Навеки твой (СИ) - Любимка Настя - Страница 31

Он не мог признать мальчика, понимая, что супруга наконец взялась за ум и добивается опустошения своей магии, дабы дать жизнь их детям.

«Я давал шанс Элис. Тай, не стыдно любить женщину, не стыдно терять от нее голову. Однако ни один влюбленный или одержимый любовью не имеет права ломать свою пару»

Эти слова отзывались болью в душе принца. Не подобного ли он желал для леди Алисы? Подчинения, преклонения. Быть игрушкой.

Такова участь эмани — полная зависимость от господина и не знание другого отношения. У них нет альтернативы и просто не может быть. А их дети не принадлежат им. В какой-то мере они не принадлежат и отцам. Император дал строгие указания, как поступать с теми, кто в итоге оказался не нужными. А большинство лордов не смеют перечить.

Но конкретно для леди Аннабель, Сайрионом было выбито право на новую жизнь. Как только Кортин обзаведется наследником, бывшая эмани получит статус леди и сможет выйти замуж. Поэтому был заключен договор с семьей Толай, поэтому его сын так рано женится.

Аннабель Матори имеет право на счастье, любящего супруга и детей, которые не станут новой игрушкой, не будут обречены до конца своих дней влачить солдатскую службу или того хуже, обучать новых эмани.

Благодаря тому, что в каждой эмани имеется кровь магов, а некоторые и сами являются магически одаренными, возраст Аннабель для создания своей семьи не критичен. Ей будет немногим меньше сорока лет, а продолжительность жизни около ста пятидесяти — двухсот.

Но главной болью лорда Миала было признание, которое перевернуло сознание принца:

«Я виноват перед этой девочкой. Не смог сдержать обещания. Пикар стал евнухом. Я не успел помешать.»

Никогда прежде Тай не задумывался над тем, что становится с детьми, которые в итоге не нужны их отцам и рождены от эмани. Не вдумывался в чувства женщин, ставшими безвольными куклами по воле императора. Смог бы он смотреть в глаза Алисы, когда объявил бы своего сына от Наяны наследником, а ее детей помехой?

Да у него внутри все бунтовало и переворачивалось от такого определения! Прав был Сайрион предложив убрать традицию законных любовниц. И теперь принц четко понимал, что даст свое согласие на изменение сложившихся порядков. Он поддержит просьбу лорда Мила.

Тай прислонился к дереву и глубоко вдохнул. В его глазах лорд Миал поднялся на несколько ступеней выше, не меньше. Сколько лет он добивается от отца отмены эмани? Да, пусть пока уступки незначительны, пусть теперь община имеет право лишь три раза в год отказать любому лорду отдать свою дочь, но это только начало.

Вернувшись в столицу Авразара Тай пообещал себе заняться этим вопросом.

Мужчина обнял руками ствол могучего дуба и жадно вдыхал горьковатый аромат коры.

«Что же делать?» — думал он.

Алиса в качестве эмани Тая больше не устраивала, как и Наяна в роли его жены. Только действовать как отец он не может. Развязать войну ради женщины, и обречь свой народ на гибель. Не такой ценой. Правильнее будет отказаться от Алисы…

— Не смогу, — выдохнул принц дереву. — Должен быть выход, и я найду его.

Глава двенадцатая

Яркий свет бил в лицо, заставляя щуриться и постоянно смаргивать слезы. После затянувшейся болезни я не могла привыкнуть к великолепию бального зала. Весть о том, что в пансионате имени Светлоокой Альири произошла вспышка черной оспы облетела всю столицу.

Силы, брошенные на поиски источника распространения недуга, всколыхнули общество. По сей день все обсуждают случившееся и дрожат перед врагом в лице ненавистной оспы. Прежде всего проверку прошли родственники заразившихся девушек. Я точно знаю, что мачеха воспользовалась приглашением императрицы, и на время обследования поместья Миал, вместе с сыновьями переехала во дворец. Естественно, после того, как их осмотрели лекари.

Однако объявленный карантин в домах воспитанниц не дал ничего. Следы болезни обнаружены не были, поэтому изоляция людей, работающих в этих домах и живущих в них, потеряла свою необходимость.

Когда пришли к выводу, что заразились мы на одном из приемов, в кругах аристократии разразился настоящий скандал. Паника охватила высшее общество, директриса сбивалась с ног, доказывая, что пансионат надежный оплот для девушек и забирать их неразумно и бессмысленно. В тоже время объявили итог проделанной работы и нашли виновных в нашем состоянии.

Семью Астоунов признали мятежными душами, решившими загубить новое поколение и в частности принцев. Они ведь тоже присутствовали на том единственном приеме, устроенном четой Астоун.

Я не верила ни единому слову против погибшей семьи. Мало того, что их покарал «Палач Императора» задолго до происшествия, так еще оклеветали их доброе имя на всю империю. И те, кто имеют хоть малейшее отношение к ним, далекое родство, брак с одним из членов Астоунов, вынуждены были покинуть столицу. На них начали настоящую охоту.

Признанный факт, что любая зараза прежде чем проявится имеет некий период, аргументом мне не казался. Я знала правду. Человеком, который заразил меня, была мачеха.

Во время моей горячки со мной находился господин Адвил Тэйлор, он же и курировал меня пока я полностью не выздоровела. В одной из наших бесед, я спросила могло ли мое состояние после пройденного родового испытания, стать катализатором для черной оспы. И получила утвердительный ответ. Конечно, лекарь попытался меня заверить, что болезнь протекала своим чередом: постепенно и «правильно» для этой заразы. Хаотичный признак она приняла уже дождавшись «нужного часа». Он меня пожурил, заявив, что я плохо думаю о своем домашнем окружении, ведь заболели еще шесть девушек пансионата, а они являлись гостями на том злополучном приеме.

Я проглотила невысказанные слова. У Астоунов он лечил меня, и вряд ли бы пропустил заражение, а вот дома, именно мачеха вручила мне список с рекомендациями лекаря, который, как выяснилось позже сгорел.

Странная реакция, если учесть, что никто не применял магии, и вообще был занят внезапно заболевшими выпускницами. Просто обнаружили кучку пепла там, где лежали бумаги.

Конечно, при такой логике сложно понять почему не болели братья. Однако, кто же мешал леди Элис дать им незаметно противоядие? То самое, которое глушит черную оспу на корню, если предпринять сразу все меры предосторожности?

Я знала почему болели мои подруги, но не могла сообщить об этом. Клятва связала выпускниц накрепко, моя болезнь сыграла злую шутку с нами. Но еще хуже было лекарям, которые наблюдали симптомы заразы у девочек, но не видели визуальных подтверждений. В отличие от меня у них не пострадали кожные покровы, зато сохранялась высокая температура, бессвязный лепет и бред.

Девочки плавились вместе со мной, чувствовали мою приближающуюся смерть и резкое улучшение.

Арабель до сих пор не может логически связать мое чудесное исцеление и отсутствие видимых повреждений. Ни единого шрама не оставила черная оспа на моем теле и телах подруг. Когда нам разрешили вставать с постели, мы частенько собирались в той комнате, куда определили Сициллу. Ей пришлось хуже всех. Девушка была последней, кто свалился с высокой температурой, и последней, кто вылечился.

Наша благодарность леди Толай была безграничной, пока Сицилла держалась на ногах, как могла помогала лекарям в лазарете, ухаживая за нами. Я столько раз прокручивала в голове свое отношение к этой девушке и не могла взять в толк, почему мы раньше ругались? Разве были реальные причины для этого? Я же видела, что, не смотря на свою колючесть, Сицилла добрая, отзывчивая девчонка. Ей, как и всем нам, свойственны ошибки. Но никогда ее шутки не были жестокими. Иногда я ловила себя на том, что не давала и шанса Сицилле сблизиться с собой. Да и ни одной из других выпускниц, наяна смогла заменить мне всех. Не только мне. Мы все записали ее в лучшие подружки, и что странно никогда не делили между собой.

— Все будет хорошо, — прошептала Ари и сжала мою ладонь.