Чудес не бывает - Жаков Лев Захарович - Страница 75

Вставать было лень. И я так и сидел, согревшийся и разомлевший, с полчаса.

Стук.

Кто пришел? Зачем?

Безжалостно вырванный из сладкой дремы, я вскочил и бросился к дверям.

–Тики? Ты как здесь?

Глаза у мальчишки горели:

–Здесь есть чердак!

–Разве? - удивился я. - Где? Зачем тебе чердак?

Оказывается, в кухне, куда я еще не заходил, за печкой стояла приставная лестница, которая действительно вела на чердак.

Тики пулей взлетел по ней и скрылся.

Я хотел последовать за ним, но, услышав, как он там расчихался, передумал.

–Слезай! - крикнул я.

Из отверстия показалась взлохмаченная голова:

–Я здесь буду жить!

–Да? Вот новость, - скептически пробормотал я. А вслух велел:

–Не раньше, чем ты выметешь оттуда всю пыль. И вообще приберешься.

–Юхас, ты что, не хочешь посмотреть, что здесь есть? - спросил он.

–Не очень.

Голова исчезла на редкость радостно. Что же там такое, что могло заинтересовать юного волшебника? Что может быть на чердаке, кроме оставшихся после старого хозяина вещей? Ничего более. Что же тогда могло…

А кто был прошлым хозяином этого дома?! Мысль мелькнула, как озарение.

Я одним прыжком оказался наверху.

Скаты крыши заставили меня пригнуть голову. На чердаке царила полутьма, прорезаемая лезвиями света. Дыры, подумалось мне, пока я отыскивал глазами мальчишку, надо будет починить, иначе по весне меня зальет.

Пыль стояла столбами, подсвечиваемая солнцем. А здесь ничего, понял я. Я бы тоже здесь пожил, будь я мальчишкой.

Маленький чердачок, где нельзя выпрямиться, голые почерневшие от старости и сырости доски, в которые упираешься макушкой, горы хлама, покрытые пылью, мусором, паутиной, а прямо передо мной - маленькое квадратное окошко, сквозь которое солнце влезло и разлеглось передо мной пыльным листом. Пыль, пыль…

Я чихнул.

–Юхас!! - завопил у меня за спиной Тики, так что я подпрыгнул от неожиданности. - Смотри сюда!

Я развернулся в прыжке. Мальчишка держал в руках старую клетку, сквозь частые ржавые прутья можно было разглядеть что-то мертвое внутри.

–Брось! - крикнул я.

Он осторожно поставил клетку на пол.

–Ну что ты кричишь, - укоризненно сказал он. - Смотри, какие звери здесь жили. Кто это был?

Перешагнув через какие-то кучи, я присел на корточки, вглядываясь.

Когда-то гладкая кожа, теперь потертая, поеденная кем-то, по позвоночнику - ряд зубцеобразных наростов, из-под впалого брюшка торчит тощая лапка с черными острыми коготками. Что-то знакомое.

Тики протянул палец, чтобы потрогать тельце, но я резко ударил его по руке:

–Не тронь!

И осторожно поднял клетку.

–Пошли вниз. Кажется, сюрпризов здесь хватит надолго. И без меня сюда чтоб не лазал.

Будущий ученик обидчиво смотрел на меня снизу:

–Почему это?

–Потом объясню. Надо быстрее поставить клетку в огонь.

В его глазах загорелась знакомая искорка любопытства:

–Мы сожжем тело и развеем пепел? Это был карманный вампир?

Карманный вампир - это интересно.

–Пойдем, увидишь. Нам может крупно повезти.

Подбросив в камин больше дров, я поставил сверху клетку. Тики стоял рядом и ненасытно наблюдал за каждым моим движением.

А я отнюдь не чувствовал себя уверенно. Все мои знания об этих существах - если я не ошибся, конечно, ведь я видел их только на картинках - ограничивались двумя лекциями в курсе волшебных существ магистра Сехроба. И помнил я о них мало. Поэтому действовал исключительно по наитию и боялся сделать что-нибудь не так. Может, они давно мертвы? Конечно, я не слышал, чтобы они умирали, но столько пролежать на морозе? Тут кто угодно погибнет, не только огненное существо.

Огонь обнимал клетку, отплясывая по прутьям бешеный танец. Но то, что лежало внутри, не шевелилось.

Я схватил совок для угля, зачерпнул горсть и кинул сквозь прутья. Никакого результата.

Тики смотрел во все глаза:

–Что случиться?

Я вытер пот со лба. Лицо у меня раскраснелось от сидения перед огнем.

–Кажется, уже ничего. Жаль. Ну ладно, пошли дальше устраиваться.

Почти час мы разбирали один из углов чердака. У меня замерзли пальцы на руках и на ногах, Тики хлюпал красным носом и дрожал. Неотвратимо темнело, а мы не взяли с собой лампы. Тратить же волшебство на старую рухлядь не хотелось. Хотя мы нашли и некоторые предметы, могущие представлять интерес, особенно для тринадцатилетнего мальчишки.

Пока мы разминали замерзшие ноги, я услышал настойчивый стук.

–Кто еще? - гадал я, слетая с лестницы, как с горки.

Тики сползал следом в обнимку с чердачными трофеями.

Дверь тряслась от крепких ударов. Надо бы заменить дверь, подумал я, открывая, скоро от нее ничего не останется.

–Здравствуй, милый! - рыжее сияние от непокрытых волос принцессы не затмевало блеск ее улыбки. - Я принесла тебе поесть. - Она показала мне корзинку, которую держала в руках. - Что такое? Ты не рад? Или ты не один?

Я только пожал плечами, посторонившись, чтобы она могла войти. Девушка подозрительно сунула нос в коридор и наткнулась на Тики.

–Привет, ученик, - сказала она с облегчением и разочарованием одновременно. - Вы обедали?

–Нет! - радостно заложил меня ученик.

–Вот и прекрасно, сейчас я вас накормлю. Что за создания эти мужчины, нельзя оставить без присмотра ни на миг! Где тут у тебя кухня? И закрой дверь, напустил холода.

Я прикрыл дверь, а Тики пропустил ее в кухню.

–Колдовать здесь, надеюсь, не запрещается? - спросила Оле, скептически оглядев отгороженную от коридора каморку с малюсенькой плитой. - Идите, идите, не мешайте. Лучше пока что приготовьте стол.

И она выдвинула нас.

Мы с Тики, переглянувшись, улыбнулись. И отправились приводить в порядок потрескавшийся и шатающийся стол в углу. Мы совместными усилиями отлевитировали его в центр, поближе к огню, после чего долго пытались добиться, чтобы он стоял ровно.

Из-за дверей потянулся запах еды.

Оле постелила белоснежную скатерть, разложила ложки, ножи и вилки, расставила тонкий фарфор, салфетки, свечи, хлеб на тарелочке чуть ли не кружевом, после чего ловко и споро разлила суп. Тики смотрел на это несчастными глазами, кажется, пытался догадаться, зачем для одного обеда столько посуды; я, впрочем, тоже не очень понимал эти тонкости.