Дикие розы (СИ) - "duchesse Durand" - Страница 115

По прибытии в Париж он столкнулся с тем, что в ранний час на улице было совершенно не найти экипаж, а идти пешком до отеля совершенно не хотелось. Наконец, после поисков на окрестных улицах, Клоду удалось найти полусонного извозчика, который окинул его критическим взглядом, и, несколько грубовато, поинтересовался:

— Куда изволите?

— Отель «Крильон», — спокойно произнес Клод. Упоминание самого дорогого из парижских отелей мгновенно сделало извозчика более вежливым. Он тут же пообещал легкую и быструю дорогу, хотя Клоду было, в сущности, все равно. Во сколько ему обойдется эта смелая выходка, он уже боялся предположить. Что ж, видимо, придется лишить Жерома поездки на Ривьеру ради недели в лучшем отеле столицы.

Добравшись до украшенного колоннами внушительного здания, главный фасад которого выходил на площадь Согласия, вконец измученный Клод расплатился с возницей и, пройдя в здание отеля, устало потребовал себе самый простой номер. Пока неторопливый администратор, тот самый, что так раздражал Иду, производил необходимые записи, Лезьё молча разглядывал блиставший роскошью холл.

— Прошу, господин Лезьё, — произнес, наконец, администратор, отдавая ключ молоденькому коридорному, который тут же подхватил саквояж Клода и направился к лестнице. Клоду оставалось лишь следовать за ним.

Номер был достаточно просторным, выполненным в оливковых тонах и с необычайным вкусом и любовью к стилю ампир. Прямо напротив входной двери располагалась дверь на трассу, с которой открывался не плохой вид, который, впрочем, сейчас интересовал Клода меньше всего. Распорядившись, что бы ему подали самый простой завтрак, который только можно было придумать, он стал прохаживаться по номеру из угла в угол только для того, чтобы внезапно не уснуть. Как таковой усталости он ещё не чувствовал, но знал, что стоит ему устроиться в мягком, удобном кресле, как сон придет мгновенно.

Когда все тот же юноша-коридорный принес ему завтрак на изящном серебряном подносе, Клод даже забыл поблагодарить его и лишь рассеянно кивнул. Завтрак он съел так же совершенно не задумываясь над тем, что он ест. Наверное, сейчас любой человек мог тут же насыпать в кофе цианид калия, а затем предложить ему, и Клод, ни на секунду не задумавшись, выпил бы, только потому, что сейчас все его силы были брошены на мысли о попавшем в беду друге.

После завтрака, быстро переодевшись, Клод вышел из номера и спустился в холл. Там уже появились постояльцы, которые предпочитали вставать пораньше и наслаждаться утренней свежестью города. От отеля до острова Сите было около мили, и Клод решил пройтись пешком. Было ещё достаточно рано, поэтому он неторопливо направился по широкой и уже несколько оживленной Риволи. Сад Тюильри был, как всегда, прекрасен, хотя Клоду больше нравился Люксембургский сад, где не было такого скопления высокой аристократии. Впрочем, сейчас красоты Парижа и бурлящая днем и ночью жизнь мало его интересовали. Несмотря на то, что у него было более, чем достаточно времени для размышлений, Клод так и не решил, что он скажет Эдмону. Единственное, что он хотел знать — это то, как его друг намереваться избежать судебного процесса, который, несомненно, повлечет за собой крупный скандал. Эдмону, было, разумеется, не привыкать в них участвовать, но Клоду хотелось, что бы эта чаша его миновала. Если же избегать суда герцог Дюран не собирался, а этого от него вполне можно было ожидать, то нужно было, во что бы ни стало, уговорить его сделать это. Клод, разумеется, не надеялся, что семейство Шенье и прочие родственники Лорана оставят это дело просто так и откажутся от своего обвинения, но суд, по крайней мере, суд над Эдмоном, не должен был состояться.

Когда он очнулся от этих мыслей, то понял, что пропустил поворот на Шатле и теперь стоит почти посередине площади и смотрит на светлое здание библиотеки. Развернуться и просто уйти, сейчас было несколько глупо, поэтому пришлось постоять ещё около минуты, разглядывая не особо интересовавшую его архитектуру библиотеки. Затем, насладившись видом полусонной площади, он быстрым шагом миновал узкую Отель-де-Виль, невольно подумав о том, что это несколько легкомысленное название совершенно не подходит месту с подобной историей*. В след за этой мыслью Клода посетила другая, касающаяся непосредственно самого процесса казни: казалось, больше ни в какой стране мира люди не получали от казни такое удовольствие, как в его родной Франции. Вид казни, которых было не мало, напрямую зависел от статуса приговоренного и совершенного преступления. Впоследствии, Клод полагал, что к счастью, на смену всему этому кровавому ужасу пришло гильотинирование. Продолжая пребывать в столь мрачных мыслях, которые крутились лишь вокруг осознания возможной казни лучшего друга, Лезьё вышел к Мосту Менял, который вёл точно к Дворцу Правосудия. Несколько мгновений полюбовавшись открывшимся ему видом скорее по привычке, чем из желания познакомиться с прекрасными образцами готической архитектуры, Клод, наконец, решительным шагом перешел через Сену и направился к стенам Консьержери.

***

Его провели во внутренний двор, к решетке, которая разделяла внутренний двор тюрьмы, деля его на мир свободных и мир ожидавших или уже дождавшихся своей участи. Тут обычно и проходили свидания. Час был ранний, поэтому Клод оказался единственным посетителем, и от этого ему становилось ещё более неуютно. Через несколько минут привели Эдмона, на которого первая ночь в тюрьме уже наложила свой отпечаток. Судя по выражению и припухлости лица, он почти не спал не только в эту ночь, но и в несколько предыдущих. Аккуратно зачесанные назад волосы ярко контрастировали с примятым воротничком рубашки и небрежно завязанным галстуком, который был наспех сколот золотой булавкой.

— Не буду лгать, что не ждал твоего визита, но не думал, что это случиться так скоро, — Эдмон попытался улыбнуться с привычной беспечностью.

— И как ты собираешься выбираться отсюда? — Клод не мог говорить спокойно. Для этого он был слишком взволнован.

— Через суд разумеется. Не устраивать же мне побег из самой знаменитой тюрьмы Парижа. За это мне уж точно придется понести наказание.

— Кстати, о наказании, — лицо Лезьё вмиг стало совершенно серьезным. — Ты понимаешь, что если ты будешь признан виновным, то…

— Понимаю ли я, что мне с чисто французским изяществом отсекут голову на глазах половины Парижа? — с ухмылкой перебил друга Дюран. — Прекрасно понимаю, Клод. И полагаю, что это будет весьма интересное зрелище, я бы и сам не отказался посмотреть на это.

— Речь о твоей жизни! — почти выкрикнул Клод. Сейчас друг вызывал у него лишь бессильное раздражение столь беспечным отношением к самому себе. Раздражала эта привычная насмешка, которая была совершенно не к месту.

— Я прекрасно понимаю и это. Поэтому я переписал завещание на всякий случай.

Лезьё всплеснул руками и отвернулся от решетки, запрокидывая голову и глядя в небо. Это уже было невыносимо. Казалось, за жизнь Эдмона он переживал больше, чем сам герцог де Дюран, которого перспектива быть казненным за убийство, кажется, даже привлекала.

— Клод, — голос друга, резко ставший серьезным, заставил Клода вновь вернуться к решетке. — Я не ценю свою жизнь, это правда. Может быть, я даже желал бы обвинительного приговора, если бы был склонен к меланхолии и апатии. Но, к несчастью, дело в том, что земле придется носить меня, пока я сам не решу её покинуть. А я ещё не принял этого решения.

Лезьё молча стоял, прислонившись плечом к решетке, скрестив на груди руки и не глядя на Эдмона, который теперь молча смотрел на него несколько извиняющимся взглядом.

— Заседание, скорее всего, состоится в конце недели, и дело наверняка будет слушаться в один день. Им нет смысла растягивать это сомнительное удовольствие.

— Почему бы тебе просто не заплатить кому-нибудь? Я не верю в то, что нет того, кто мог бы закрыть это дело за хорошую сумму, — внезапно произнес Клод, переводя взгляд на друга. Эдмон удивленно приподнял бровь, и его губы вновь тронула красивая усмешка: