действовал без раздумий. Да он, в принципе, и не умел размышлять. Хватило того, что эти двое несли угрозу ему и его паре. От них пахло смертью: железом и порохом. И того, что его самка была напугана до смерти. Он чувствовал острые нотки паники и животного ужаса, которые появились в запахе ее пота.

Древний инстинкт заставил его напасть первым. Над головой Евы мелькнула серо-желтая молния. Охнув, девушка упала на спину. Молния обрушилась на мужчин, стоявших в дверях. Раздались крики и выстрелы, заглушенные яростным рыком. С глухим стуком на маты упал пистолет, отлетел в сторону и остался лежать бесполезным куском железа. Воздух наполнил отвратительный звук разрываемой плоти, хруст ломающихся костей…

Разум Евы отказывался воспринимать то, что происходило. На ее глазах огромная пума кромсала двоих людей! Острые когти животного безжалостно рвали их на куски. Морда зверя была в крови, кровь стекала по светлому подбородку и груди, окрашивая мех в грязно-бурый цвет.

Забившись в угол, онемев от ужаса, Ева наблюдала за страшной картиной. Сейчас хищник сожрет этих двоих, а потом примется за нее… О, господи, он, наверно, сожрал и Лукаша…

Ее взгляд метнулся к пистолету, бесхозно валявшемуся в трех шагах. Инстинкт самосохранения толкнул вперед, заставил действовать, не раздумывая, хотя руки и ноги отнимались от ужаса. Обливаясь холодным потом, Ева поползла к цели. Ее рука уже тянулась вперед и готова была схватить пистолет, когда все звуки в помещении смолкли. Зверь покончил с врагами и теперь направлялся к ней…

Это был тот момент, о котором она столько читала в книгах. Миг, когда вся жизнь пролетает перед глазами. Миг, когда грань между «здесь» и «там» становится хрупкой, точно стеклянная нить, и любое неловкое движение может эту нить оборвать.

Но Ева умирать не хотела. Только не так, как те двое. И только не здесь. Она не желала стать куском мяса для чертовой пумы! Она собиралась вернуться домой, к маме и сыну. И если для этого нужно убить эту тварь…

За спиной раздался вопросительный мявк. Это стало последней каплей.

Пальцы Евы схватили холодную рукоятку. Сжали в потной ладони. С громким визгом девушка обернулась. Зажмурилась до боли в глазах и нажала на спусковой крючок.

Раз, другой, третий…

Выстрелы оглушили ее. Отдача больно ударила в руку. Ева визжала и продолжала жать на курок, пока вместо выстрелов не послышались сухие щелчки. И тут же большой зверь с раздраженным рычанием опрокинул ее навзничь. Кугуар, расставив лапы, застыл над девушкой. Заворчал, недовольный ее поведением. Его самка стреляла в него? Он не мог понять, почему. Что он сделал не так? Он же ее защищал! Фыркнув, кугуар опустил окровавленную морду к лицу девушки. Кровь врагов запеклась на его шерсти безобразными струпьями.

Ева лежала, зажмурив глаза, и почти не дышала от ужаса. Вот и все, это конец… Она больше не увидит ни сына, ни мать, ни отца… Ни коллег из редакции… Она больше не будет носить облегающих платьев и есть мороженое из вафельного рожка… Господи, да она вообще ничего не будет, потому что сейчас станет кормом для долбаной пумы!!!