Дикие розы (СИ) - "duchesse Durand" - Страница 73

— Но мне необходимо с ней увидится! — воскликнул Клод, со звоном ставя чашку на столик.

— У неё как в министерстве. Аудиенция строго по записи, — печально вздохнула Моник. И в этот самый миг в гостиную, распахнув двери, гордой походкой королевы вошла Ида.

— Я спустилась, как только узнала, что вы здесь, — с натянутой улыбкой произнесла она, переплетая пальцы и складывая руки на животе. — Надуюсь, Моник вас развлекла?

— Более чем, — ответил Жером и Ида, всё с той же улыбкой, перевела взгляд на сестру. То, что она рассказала им о поездке в Париж, было очевидно. Впрочем, также как и то, что Клод не оставит её в покое, пока не узнает всего, а Ида совершенно не была готова превратить этот день в вечер откровений.

Клод тем временем быстро и бесшумно поднялся, кивая Моник и брату в знак извинения и, осторожно взяв Иду под руку, выволок её из гостиной, прикрывая за собой дверь.

— Ты знаешь, в чем дело? — тихо спросил Жером, пристально взглянув на Моник.

— Пока только догадываюсь, — так же тихо ответила Моник. — Наверняка будет известно, только когда она вернется из Парижа.

***

— Почему я узнаю о твоих трудностях от кого угодно, но не от тебя? — прошептал Клод, продолжая держать сестру за руку.

— У меня все великолепно, — продолжая улыбаться ответила Ида. Это не было ни правдой, ни абсолютной ложью, скорее, и тем, и тем в равной степени.

— Скажи честно, — Лезьё испытующе взглянул прямо в глаза средней виконтессы Воле, — у тебя заберут «Виллу Роз»?

На мгновение Ида замерла, переводя взгляд с одного его глаза на другой, и наконец, ответила, стараясь быть убедительной:

— Нет, я нашла способ покончить с этим.

Некоторое время Клод молчал, продолжая сжимать руку сестры, а затем, отпустив её и кивнув какой-то своей мысли, отошел к окну, невыразительно разглядывая пейзаж за ним.

— Почему ты не попросила помощи у нас? Ни я, ни Жером ни за что бы не отказали тебе, и ты прекрасно это знаешь.

— Просить помощи у вас? — с усмешкой воскликнула Ида, всплескивая руками. — Вы живете в доме, принадлежащем вашему отцу, который может продать его и вышвырнуть вас на улицу в любой момент! Вам самим нужна помощь.

Клод молчал. Справедливость этих слов он прекрасно понимал. Шаткость собственного положения он полностью осознавал.

— Позволь поехать с тобой, — наконец произнес он совсем тихо, почти шёпотом.

— Не могу позволить, — голос Иды звучал холодно.

— Что скажут люди? — Лезьё обернулся, оглядывая сестру пристальным взглядом. Виконтесса Воле пожала плечами:

— Они скажут что-либо в любом случае.

В эту секунду она заметила в прищуренных глазах брата огонёк сомнения, темной тенью промелькнувшее подозрение, которое почти сорвалось с его губ, и поэтому поспешила добавить, приняв самое гордое и непреступное выражение:

— Это поездка в суд, а не увеселительная прогулка.

— Прости, — Клод развёл руками. — Я просто желаю помочь тебе и не могу.

— Это не значит, что ты можешь смотреть на меня так, словно я… — не сумев подобрать слова, Ида лишь взмахнула руками и гневно вздохнув, развернулась на каблуках.

— Ида! — окликнул её Клод, не решившийся, однако, удержать и остановить её. Но как бы виконтессе Воле не хотелось вернуться и извинится перед братом за нанесенную обиду, она не сделала этого. Одно только подозрение в его взгляде не давало ей этого сделать. Потом, когда-нибудь, она всё ему расскажет. Потом, не сейчас.

Клод вздохнул и опустил голову.

— Я так понимаю, твой разговор не удался? — спросил Жером, останавливаясь в дверях гостиной. — Вы уже давно должны были поругаться. Такие разные люди, как вы, не могут долго находиться в гармонии.

— Ты же знаешь, что моё мнение о ней ничто не сможет изменить. Даже если мне скажут, что она убила человека, я останусь на её стороне, — ответил Клод, надевая перчатки. — Да что говорить, ради её спокойствия я, наверное, сам бы убил любого.

— Как самоотверженно, — иронично протянул Жером.

— Вовсе нет, — прошептал Клод и, улыбнувшись Моник, которая вышла в холл, добавил, — Мы покидаем вас, дорогая кузина, к нашему великому сожалению.

— Надеюсь ненадолго, — тоже с улыбкой пропела Моник, слегка присев в легком реверансе. Милая улыбка сохранялась на её лице до тех пор, пока её братья не вышли за дверь. После она моментально сползла с губ младшей Воле. Её раздражало, что в последнее время все обеспокоены состоянием Иды. Ей казалось, что это не более, чем спектакль, попытка привлечь к себе внимание, которое так неумолимо от Иды ускользало и в центре которого она желала находиться постоянно.

***

Ида появилась на пороге «Виллы Роз» одиннадцатого марта. У неё было такое по-детски счастливое лицо, что Жюли даже не верилось, что перед ней та самая Ида, которая совсем недавно покидала это место. За спиной средней виконтессы Воле маячил Филипп, куда менее радостный, чем его госпожа, и нагруженный какими-то пакетами, коробками и свертками.

— Боже, я так рада, что все уладила! — с порога заговорила Ида, расцеловав Жюли и даже опешившую Моник, — Теперь «Вилле Роз» уже никогда ничего не будет угрожать! Боже, да по этому случаю нужно немедленно устроить праздник!

— И откуда же у тебя столько денег? — спросила наконец пришедшая в себя Моник.

— Можешь сказать спасибо нашим дядям, — не переставая улыбаться ответила Ида, проходя в гостиную. — Они предложили мне помощь, а разве я могу отказать, когда мне предлагают помощь?

— Не может быть… — удивленно прошептала младшая Воле. — Они же…

— Тебе придется в это поверить. Кстати, — Ида выхватила у Филиппа одну из коробок так резко, что он чуть не уронил все остальные. — Прямо из Парижа, с улицы Севр.

С этими словами она сунула коробку в руки Моник, которая снова погрузилась в состояние оцепенения.

— Жюли, я знаю, тебе сейчас не до этого, но я просто не могла пройти мимо, потому что это вещи в твоем стиле, — Ида отобрала у Филиппа ещё одну коробку и два свертка, и передала их Жюли. Заметив в дверях Люси, которая робко переминалась с ноги на ногу, Ида схватила ещё один сверток и, небрежно кинув его служанке, сказала:

— Думаю, ты заслужила этот небольшой подарок. Не надо меня благодарить, мне это почти ничего не стоило.

При этих словах Жюли невольно содрогнулась. Почти ничего, лишь разрушенная жизнь, запятнанная репутация, бесчестье, позор. Подняв глаза на сестру маркиза Лондор встретилась с ней взглядом и вздрогнула снова — на этот раз от того, что весёлость Иды была такой же истеричной и нервной, как накануне того рокового дня. С губ средней виконтессы не сходила лучезарная, казалось бы, счастливая улыбка, но широко раскрытые глаза оставались серьёзными, полными грусти и усталости. Все резкие, почти дерганые движения Иды говорили о том, что она смертельно устала уже в начале пути и это не могло не пугать Жюли, которая с некоторых пор переживала за сестру куда больше, чем за себя.

***

Был уже вечер, когда Жюли завернувшись в шаль, зашла в комнату сестры. Ида, в ночной сорочке и просторном халате, сидела на широком подоконнике, подобрав ноги к груди и обняв их руками. Она даже не повернула голову, продолжив смотреть в окно. У неё было спокойное, даже равнодушное лицо и, казалось, она совершенно ни о чём не думала, либо же мысли её были о чём-то поверхностном. Жюли осторожно подошла к ней и дотронулась до плеча сестры. Ида продолжила смотреть в окно, не повернув головы.

— Ты меня осуждаешь? — внезапно спросила она. В её голосе, который скатывался в хрип из-за пересохшего горла, было и равнодушие, и интерес.

— Разве я могу осуждать тебя, — попыталась утешить её Жюли, садясь на подоконник рядом.

— Забудь о родственных связях и чувстве долга, — всё так же хрипло прошептала Ида. — Представь себя мадам Бонн или мадам Шенье, или маркизой Лондор, может быть даже Жозефиной или Катрин. Да кем угодно из тех, кто был бы раз моему падению.

Жюли молчала, недоуменно глядя на сестру и не зная, что ответить.